Театр «Современник» - Коллектив авторов

Н. Дорошина – Катерина

О. Фомичева – Варвара

В. Сергачев – Тимофей

Л. Толмачева - Агния

Е. Миллиоти — Родька, И. Кваша — Казачек

Г. Фролов — Иван Макарович

П. Щербаков — Киндя

О. Табаков — Николай

Е. Миллиоти — Родька, Т. Лаврова — Варвара

Сирано де Бержерак

«Современник» до сих пор не пользовался исторической театральной гардеробной. В «Сирано де Бержераке» театр переодет: действие пьесы относится к семнадцатому веку, герой — персонаж вполне исторический... Впрочем, театр тут меньше всего чувствует себя связанным обязательствами верности семнадцатому веку. Костюмы условны и небрежны, усы наведены карандашом или вырезаны из поролона — театр именно так переодет, как переодеваются к маскараду, заботясь не столько о своей неузнаваемости, сколько об остроте узнавания себя под маской. «Сирано де Бержерак» в постановке Олега Ефремова и Игоря Кваши — спектакль лирический.

Сирано играют молодые Игорь Кваша и Михаил Козаков, и очень молод их герой, но его любовь к Роксане тут оказывается не так уж и важна. Важна разве что своей парадоксальностью, ибо человек, который больше всего и отважней всего защищает свое стремление быть самим собой, — в любви должен играть роль, жить от чужого имени... «Сирано де Бержерак» в «Современнике» — спектакль лирический, потому что это похоже на исповедание каких-то сокровенных чувств и помыслов. «Сирано де Бержерак» — спектакль об угрозе «позорного благоразумия», подстерегающего поэта. После скандала, учиненного Сирано в театре, министр-кардинал неожиданно делает ему не реприманд, а выгодное предложение. Предлагает быть «при нем». Предлагает содействовать постановке пьес Сирано... Предложение соблазнительно... Сирано спешит с отказом. Он сопровождает его уже сверхгасконской фразой... Возникает традиционная для русского искусства и очень дорогая для «Современника» тема «чудака». Здесь чудак на дуэли, чудак со шпагой, чудак, который умрет сражаясь.

И. Соловьева. «Чудак на дуэли». «Московская правда», 1964, 20 декабря

М. Козаков — Сирано

Л Толмачева — Роксана, И. Кваша — Сирано

Л. Толмачева — Роксана, В. Сергачев — де Гиш

О Табаков — Рагно

Сцена из спектакля

Всегда в продаже

... Цинизм и циники, себялюбие и эгоизм, мещанин и мещанство (самой новейшей формации) — все это не раз привлекало внимание наших литераторов. Автор пьесы «Всегда в продаже» предлагает свое решение этой темы. Он пишет не бытовую историю, а сатирическую фантазию. Актерские работы спектакля «Всегда в продаже», тонкость режиссерских ходов (постановщик О. Ефремов) — на отличном уровне. Роль Кисточкина — одна из лучших, а, пожалуй, попросту лучшая актерская работа М. Козакова. Интересные решения предложили художники А. Елисеев, П. Кириллов и М. Скобелев, сумевшие не без некоторого даже изящества разместить на сцене целый дом...

По главным вопросам жизни выступают Кисточкин, Треугольников и профессор Аброскин, последний пытается противопоставить цинику Кисточкину свое видение мира. Обсуждению подвергаются проблемы войны и ее моральных последствий: ведь Кисточкин выводит свое «все позволено» из ее якобы неизбежности. Но есть и третий план пьесы, так сказать, пророческий. Действие переносится в воображаемый мир, созданный злой антигуманной фантазией Киеточкина...

Автор и театр показывают в этих сценах, какую жизненную реализацию могут получить теории Киеточкина. Намерение благородное, но стоит сказать, что доза химерического на сцене, пожалуй, слишком велика.

Итак, В. Аксенов написал пьесу, а О. Ефремов и артисты сыграли спектакль, исполненный гражданской ненависти к цинизму, к обывательщине и равнодушию.

Ю. Рыбаков. «Кисточкин и другие». «Литературная газета», 1965, 15 июня

О. Табаков — Зав. буфетом

Сцена из спектакля

Сцена из спектакля

Г. Фролов — Треугольников, М. Козаков — Кисточкин

О. Табаков — лектор, М. Козаков — Кисточкин

Е. Миллиоти — Элла, Н. Каташова — бабушка Принцкер, Г. Соколова — мама Принцкер

Оглянись во гневе

«Сердитые молодые люди» — так их называли. Молодых людей из самых разных слоев общества объединял гнев против устойчивых и уважаемых буржуазных традиций. Осборн только намечает перспективу эволюции своего героя. Джимми, привыкший смотреть все время как бы в одну точку, не замечающий в этом гневном ослеплении других, «оглядывается во гневе»: он наконец находит опору, ценность не где-то вдали, а в себе и рядом, попросту — в своей любви к Элисон... Суть дела не в правомерности «детского гнева», а в том, что это гневное состояние бездарно, непродуктивно, а значит, преходяще. В исполнении И. Кваши Джимми Портер энергичен и целен цельностью здорового львенка, запертого в четырех стенах... Он живет от момента к моменту, от настроения к настроению меняется, но в каждый момент он абсолютно искренен... «Почему бы мне не поскандалить? Это же единственное, что я могу сделать», — отвечает он Клиффу, и эта реплика звучит у него как нечто само собой разумеющееся, ибо в этом Джимми столько естественной, так сказать, биологической энергии, что вопрос «скандалить или не скандалить» для него попросту не стоит: надо жить — значит, надо скандалить!..