Бездна - Юрий Никитин

Сзади неслышно, но для моего объёмного зрения зримо подкатил стул, я опустился на сидение, что сразу подстроилось под мои ягодицы.

Поговорили, называется. Что-то в самом деле вкось и вроде бы даже на спуск с нехорошим ускорением. Не таким представлялся в далёком прошлом веке этот волнительный момент. А сейчас растёт странное ощущение, что все только и стараются, как бы отложить сам процесс воскрешения.

Почему? Все-таки так ждали, так ждали. А когда пришло, почему-то подрастерялись, будто всё как снег на голову с высокой крыши. Хотя, с другой стороны, конечно, неожиданно. Как всё в нашем ускоряющемся мире.

А я? Почему не настаиваю, чтобы сейчас и немедля? И почему вообще больше молчу, хотя раньше всегда влезал в любой спор?

Глава 6

В это ночь не спал, даже не делал попыток. В жопу эти традиции спунства, какого хрена должен вычеркивать из жизни драгоценнейшие часы, если могу не делать?

И что, если впереди вечность?.. Раз времени хоть жопой ешь, то вроде бы куда торопиться, все равно успеешь. Хотя и раньше не торопились. Помню, как собирались компашками, чтобы побалдеть, убить время…

Кровать, уловив моё желание взглянуть в окно, моментально вместе со мной подъехала к стене и даже чуть приподнялась на ножках, чтобы мне лишь повернуть голову.

Из окна вид на весь мир, но я требовательно вперил взгляд в действительно величественное здание Воскрешений.

Под косыми лучами утреннего солнца смотрится строго и величественно, как исполинский бриллиант в дорогой оправе короны императора. И работать в таком здании должны люди, преисполненные долга и нравственности, строгие и непреклонные, предельно отданные и вообще настоящие, какими, полагаю, мы всё-таки были в период юности, когда сердца для чести живы.

Да и сейчас живы. Просто мы первое поколение, достигшее бессмертия. Ещё то ли не можем поверить, то ли опомниться, то ли ещё что-то новое вклинилось, чего ещё не рассмотрели, но уже ощутили.

Бессмертные, наверное, не что-то застывшее в вечности, а тоже в немалой степени, как теперь начинаем понимать, пластичное.

Пока рассматривал здание, услышал, как далеко-далеко проснулся Южанин, этот любит поспать, единственный, кто ухитряется спать не ради традиции, а в самом деле получает удовольствие. Следом проснулись Казуальник и Гавгамел, Ламмер и Явтух не спят, ещё в те давние времена жаловались, что треть жизни теряется на сон, сейчас вот можно не экономиться, жизнь бесконечная, однако же всё равно глупо, по их мнению, впадать в это ненужное оцепенение, если организм всё равно всё чистит, моет и убирает, тут же заменяя каждую повреждённую молекулу чистенькой и новенькой.

– Гавгамел, – сказал я шёпотом, – если не спишь…

– Не сплю, – ответил он тотчас же в глубине моего мозга, но сразу же голос выкатился на просторы комнаты и зазвучал мощно, как орган в старинном храме. – Че хочешь?

– Явлинский, – ответил я. – Помнишь Бориса?.. Очень уж был хорош…

Он помолчал, то ли вспоминая, то ли пытаясь связаться. Я ждал, Явлинский на связь давно не выходит, что вообще дико, мы все связаны как через облако, так и вообще, каждый другого может чувствовать, хотя все мы эту способность на всякий случай блокируем.

– Не чувствую, – ответил он медленно, – как бы чего с ним не случилось.

Я промолчал, в нашем благополучнейшем мире случиться ничего не может, ИИ блюдет наши интересы и следит за здоровьем, а Гавгамел добавил с некоторым беспокойством:

– Загляну к нему.

– Только молот оставь, – посоветовал я. – Он интеллигент, может не понять твои высокие запросы.

– А ты загляни к Карасю, – посоветовал он. – Все связи оборвал, гад!.. А раньше каким был активным!

– Помню, – ответил я. – Ты давно его видел?

Он покачал головой, чувствую по движению пространства в его комнате.

– С тех пор вообще не зрел. Как умерла его Одарка, он очень даже отдалился. Если у тебя осталась связь…

– Сейчас проверю, – пробормотал я. – Да, как ни странно… Может, потому, что ни разу не пользовался?

Он буркнул:

– Всё может. Не упусти возможность. Он всё-таки умище!.. Единственный из нас доктор наук!.. И автор каких-то работ на заумные темы проблем математический комбинаторики покера.

Я смотрел, как он делает портал, нечто старинное, похожее на вход в адскую печь, пламя не просто пламя, а ещё и злобно гудит и взревывает, как под порывами ветра.

– Давай, – сказал он. – Долго держать не могу, отвык…

Я торопливо шагнул в огонь, огонь настоящий, здорово ожёг лицо и, наверное, спалил брови, что тут же отросли, а я вышел из стены огромного роскошного зала в мир мраморных колонн, статуй атлантов и нимф вдоль стен.

Да, всё в мраморе, потолок в барельефах из летающих упитанных ангелочков с толстыми жопами и крохотными воробьиными крылышками.

Зал в самом деле великоват, когда-то нам остро недоставало жилплощади, потом, когда всё стало можно, многие так и не сумели избавиться от этой зависимости, их квартиры напоминают дворцы Версаля, где легко можно заблудиться.

Этот зал тоже с ангар для самолёта, на той стороне с десяток столов с яствами и пирующих за ними женщин, все что-то вроде гурий или нимф, но есть и дебелые рубенсовки с широкими бёдрами, толстожопые и массивные, эти возлежат на роскошных ложах и лопают виноград, а тонконогие нефертитьки с весёлым щебетом снуют между столами, хохочут и бросаются виноградинками.

В зал вбежал человек в костюме десантника времен Третьей Мировой, в руках короткоствольный крупнокалиберный пулемёт, присел на корточки и с наслаждением нажал на спусковую скобу.

Его затрясло так, что едва удержался на ногах, я с отвращением смотрел, как он палит из автомата по этим нежным и сочным созданиям, широко шагнул в его сторону.

– Как ты можешь?

Карась оглянулся, охнул:

– Сиявуш?.. А ты откуда?

– Ты же оставил контакт, – напомнил я. – Рад тебя видеть. Что-то хобби у тебе какое-то слишком интеллектуальное… Тебе что, монстров мало?

Он ответил с кривой улыбкой:

– А женщины и есть самые что ни есть они самые!.. Монструозные монстры.

– Ну не совсем уж, – возразил я. – Во всяком случае, не все. Нужно в них видеть иногда и хорошее!

– Будь у Клеопатры другая форма носа, – пояснил он, – мы жили бы в другом мире!.. А ещё мою любимую Трою осадили и разграбили из-за Елены, чтоб её подняло да гэпнуло! Зря Фауст с нею связался… Хорошо хоть, Эней из Трои тогда спасся, он же парубок моторный и хлопец хоч куды козак…

Я сказал с досадой:

– Кончай оправдывать свои бесчинства. Как ни крути, а женщин убиваешь