Чарли Чен ведет расследование - Эрл Биггерс

Чен в нерешительности стоял посреди комнаты. Неужели это правда? Неужели в его руках ключ к разгадке? Он обменялся с Тарневеро многозначительным взглядом. Все присутствующие поспешили присесть. Чарли собрался распечатать конверт и подошел поближе к единственной горевшей в комнате лампе, но в следующее мгновение свет потух, и помещение погрузилось во мрак.

Сильный удар, за ним второй, чей-то возглас и падение грузного тела. Со всех сторон послышался взволнованный шепот: гости требовали включить свет. Наконец, лампы в стенных канделябрах вспыхнули.

Чен медленно поднялся с пола, его правая рука была в крови.

– Говорят, что порой даже Юпитер спит, – сказал он, обращаясь к Тарневеро. – Я должен признать, что совершил большую оплошность и проспал.

Взглянув на крошечный обрывок конверта, оставшийся у него в руке, он добавил:

– По-видимому, бо`льшая часть этого письма, и к тому же самая значительная, отправилась в путешествие.

Глава V

Человек в плаще

Некоторое время Чен продолжал недвижно стоять посреди комнаты, уставившись на крошечный обрывок бумаги. На глазах у множества людей над ним, известнейшим детективом Гонолулу, зло подшутили.

Чарли Чен в присутствии семи свидетелей «потерял лицо». Несмотря на то что инспектор уже давно жил на Гавайях, в глубине души он оставался все тем же азиатом и не мог не ощущать всей горечи поражения. Но Чарли попытался овладеть своими чувствами, так как знал, что гнев – это яд, разрушающий разум, а в предстоящем поединке ему надлежало быть во всеоружии и ни на минуту не поддаваться эмоциям. Впереди его ждала борьба с таким противником, который не только ставил на карту все, но к тому же молниеносно принимал решения и быстро действовал.

«Тем лучше, – подумал Чен, – тем слаще будет вкус победы. Неизвестный преступник, убивший Денни Майо, а затем и лишивший жизни Шейлу Фен для того, чтобы сохранить свою тайну, понесет заслуженную кару, или мне никогда не обрести покоя».

Тарневеро взглянул на него с нескрываемым сожалением.

– В настоящее время здесь всем распоряжается полиция, – подчеркивая каждое слово, произнес прорицатель.

Чен кивнул:

– Ваше замечание как нельзя более справедливо. Никогда ничего подобного в моей практике не случалось. Но я даю вам слово, – и он медленно обвел взглядом всех присутствующих, – что виновный жестоко за это поплатится. Я сегодня не в настроении и другую щеку подставлять не намерен.

И, вынув из кармана носовой платок, он поднес его к щеке. Красное пятнышко, оставшееся на кусочке материи, подтвердило его предположение о том, что на руке человека, нанесшего ему удар, было кольцо. Травма пришлась на правую щеку – по-видимому, злодей действовал левой рукой. Ван Горн носил на левой руке широкое кольцо с печаткой. На левой руке Вильки Баллоу поблескивал бриллиант. Непроизвольно Чен оглядел руки всех присутствующих, но ни Мартино, ни Джим Бредшоу, ни Тарневеро, ни Джейнс не носили колец.

Прорицатель спокойно поднял руки.

– Я попрошу вас начать с меня, – сказал он, – я полагаю, что вам придется обыскать нас всех.

Китаец улыбнулся:

– Уж не настолько я бездарен. Я не допускаю мысли, что лицо, столь неделикатно нанесшее мне удар, продолжает хранить письмо при себе. К тому же все это происшествие не имеет абсолютно никакого значения.

Тарневеро опустил руки. Было очевидно, что он придерживался противоположного мнения и придавал исчезнувшему письму очень большое значение.

Детектив внимательно оглядел лампу: шнур от нее шел вниз и там соединялся с контактом, расположенным почти на уровне пола с сетью. Штепсель лежал на полу, являясь доказательством того, как прост был по своему выполнению весь план: наступить на шнур, толкнуть носком штепсель, и лампа, отъединившись от сети, гасла. Все это было необычайно просто, и тем не менее кому-то удалось быстро оценить положение вещей и приступить к действиям. Чен снова зажег лампу и вышел на середину комнаты.

– Мы не станем напрасно растрачивать время на бесплодные поиски письма. Я предпочту побеседовать с каждым из присутствующих здесь и выяснить, что каждый из вас делал сегодня в две минуты девятого.

Осмотрев гостей, он добавил:

– Не знаю, с кого начать. Мистер Баллоу, вы мне знакомы немного больше, чем все остальные, поэтому позвольте начать с вас. Не угодно ли вам сообщить мне, в каком качестве вы находитесь сегодня в этом доме?

