Рождение мечника (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

— Да какие они враги! Так, пацаны, решившие, что им всё можно.

— Не знаю, не знаю… но это твой город, тебе видней, — женщина бросила оружие на землю, затем склонилась над телом. Её ладони сноровисто сжали кисть руки парня. Хруст. Стон, на мгновение очнувшегося человека, который тут же вновь провалился в туман забытья. Ладонь молодого дурня безвольно обвисла в руках женщины, сломанная в кисти. Через мгновение та же судьба постигла и другую его руку. Диана поднялась, мгновенно утрачивая интерес к поверженным противникам, только коротко пояснила в темноту. — Чтобы в следующий раз был умней.

Она подошла ко мне вплотную, попыталась заглянуть в глаза. Это у неё не получилось — слишком мало света было вокруг, чтобы рассмотреть детали мимики. Тогда ледяная королева просто подхватила меня под руку и потащила прочь от опасной аллеи. Тело безвольно повиновалось: я был слишком ошеломлён увиденным, чтобы упираться. Какой-то средневековой жутью веяло от слов и дел моей роковой женщины.

Возле входа в парк Диана поймала первую попавшуюся машину, чуть ли не силой затолкала меня внутрь и уселась рядом. Лишь прикосновение её ладони к внутренней стороне моего бедра развеяло наваждение.

— Ты… — начал было я, но женщина присосалась к моим губам, не давая произнести ни слова.

— Потом, — тихо шепнула одними губами.

Такси неслось по ночным улицам, стремительным росчерком удаляясь от центра. Время исчезло, остались только губы красавицы, да её острый, гибкий язычок. Мы целовались, как безумные, словно бы стараясь проникнуть в тело партнёра, полностью завладеть им. Когда машина остановилась, женщина, даже не глядя на водителя, бросила на переднее сиденье бумажку; в свете близкого фонаря мелькнула искажённая звериным оскалом гримаса буржуазного президента-основателя. Словно в тумане, то и дело жадно прижимаясь друг к другу, мы преодолели расстояние до калитки в мощной кирпичной стене забора. Даже вспыхнувший при нашем приближении яркий свет не смутил разгорячённых сознаний и тел. Мы рвались в дом, словно именно там был сам смысл бытия, без познания которого наши жизни ничего не стоили. Калитка тяжело грохнулась о внутреннюю часть забора, какой-то автоматический механизм подхватил её, стремясь вернуть на место. Не видя в себе сил дольше сдерживаться, я сжал женское тело стальной хваткой, партнёрша же в ответ плотно обхватила мои бёдра ногами, тяжестью своего тела увлекая меня к забору. Рыча, я буквально вдавил её в жесткий камень, но вместо жалоб или стенаний получил лишь ответный рык.

Ближайшие полчаса мы бесновались на улице, предаваясь любви сначала прямо на стене, затем повалились на траву лужайки. Женщина тут же оказалась сверху, её сильные ноги жёстко сжали меня, не давая даже шанса вырваться из захвата, колени упёрлись в напряжённые мышцы торса. Плохо соображая, я, тем не менее, успел поймать убегающую мысль. Эта поза оказалась словно созданной для Дианы — та знала, что и как нужно делать, чтобы у меня даже мысли не возникло пытаться вырваться из тисков захвата. Так что большую часть времени я напоминал жеребца, послушно скачущего под своей всадницей, а мои жалкие попытки взбрыкнуть жёстко подавлялись сильными уколами коленей, за которыми неизменно следовала целая волна ласк: женщина словно пыталась ими извиниться за излишнюю жёсткость. Окажись в таких тисках менее подготовленный мужчина, ему не избежать переломов рёбер, а то и чего похуже.

Я смутно помнил, как мы перебрались в дом: возбуждение никак не желало уходить, и это, похоже, вполне устраивало мою партнёршу. В сознании отложились какие-то футуристического вида кресла, в считанные мгновения превращающиеся в роскошную кровать на полкомнаты. Потом был кайф длинною в несколько часов, а потом я неожиданно понял, что иссяк; слишком высокий темп требовала от меня женщина, слишком ненасытной она была. Моя любовница не растерялась: недовольно рыча, метая глазами молнии, она втирала мне гигиеническую химию. Сразу немного полегчало, но Диана, даже не интересуясь моим состоянием, вновь запрыгнула на истерзанное естество. Потом я иссяк во второй раз и попытался сбросить вошедшую в раж женщину. Проще было извлечь из тела напитавшегося кровью клеща! Она ругалась на слабость мужиков, костерила рекламу хвалёных средств, но упорно не желала оставлять измученное тело в покое. Наконец она заявила, что придётся действовать по старинке. Я невольно расслабился. Наивный! В следующее мгновение что-то ужалило меня в область мошонки, тело скрутило сильной болью. Боль растекалась волнами, от низа живота и выше, выше, выше… Следом за болью шло тепло. Горячая волна сметала тягучую усталость, словно её никогда и не было. Тело неожиданно сильно отозвалось на безобидную ласку ладошкой по животу, и больше уже женщине отвлекаться на мелочи не приходилось. Только под утро она, борясь со мной и с собой, вколола мне ещё один укол, который неожиданно принёс успокоение. Сознание почти сразу провалилось в тяжёлый сон без сновидений.

