Ночные желания - Николь Джордан

— Да, скучаю, и очень, — наконец ответил он, — но я вынужден выполнять семейные обязательства. В прошлом году умер отец, намного раньше, чем можно было ожидать. У меня никогда не было желания быть графом, но это моя судьба, ведь я его единственный сын.

Мадлен улыбнулась.

— Полагаю, немного найдется джентльменов, рассуждающих подобным образом.

— Да, пожалуй, вы правы, — согласился граф.

— Хотела бы я родиться мужчиной, — задумчиво произнесла девушка. — Когда я была ребенком, я мечтала маршировать и сражаться с супостатом. Только с возрастом я поняла, как ужасна война.

Ее голос стал тихим.

— Отец редко рассказывал о войне, но в его глазах часто бывало выражение…

— Ваш отец был невероятно отважным человеком, — сказал Рейн мягко.

— Как он спас вам жизнь?

— Ему доложили, что в местности, по которой мы продвигались, находится разведотряд неприятеля. Когда мы наткнулись на засаду, он быстро отреагировал, отпугнув мою лошадь в сторону в тот самый момент, когда раздался выстрел. Пуля вонзилась в дерево позади меня.

— Я рада, что вы остались невредимы.

Девушка замолчала, вероятно, предавшись раздумьям. А мысли Рейна из прошлого перенеслись в будущее.

Он собирался жениться, чтобы выполнить долг, который налагал на него новый титул, и тем самым ублажить свою настойчивую бабку, так как их родовое поместье перейдет во владение его дяди, если граф не обзаведется наследником.

Рейн не горел желанием расставаться с холостяцким образом жизни, но его бабуля имела на него огромное влияние. Мэри Кеньен, вдовствующая графиня Хэвиленд, растила его вместо умершей при родах матери и поэтому относилась к мальчику как к собственному сыну. Она утверждала, что дни ее сочтены, и вымогала у внука обещание жениться и произвести на свет наследника, пока она окончательно не угасла от болезни сердца. Впрочем, тяжесть последней графиня беспардонно преувеличивала.

Рейн понимал, что бабушка манипулирует им, но это была единственная значительная просьба с ее стороны. И в его тридцать три действительно уже пора было обзавестись семьей.

Так что он был не против приступить к поискам подходящей невесты. Однако, рассмотрев несколько кандидатур, граф с удивлением обнаружил, что ни одна из них его не привлекла.

Рейн был вполне согласен на брак по расчету. После неудачного романа, который навсегда остудил его сердце, он не искал любви.

Хэвиленд резко оборвал нить своих размышлений и, понимая, что пауза в их разговоре слишком затянулась, взглянул на шутницу.

Повисшая тишина ее, кажется, нисколько не смущала. А Рейн высоко ценил в женщинах умение вовремя замолчать. Помимо привычки выражать мысли без обиняков, мисс Эллис также доставало и врожденного такта. Размышляя об этом, граф подумал, что эта девушка напоминает ему собственную гувернантку, которая тоже не стеснялась прямо высказывать свое мнение и не боялась наказывать его всякий раз, когда это было необходимо.

Однако ему никогда не приходила в голову мысль уложить свою бывшую гувернантку в постель, чего не скажешь о его желаниях в отношении Мадлен Эллис.

Вспомнив тепло и податливость ее женственного тела, Рейн сменил позу, чтобы отвлечься от мучительно^ сладостных мыслей. Возможно, она и не красавица, но ее роскошные формы и соблазнительные губы невероятно волновали его.

Это было не свойственно ему и потому странно. Конечно, как и все мужчины, он питал слабость к женскому полу. В последний год, после возвращения с континента, Рейн удовлетворял свои потребности в кратковременных интрижках с представительницами околосветских кругов. Но он избегал излишнего сближения с партнершами, ибо это было чревато новыми предательствами.

Немудрено, что и мисс Эллис граф принял за даму легкого поведения, когда этим вечером она полуодетой появилась в его номере. Но желание обладать ею не оставило Рейна и после того, как ошибочность его оценки стала очевидной.

Да, он жаждет ее. Опасное желание, ведь она для него — запретный плод. Негоже вожделеть незамужнюю дочь друга, спасшего тебе жизнь. Вместо этого нужно оказать ей помощь и протекцию.

Он пообещал себе никогда больше не дотрагиваться до нее, наступив на горло своим плотским желаниям.

Но они еще о себе напомнят, Хэвиленд не сомневался. И это тоже весомая причина поселить мисс Эллис в Дэнверс-холле, а не в своем доме.

Он мог бы, наверное, расположить ее в лондонском особняке своей бабушки, но Рейн знал, что леди Хэвиленд никогда не согласится принять у себя в качестве гостьи служанку, которая к тому же напомнит о недавней предосудительной карьере ее внука. Такую же реакцию Рейн предполагал и со стороны старшей сестры. А младшая сейчас находилась в Кенте, что слишком далеко от Чизвика.

За этими размышлениями он потерял счет времени, а между тем экипаж уже замедлял ход. Выглянув в окно, Рейн увидел большие каменные колонны, обрамляющие въезд в поместье Дэнверс.

— Мы почти приехали, — заметил он.

Мисс Эллис вздрогнула и выпрямилась, глядя сконфуженно: мерные покачивания кареты убаюкали ее бдительность и она перестала держать осанку. Девушка надела капор и принялась завязывать тесемки.

— Вы, кажется, назвали свое поместье в Чизвике «Ривервуд»? — сказала она, выглядывая в ночную тьму за окном.

— Да. Мое имение примыкает к Темзе, как и Дэнверс-холл. Я поселился здесь только в прошлом году, стремясь к некоторому уединению. Бабушка обитает в графстве Кент, в Хэвиленд-парке, там же поблизости живут и сестры. Слишком много родственников, как по мне.

— У вас есть сестры?

— Две, одна старше меня, другая младше. У каждой по два сына в возрасте от четырех до двенадцати. Я люблю своих племянников, но они еще слишком малы, и их матери опасаются моего на них влияния.

Мисс Эллис подняла бровь и насмешливо спросила:

— Вы так опасны? Или ваши сестры растят из своих сыновей неженок?

— Скорее второе.

— Брат боготворил нашего отца. Ваши племянники, наверное, тоже вас обожают.

Рейн не мог отрицать того, что мальчики относились к нему с большой симпатией и он отвечал им тем же. Племянники были ярким пятном в его однообразной нынешней жизни.

Когда карета наконец остановилась перед особняком Дэнверс-холла, Рейн провел мисс Эллис вверх по ступеням парадного подъезда. На ней был капор, но промокший плащ она несла в руках, а ее шелковое платье не очень спасало от свежего ночного воздуха. Рейн подавил в себе порыв вновь накинуть ей на плечи свою шинель. Скоро они окажутся в тепле.

Граф постучал, и через время им открыл дворецкий в ночном колпаке. Видимо, все домочадцы уже отправились ко сну.