Миллионер с высокомерием, свойственным европейцу, прожившему всю свою жизнь в тропиках, ответил:

– С какой стати я должен об этом говорить?

– Здесь произошло убийство, – строго напомнил Чен. – Я воздаю должное положению, которое вы занимаете в обществе, и все же настаиваю на том, чтобы вы ответили на мой вопрос.

– Мы прибыли сюда в качестве гостей, – сказал Баллоу. – Мы старые друзья миссис Фен.

– Вы были знакомы еще с тех пор, когда жили в Голливуде?

– Да.

– Ваша супруга в прошлом киноактриса?

– Совершенно верно… И что же?

– Вильки, почему ты так резок? – вмешалась его жена. – Совершенно верно, инспектор, я снималась в фильмах, мое сценическое имя – Рита Монтен… И если позволите, мое имя пользовалось изрядной популярностью.

Чен поклонился:

– Это не могло быть иначе при вашей внешности… Позвольте спросить, как давно вы замужем?

– В этом месяце исполнится ровно три года, – любезно ответила она.

– Должно быть, до замужества вы жили в Голливуде?

– Разумеется.

– Быть может, вы вспомните, не бывал ли мистер Баллоу до женитьбы в Голливуде?

– О да. В течение нескольких месяцев он угрожал общественному спокойствию своими постоянными просьбами о том, чтобы я пожертвовала артистической карьерой.

– Какое все это имеет отношение к смерти Шейлы Фен? – недовольно проворчал Баллоу. – Инспектор, я полагаю, что вы превышаете свои полномочия. Берегитесь, мое слово обладает весом…

– Простите, – мягко прервал его китаец, – в котором часу вы прибыли сюда сегодня вечером?

– В половине восьмого, – ответил Баллоу, – но должны были приехать к половине девятого. Приглашение передали по телефону, и моя жена, как обычно, оказалась недостаточно внимательной.

– В половине восьмого, – повторил инспектор, не дав Рите возможности вставить слово. – Расскажите, пожалуйста, о том, что вы делали с момента вашего прибытия на виллу до этой минуты.

– К чему все это? – горячился Баллоу. – Уж не думаете ли вы, что я убил Шейлу? Честное слово, вы вынудите меня сообщить о вашем поведении кому следует. Знаете ли вы, кто я?..

– Да, а кто ты такой? – вмешалась Рита. – Почему бы тебе не ответить на вопрос инспектора и не удовлетворить его любопытства? – И, обратившись к Чену, она продолжила: – Мы прибыли сюда в половине восьмого и после краткой беседы с Шейлой отправились на пляж посмотреть на купающихся. Я предполагаю, что мы пошли туда в три четверти восьмого.

– И как долго вы пробыли там?

– Я оставалась на пляже, пока Джессуп в половине девятого не пригласил нас пройти в дом. Примерно за десять минут до этого прибыл ван Горн, и мой муж пошел в дом.

– Значит, в две минуты девятого вы находились в обществе своего мужа на пляже. Не слышали ли вы крика или чего-нибудь необычного?

– Нет, не слышала. До меня доносились голоса и смех купающихся, но, как мне кажется, вы имеете в виду нечто иное.

– Благодарю, вот и все, о чем я хотел спросить вас.

В комнату в скромном платье медленно вошла Джулия О’Нейл. Она была бледнее, чем обычно. Чен поклонился:

– Добрый вечер! Надеюсь, вы извините мое присутствие здесь. К сожалению, до сих пор я не имел чести быть представленным вам. Позволите поинтересоваться, кто вы?

Бредшоу приблизился к китайцу и объяснил ему, какое положение в доме занимала Джулия.

– Примите мои искренние соболезнования, – заметил Чен, – но есть определенные формальности, которые заставляют меня спросить у вас и мистера Бредшоу о том, что вы делали сегодня вечером.

– Я прибыл сюда пораньше, – начал юноша, – так как договорился с мисс О’Нейл пойти искупаться. Примерно без двадцати восемь мы в последний раз видели здесь Шейлу Фен. Мы побежали на пляж, а она беседовала с мистером и миссис Баллоу.

– И вы сразу же стали купаться?

– Да, мы немедленно бросились в океан. Вода было просто великолепна, да простится мне эта маленькая реклама нашего пляжа. С той самой поры до момента, пока не раздался колокольчик Джессупа, мы с мисс О’Нейл не расставались. А вскоре нам стало известно об ужасной кончине Шейлы.

– Вы все время пробыли в воде?

– Нет, разумеется, мы выходили на берег. Там с нами была миссис Баллоу. Ее муж удалился несколько раньше, но зато к нам присоединился ван Горн.

– Из всего этого следует, что в две минуты девятого вы с мисс О’Нейл могли быть только в воде или на пляже.

И, обратившись к девушке, китаец добавил: