Ходячий мертвец (ЛП) - Грин Дэвид

Сердце колотится о ребра, словно пытаясь сказать мне, в какой чертовой опасности все еще нахожусь, но я стою и ухмыляюсь, как идиот. Я слишком долго простоял безучастно, и второй амарок опомнился и набросился на меня со спины, отбросив вперед ударом лапы. Боль взрывается, когда я ударяюсь лицом о землю, а руками разбиваюсь о шершавый асфальт.

Инстинкт берет верх, и я перекатываюсь, сохраняя между ними как можно больше пространства. Как показывает шипящий асфальт, одна только слюна амарока может прожечь мою плоть, не говоря уже о клыках и когтях. Мне повезло, что они еще не успели нанести мне хороший удар.

«Это лишь вопрос времени».

«Отвали».

Я боюсь, конечно, но в этом нет ничего нового, и я не могу поддаться страху. Не могу. Вскочив на ноги, я направляю «Ругер», готовый выстрелить, как только увижу красные глаза адского пса.

Но я потерял свое преимущество. Раненый Амарок заставляет меня крутиться, проносясь мимо, врезается в меня достаточно сильно, чтобы опрокинуть на спину, и выбивает из меня дух, когда я снова падаю на землю. Треснувшее ребро, которое оставил мне Сирил, воет в знак протеста.

Какуй же паршивый вечер выдался у меня сегодня.

Почувствовав, как револьвер и зажигалка вылетают из моей руки, когда дыхание сбивается, я понимаю, что мне конец. Амароки подкрадываются ближе, пламя моего горящего плаща угасает за ними. Я закрываю глаза, надеясь, что все пройдет быстро и что небеса все еще ждут меня. Я продержался дольше, чем должен был, против двух амароков. То самое, безумное упрямство, которое не позволило мне вознестись в первый раз.

Пока я жду, когда один из зверей сомкнет челюсти на моей шее, думаю обо всем, что никогда не смогу рассказать Розе, и о том, что Мишель Уилер беспомощна против того, что задумал ее муж.

Затем меня охватывает теплое сияние, и я открываю глаза. Чудовищные волки отступают назад, когда мимо проходит фигура. Я смеюсь, испытывая внезапное облегчение. Возможно, я еще не готов снова умереть. Похоже, я точно не готов, и последние пять минут показали это абсолютно четко.

— Вовремя, черт возьми! — кричу я.

Это Мэв, усиленный призрак. Не думаю, что я упоминал об этом. Ну, сейчас я был бы счастлив увидеть самого Люцифера, лишь бы он выступал на моей стороне.

Ее присутствие заполняет улицу, отгоняя мороз от амароков. Мои угнетатели скулят, их могучие хвосты опускаются между лап. Они еще не побеждены. Раненый волк щиплет другого, подгоняя его вперед. Они разумные существа и знают, что у усиленного призрака есть пределы. По праву преимущество должно быть у адской твари.

Амарок шагает вперед.

В него вонзается снаряд, вспыхивая огнем. Зверь воет, когда его шерсть горит, вопли ярости, боли. Жалкий вой такого сильного существа, но я рад его слышать. Зловоние горящей, гнилой плоти наполняет воздух, за ним следует безошибочная вонь дерьма, так как его мех тоже горит. Он в отчаянии смотрит на своего партнера, падая, кости превращаются в жидкость от жара, лед, выступающий из его плоти, тает.

Оказывается, кости амарока тоже сделаны изо льда. Кто бы мог подумать?

Монстр тает на глазах. Его напарник бежит без оглядки.

Я с трудом поднимаюсь на ноги, треснувшее ребро не дает мне сделать полный вдох, не говоря уже обо всех новых шишках и царапинах. Горящий «амарок» теперь представляет собой дымящуюся лужу крови, костного мозга, льда и меха. Мэв наблюдает за мной, и я киваю ей.

— Спасибо, — говорю я. — Может, в следующий раз не будешь так задерживаться?

— Хорошо, — отвечает Мэв, все еще наблюдая за амароком с задумчивым хмурым видом. — Звони, когда соберешься заглянуть в другой раз. Впрочем, шуму и так хватает.

— И нам следовало приготовить гранату, — раздается голос.

Это Гарри, муж Мэв. Он живой, но происходит из древнего рода «правдоискателей» — людей, которые знают об этом мире уже несколько поколений, и когда они встретились, он посвятил в тайну и Мэв.

Гарри восемьдесят семь лет. Он и Мэв погибли в автокатастрофе в 60-х годах. Он вернулся в мир живых, а она — нет. Когда Гарри очнулся на больничной койке, то обнаружил, что Мэв ждет его, мертвая, но не желающая жить дальше без него. Он винил себя, ведь он был водителем и все такое, но она и слышать об этом не хотела.

Они помогли друг другу акклиматизироваться в аду, один живой, другой мертвый. Их история как правдоискателей способствовала бы этому, но их связь, более крепкая, чем когда-либо, помогла им пережить эти первые, неопределенные годы. Они настолько любят друг друга, что хотят вознестись на небеса вместе, но Гарри продолжает жить своей жизнью, и Мэв рядом с ним на каждом шагу.

Я завидую им, но никогда не бываю счастливее, чем, когда гощу у них, и это правда. Иногда я привозил сюда Розу. Гарри и Мэв она нравилась.

Я спросил Гарри, думал ли он когда-нибудь о повторной женитьбе с благословения Мэв. Он сказал, что эта мысль никогда не приходила ему в голову, и не будет говорить со мной, пока я не извинюсь за то, что вообще затронул эту тему. В этом вся суть правдоискателей. Даже смерть не разлучает их.

— Премного благодарен, — бормочу я, пальцы чешутся, а в горле пересохло от желания закурить еще одну сигарету. Я вздыхаю, вспоминая, что они остались в моем плаще.

— Два амарока! — восклицает Гарри, хлопая меня по плечу. У меня болит ребро, и я вздрагиваю. — Неслыханно, мой мальчик. Отличная битва.

Я качаю головой, оглядываясь в поисках своего «Ругера».

— Нет. Слишком просто. Они должны были убить меня без борьбы. Давай зайдем внутрь. Нам нужно поговорить.

Глава 4

ОККУЛЬТИЗМ — ГРЯЗНОