Сорок пятый - Иван Конев

 Обстановка для успешного наступления на краковском, а впоследствии Силезском направлении складывалась благоприятно. Войска 5-й гвардейской армии Жадова и 3-й гвардейской танковой армии Рыбалко, действовавшие на ченстоховском направлении, уже нависли над Краковским районом с севера, а левее нас 15 января перешёл в наступление 4-й Украинский фронт.

 Удары 1-го и 4-го Украинских фронтов по обоим флангам 17-й немецкой армии, по существу, создали угрозу её окружения. Под натиском 38-й армии генерала К. С. Москаленко, входившие в состав 4-го Украинского фронта, которым командовал в те дни генерал И. Е. Петров, гитлеровцы начали отходить южнее Кракова на запад, и это позволило войскам нашего левого крыла выйти на подступы к Кракову уже к исходу 17 января.

 Но прежде чем говорить о краковском эпизоде Висло-Одерской операции, пожалуй, стоит представить себе в общих чертах всю обстановку, сложившуюся на 1-м Украинском фронте к исходу дня 17 января, то есть по истечении пяти с половиной суток с начала наступления.

 К этому времени прорыв вражеской обороны был осуществлен на фронте двести пятьдесят километров и на глубину до ста двадцати — ста сорока километров. Войска фронта разгромили основные, главные силы 4-й танковой армии, 24-го танкового резервного корпуса и нанесли значительное поражение 17-й полевой армии противника, входившей в группу армий «А», которой командовал генерал Гарпе. Создавались выгодные условия и для развития дальнейшего наступления на главном, бреславском, направлении, и для удара во фланг и тыл краковско-силезской группировки врага.

 Используя все, что оказалось под руками, — и остатки отходящих частей, и подбрасываемые из глубины резервы, — гитлеровцы пытались во что бы то ни стало задержать дальнейшее продвижение нашей главной группировки к Одеру. Одновременно они продолжали упорно оборонять Краков и, по всей видимости, несмотря на критическое положение, которое создалось у них севернее, готовились оказать самое ожесточенное сопротивлений в Силезском промышленном районе

 Да и странно было бы, если бы они не собирались здесь драться. Силезский промышленный район по выпуску продукции занимал у них второе место после Рура, который, кстати сказать, тоже очутился к тому времени под прямой угрозой со стороны наших союзников. Видимо, фашисты рассчитывали, опираясь на сильно укрепленный Краковский крепостной район, остановить нас, а в последующем, при первой возможности, нанеся удар на север, во фланг и тыл нашей главной группировки, наступающей на Бреслау, сорвать все наступление и удержать за собой весь Силезский промышленный район.

 Очевидно, здесь будет уместно сказать несколько слов о силе вражеского сопротивления, с которым мы столкнулись в этой операции вообще. К началу операции немецко-фашистские дивизии (в особенности стоявшие против сандомирского плацдарма) были полностью укомплектованы и имели в своем составе до двенадцати тысяч солдат и офицеров каждая. Иначе говоря, пехотная дивизия противника по численности примерно соответствовала двум нашим стрелковым дивизиям. Силы были внушительными, и с самого начала мы ожидали, что фашисты будут драться упорно, тем более что обозначалась перспектива действий наших войск уже непосредственно на территории третьей империи.

 Закат третьей империи ещё далеко не все немцы видели, и тяжелая обстановка пока не вносила почти никаких поправок в характер действий гитлеровского солдата на поле боя: он продолжал драться так же, как дрался раньше, отличаясь, особенно в обороне, стойкостью, по рой доходившей до фанатизма. Организация армии оставалась на высоте, дивизии были укомплектованы, вооружены и снабжены всем или почти всем, что им полагалось по штату.

 Говорить о моральной сломленности гитлеровской армии пока тоже не приходилось. Можно добавить к этому и такие немаловажные факторы: с одной стороны, геббельсовская пропаганда пугала солдат, уверяя их, что русские не оставят от Германии камня на камне и угонят в Сибирь все немецкое население, а с другой стороны, на тех же солдат обрушились жестокие репрессии, усилившиеся к концу войны.

 Заметный подъем духа вызвала в немецкой армии наступательная операция в Арденнах. Судя по показаниям пленных, в то время в среде солдат и офицеров было довольно широко распространено мнение, что, разбив союзников в Арденнах и принудив их к сепаратному соглашению, германское командование бросит после этого силы со всех фронтов против Советского Союза. Слухи об этом ходили даже тогда, когда немецкая наступательная операция в Арденнах окончательно выдохлась.

 Однако вернемся к боям под Краковом.

 19 января рано утром я выехал на наблюдательный пункт 59-й армии к генералу Коровникову. Наступавшие войска армии, развернутые из второго эшелона, подтягивались для нанесения удара непосредственно по Кракову с севера и северо-запада. С наблюдательного пункта уже открывался вид на город.

 Оценив вместе с командующим армией обстановку на месте, мы решили направить приданный этой армии 4-й гвардейский танковый корпус под командованием генерала Полубоярова в обход Кракова с запада. В сочетании с действиями 60-й армии, выходившей в это время к юго-восточным и южным окраинам Кракова, этот маневр грозил Краковскому гарнизону окружением.

 Войска самой 59-й армии уже готовились к штурму. Им была поставлена задача ворваться в город с севера и северо-запада и овладеть мостами через Вислу, лишив противника возможности затянуть сопротивление в самом городе.

 Для меня было очень важным добиться стремительности действий всех войск, участвовавших в наступлении на Краков. Только наша стремительность могла спасти Краков от разрушений. А мы хотели взять его неразрушенным. Командование фронта отказалось от ударов артиллерии и авиации по городу. Но зато укреп ленные подступы к городу, на которые опиралась вражеская оборона, мы в то утро подвергли сильному артиллерийскому огню.

 Спланировав на наблюдательном пункте предстоящий удар, я и Коровников выехали на «виллисах» непосредственно в боевые порядки его войск. Корпус Полубоярова уже входил в город с запада, а на северной окраине вовсю шёл бой.

 Продвижение было успешным. Гитлеровцы, ведя по нашим войскам ружейный, автоматный, пулемётный, артиллерийский, а временами и танковый огонь, но, несмотря на шум и треск, все-таки чувствовалось, что этот огонь уже гаснет и, по существу, враг сломлен. Угроза окружения парализовала его решимость цепко держаться за город. Корпус Полубоярова вот-вот мог перерезать последнюю дорогу, идущую на запад. У противника оставалась только одна дорога — на юг, в горы. И он начал поспешно отходить.