Девять граммов дури (Сборник) - Андрей Дышев

Они даже не съездили на берег моря, в Джубгу, и в этот же вечер сели на московский поезд.

Глава 13. "КРОКОДИЛ" ПОЖИРАЕТ МОСКВУ

Новоселову не хватило терпения, и он поехал в аэропорт встречать старшего эксперта Дорохина, который возил на экспертизу в Вену изъятые у Мамедова ампулы. Дорохин днем раньше звонил из Вены и сказал, что «результаты ошеломляющие». Сказал бы проще: «Сергей Анатольевич, результаты интересные», и Новоселов спокойно дожидался бы опера у себя в кабинете.

Самолет опоздал на полчаса, и этого времени Новоселову хватило на то, чтобы просмотреть протокол последнего прослушивания телефонных разговоров Мамедова с человеком по имени Эдик.

"ЭДИК: Нет, Князь, они «крокодила» не так охотно берут. Они говорят, слишком дорого.

МАМЕДОВ: Скажи им, что я уступлю. Пусть берут весь товар. Пообещай им, что я много сброшу.

ЭДИК: Хорошо, Князь, я постараюсь уговорить… Знаешь, мне кажется, что за мной слежка.

МАМЕДОВ: Может, тебе в самом деле кажется? Ты пил сегодня?

ЭДИК: Да, Князь.

МАМЕДОВ: Тогда будь чистым. Ты понял меня?

ЭДИК: Да, Князь.

МАМЕДОВ: Поторопи их, пожалуйста. Мне время дороже. Спроси, за какую сумму они готовы взять весь товар? Я принесу на пробу…"

Новоселов сложил листы в папку и с мобильного позвонил старшему оперативно-разведывательной группы.

– Где вы сейчас?

– На Тушинской, Сергей Анатольевич, рядом с домом Мамедова.

– Наблюдение не снимать до тех пор, пока я не дам отбой. Но не думаю, что это произойдет.

Новоселов отключил телефон, взглянул на часы. Интуиция подсказывала ему, что на этот раз Мамедов крепко сел в капкан. Если Дорохин везет с собой методику выявления какого-то нового наркотика, который наши эксперты раньше принимали за дистиллированную воду, то наконец-то появился шанс ухватиться за конец нити. "Эдик называл товар "крокодилом". До этого в ходу были "Федор", "Константин Константинович", "Гера"[1]. Потом по улицам Москвы проскакала «лошадка». И вот еще и «крокодил» появился. Зверинец какой-то!

Он усмехнулся, представив, как по Тверской ползет аллигатор, и взялся за ручку двери.

– Пора!

– Сидите, Сергей Анатольевич! – ответил водитель Феликс Карцев. – Это они только говорят, что самолет задерживается на полчаса. А будете ждать еще час.

Но у Новоселова терпения не хватило. Он вышел под дождь, поднял воротник и быстро пошел в вестибюль.

Дорохин действительно появился в вестибюле не раньше, чем через час. Он остановился перед Новоселовым и крепко пожал ему руку.

– Ну? – спросил Новоселов. – Не тяни!

– Это бомба, Сергей Анатольевич. Австрийцы определили сильнейший синтетический наркотик триметилфентанил. Он же "белый китаец". Он же "крокодил". Вещество страшное…

– Но ты методику привез? Методика у тебя с собой? – нетерпеливо спросил Новоселов.

– Конечно.

Следователь опустил руку на плечо Дорохина и повел его к машине.

– Взаимодействует с дистиллированной водой на молекулярном уровне, потому наша экспертиза его не "видела", – продолжал докладывать Дорохин в машине. – Двух-трех инъекций достаточно, чтобы посадить человека "на иглу" и сделать инвалидом. Сухая фракция триметилфентанила намного токсичнее, чем цианистый калий, кажется, раз в пять…

Новоселов лишь вздохнул и покачал головой. Если бы в день задержания Мамедова у них была методика опознания этого "белого китайца", скольких лишних проблем удалось бы избежать! Теперь же приходилось круглосуточно наблюдать за Мамедовым, фиксировать все его контакты и постоянно прослушивать телефонные переговоры. Брать его "пустым" не имело смысла – без улик его снова пришлось бы отпустить. Нужны были улики.

– С таможни по-прежнему никаких известий? – спросил Дорохин.

Новоселов отрицательно покачал головой. Он сам уже потерял надежду на то, что когда-нибудь таможенники задержат контрабандный груз, в котором будут обнаружены ампулы с каким-то странным наркотическим веществом, не поддающимся выявлению и анализу. Выходило, что этот злосчастный триметилфентанил производился где-то в России или, что не исключалось, в ближнем зарубежье.

