Твой первый - единственный - Ники Сью

а он мог запросто зависнуть в клубе до утра или в кафе до глубокой ночи, становилось горько, до слез.

Однако с наступлением холодов, Шестаков стал меньше застревать в непонятных местах, все чаще проводя время с Мариной. Ревность отпустила, на ее место пришло спокойствие, былая уверенность. Тем более Витя приезжал к Марине как к себе домой уже: вон и в ванне появилась зубная щетка, новое полотенце, на днях она ему халат махровый прикупила, планировала подарить.

Марина не бегала за Витей, стараясь быть выше этого: демонстрировала равнодушие, предоставляла парню свободу, ту, что забирают обычно женушки. Шестаков это ценил, он даже как-то в лицо ей об этом сообщил:

- Мне так нравится, что ты у меня современная.

- Что значит современная? – удивилась тогда Марина.

- Мозги не делаешь, не контролируешь, где я и с кем я. Все пацаны мне завидуют, говорят, какой куш отхватил.

- Ну а чего контролировать? Ты же взрослый мальчик, когда надо, придешь сам, — игриво отвечала Марина, гордясь правильной стратегией. Она и Лере говорила, что муж ее сбежал из-за тотального контроля, а мужики такое не любят, им свободу подавай.

Однако, когда Шестаков не брал трубку, сердце все равно екало, хотя такие явление были скорее случайными, чем постоянными. Вот как сегодня, например, Марина звонила минут десять назад, хотела спросить на какую дату бронировать отель в горах, а Витя сбросил вызов.

– О, не твой ли к нам пожаловал? – вдруг расплылась в улыбке Зоя. В вип-кабинке их было не видно, зато девушки имели прекрасный обзор зала.

– А я думала, он не знает о ресторане, – удивилась Лера.

– Не знает, – подтвердила Марина. Не было случая вместе приехать сюда, поужинать, например. А в разговорах название не мелькало, по крайне мере, припомнить было сложно. Но вот он, собственной персоной, Шестаков у нее в «ДаВинчи» следует за Олесей к дальнему столику. Может, поэтому и трубку не взял, сюрприз хотел сделать? Марана даже оживилась, заулыбалась.

В зал забежала Маргарита, какая-то растерянная что ли, хотела нырнуть на кухню, но администратор ее остановила, впихнула меню, одним словом между девчонками происходила какая-то возня. И Витя почему-то с интересом наблюдал за этим, правда, вид у него был жутко недовольный и злой, едва искры из глаз не сочились.

– Давай, может, его к нам позовем? – предложила Зоя, однако к Виктору подошел молодой парень, кажется, Антон. Марина его один раз видела, она вообще мало кого знала из друзей Шестакова. Все они проходили фоном, создавалось впечатление, что у Вити полно знакомых, но именно близких нет.

– А это что за мальчик? – спросила Лера, разглядывая Антона.

Парни начали о чем-то оживленно разговаривать, да так эмоционально, что когда Маргарита поднесла им кофе, она испугалась. Быстро выставила напитки на стол и помчалась прочь, а Витя… он снова устремил взгляд ей вслед. Ревность неожиданно укусила Марину, она поднялась из-за стола, хотела выйти из кабинки, подсесть к Шестакову, но Лера ее остановила:

– Погоди.

– Чего еще?

– Позвони ему, пусть сам подойдет, – предложила подруга.

– Смысл?

– При персонале будет неудобно как-то, что они там, мы тут.

– Ну… – Марина помялась, репутация для нее всегда была на первом месте. Вероятно, Лерка права, лучше позвонить, а то мало ли что коллектив подумает. Она села обратно, набрала номер Вити и принялась ждать ответа. Сперва он не отвечал, даже внешне никак не выражал того, что ему звонят. Марина подумала, может, забыл сотовый в машине. Но потом Шестаков вытащил из кармана телефон, мазнул по экрану равнодушным взглядом и оставил вызов без ответа.

– Это что было? – переглянулись девчонки в недоумении. Марина и сама не поняла, что это было, тем более при подругах. Ладно бы она одна сидела, еще можно спустить на тормозах, но девчонки воочию увидели отношение к ней любимого парня.

– Сейчас еще раз наберу, – поспешила Марина сделать попытку номер два. Лишь бы ответил, пусть скажет, что занят или что перезвонит – без разницы. Главное, пусть трубку возьмет.

Однако во второй раз Витя не просто не принял вызов, он его сбросил, а потом и вовсе отключил сотовый, словно пытался отгородиться от навязчивой малолетки. Марину его поступок убил, напрочь выбил из колеи.

Глава 07 - Марина

Минут через пятнадцать Витя с Антоном ушли, не попросив счета, молча кинули тысячу рублей на стол, поднялись из-за стола и скрылись в холле. Деньги забирать подошла Оксана, хотя в ее обязанности это не входило. В иной раз Марина, может, и спустила бы все на тормозах, но сейчас она была на эмоциях, которые с каждой секундой сдерживать становилось все трудней.

Кое-как досидела с подругами еще час, потом не выдержала – их разговоры о мужиках, шмотках, селебрити жутко напрягали. Да и какие могут быть разговоры, когда Витя так чудит? Нет, вероятно, у всего есть объяснение, позже он объявится, извинится, расскажет в подробностях. Шестаков вообще ничего не скрывал от Марины, делился абсолютно всем, что ее, безусловно, радовало.

Вечером они как раз договорились у нее фильм посмотреть. Он приедет, и как-нибудь Марина разузнает, в чем дело: намеками, невольно брошенными фразами – она умела подойти с правильной стороны. Оставалось только дождаться вечера, что было катастрофически сложной задачей.

Тут еще и эта Маргарита. Марина никак не могла выбросить из мыслей то, что ее любимый с неподдельным интересом смотрел вслед проклятой официантке. Ладно Жданов, старый извращенец, вечно снимающий молодняк, но Витя подобного себе не позволял. Тем более рядом с ним Марина, а она всегда считала себя очень красивой девушкой. Да сколько за ней парней бегали, сколько руку и сердце предлагали! Эта официантка с ней и рядом не стоит. Права Зойка, там ни рожи ни кожи, и вряд ли бы Виктор заинтересовался кем-то, вроде нее. Однако Марина все равно сорвалась на Риту уже перед закрытием.

– Скажи мне, для чего я тебе плачу деньги? Чтобы клиенты уходили без счета? А если бы они вообще не оплатили? А если бы эту несчастную тысячу кто-то другой взял? Ты отдаешь отчет своим действиям? Это не забегаловка какая-то, у нас элитное заведение! – сокрушалась Марина, отчитывая девчонку. Маргарита смотрела ровно, ни капли смущения или раскаяния, словно это не ее отчитывали, а она.

– Чего молчишь?

– Вы правы, вот я