Корпорация

Проснулся я совершенно разбитым. Тело ломило, словно вчера весь день и всю ночь тягал тяжести. Ломило даже то, что в перетаскивании тяжестей не участвовало, и вообще было достаточно узкоспециализированным инструментом, заточенным на общение с противоположным полом. Я, шипя, сполз с кровати и огляделся по сторонам в поисках ванной комнаты. К моей огромной радости, она нашлась, даже дверь в неё была приглашающе распахнута.

В ванной я, не задумываясь, ткнул красный сенсор, означающей, по всей видимости, подачу горячей воды. Белая продолговатая чаша ванны наполнилась за какие-то секунды, хотя не понятно было, откуда возникает стремительно прибывающая вода. Но в состоянии, в котором я пребывал в тот момент, окружающее вообще слабо меня волновало; скорее, следовало радоваться быстрому появлению оказавшейся действительно горячей воды.

Десяток потрясающе приятных минут я мариновался в обжигающем кипятке, потом нашарил глазами ещё один сенсор, над сине-красным управлением водой. Сенсор недвусмысленно изображал частую гребёнку водных струй. Душ, одним словом. Я с трудом заставил себя подняться, лениво ткнул в сенсор, и в следующее мгновение чуть было не задохнулся. Вода из ванны тут же исчезла, вместо неё в воздухе повисла мелкодисперсная водная пыль. Она лезла в глаза, в нос, в уши, облепляла всё тело, впивалась в каждую его клеточку.

Зловредное облако рассеялось через несколько минут, позволив, наконец, вздохнуть полной грудью. Странно, но вместе с водной пылью пропала и ноющая боль в перетруженных мышцах, вместо этого они отзывались привычной тяжестью, как и положено после нормальных нагрузок. Последним чудом местной технологической мысли оказался халатик, точно по волшебству ткнувшийся в руки на выходе из ванной.

Между тем, в комнате ничего не изменилось, кровать не спешила превращаться в кресла, даже дверь, в которую мы вчера ввалились, была полураскрыта. Нужно было найти хозяйку и о многом её расспросить. Первая странность ожидала меня уже за дверью. Здесь не было ярко освещённого со всех сторон коридора, вместо него обнаружился короткий переход к другой двери. Я толкнул новое препятствие. Взгляду открылся обширный зал, предназначение которого не вызывало никаких сомнений и просто вопило о своём спортивном назначении.

В помещении правил бал всё тот же необычный футуристический стиль, свидетелем которому я стал в спальне и ванной комнате. Непривычно зализанные обводы тренажёров в правой части зала. Какая-то непрозрачная матовая сфера на добрую треть площади — слева. Только по центру располагалась привычная бойцовская зона, больше всего похожая на борцовский ринг, только раза в два больше… Именно здесь нашлась хозяйка дома. Она занималась как раз тем, чем принято заниматься в бойцовской зоне — тренировалась.

Я невольно залюбовался движениями своей женщины. Она дралась с тенью, это не вызывало никаких сомнений, но делала это так реалистично, словно перед ней был вполне осязаемый и реальный противник. Даже пару раз отлетела назад, как будто её отбросила чужеродная сила. Её стремительные броски напоминали броски кобры. Её низкое скольжение по рингу больше походило на движения большой кошки, вышедшей на охоту. Точные сильные удары, хотя и были скупы, зато чётко выверены и подгаданы к нужному моменту. И это её я вчера бросился защищать? Нет уж, увольте. При всём своём мастерстве мне было далеко до её хищных грациозных движений, да и пластика женского тела сильно превосходила мою собственную. Вчерашний танец в клубе предстал передо мной в совсем иных тонах, он проходил в естественных для неё ритмах и пластике. Диана лишь адаптировала свою бойцовскую технику под прикладные нужды быстрого спортивного танца. Пожалуй, её пластике позавидовала бы профессиональная художественная гимнастка, настолько естественно ей давались даже самые сложные кульбиты.