– Ты спросил у них, возможно ли произвести этот порошок кустарным способом?

– Спросил, Сергей Анатольевич, – ответил Дорохин и скептически покачал головой. – Австрийцы сомневаются, что это возможно.

– Слишком сложный процесс?

– Исключительно сложный. В число реактивов, которые необходимы для синтезирования триметилфентанила, входит химикат, который вообще невозможно произвести в лабораторных условиях. Некоторые страны производят его промышленным способом в микроскопических дозах.

– Как он называется? – спросил Новоселов и немедленно позвонил дежурному. Он хотел выяснить, не производился ли в недавнем прошлом этот химикат отечественной промышленностью и не было ли зафиксировано хищений?

Ответ пришел, когда Новоселов был уже у себя в кабинете и проводил совещание со старшими оперативно-следственных групп. Ведущий специалист по промышленным синтетическим материалам профессор Козырев заверил, что интересующий следствие химикат в этом году был изготовлен на одном из химических предприятий страны в количестве пятьсот граммов и полностью использован на оборонные и хозяйственные нужды России.

"Из-за границы "белого китайца" не завозили, а нелегально изготовить его внутри страны невозможно, – думал Новоселов, оставшись в кабинете один. – Какой-то замкнутый круг!"

Он сидел за столом и рисовал на чистом листе бумаги пузатого коротышку с узкими, похожими на щелочки, глазами. Ниже подписал: "Белый китаец". Полюбовался на картинку и пририсовал к затылку коротышки косичку.

Постучавшись, в кабинет зашел офицер.

– Сергей Анатольевич! Получено заключение химической экспертизы.

– Что там? – почти безразличным голосом спросил Новоселов, соединил пузатого китайца стрелкой с квадратом, обозначенным словом "Таможня", и тотчас перечеркнул стрелку красным маркером.

– Триметилфентанил из ампулы Мамедова содержит в себе споры джелалабадской сосны.

– Какой сосны? – переспросил Новоселов, придвигая к себе заключение эксперта.

– Джелалабадской, – повторил офицер. – Это город в Азербайджане. У экспертов есть все основания полагать, что там он не только изготавливается, но и ампулируется в емкости из-под новокаина и хлористого кальция.

В ходе дальнейшего расследования было установлено, что в Москве создана и активно действует широко разветвленная сеть сбытчиков триметилфентанила. На «черном рынке» его можно было приобрести по 1000 рублей за ампулу (по ценам 1992 года).

Через несколько дней заместитель министра внутренних дел России генерал-майор милиции И. Н. Кожевников утвердил создание оперативно-следственной группы из сотрудников Следственного комитета, главных управлений по организованной и экономической преступности, управления по незаконному обороту наркотиков МВД РФ и ГУВД Москвы. В нее вошли старший следователь по особо важным делам Управления по расследованию дел особой важности майор милиции Н. В. Гончаров; старший оперуполномоченный по особо важным делам майор милиции Ю. Д. Семенов; старший оперуполномоченный по особо важным делам майор милиции Ю. А. Богданов; начальник отделения УНОН подполковник милиции С. И. Ласкин; старший оперуполномоченный по особо важным делам УНОН подполковник милиции Е. А. Черноусов; сотрудники ГУВД Москвы офицеры Ю. Л. Данилов, А. Н. Сидоров и другие.

Руководство следственно-оперативной группой было возложено на старшего следователя по ОВД Управления по расследованию дел особой важности майора милиции Н. В. Гончарова. Контролировать работу следственно-оперативной группы было поручено заместителю начальника 1-го отдела Управления по расследованию дел особой важности майору милиции Новоселову.

Для обеспечения следственно-оперативной группы Экспертно-криминалистическому центру было приказано обеспечить первоочередное проведение химических, фоноскопических и иных экспертиз.

Глава 14. КРЫША ПОЕХАЛА

Отец встретил Ковальского на лестничной площадке у лифта.

– Что случилось, папа? – спросил Миша. Голос его был спокойным, почти равнодушным. Он сразу догадался, что отец встречает его у лифта не потому, что дома что-то случилось; причиной необычного поведения отца могла быть только работа Миши в школьной лаборатории. Собственно, Ковальский невольно ждал от родителей или неприятных вопросов, или скандала.

– Ты почему пропускаешь занятия в институте? – спросил отец сдержанно.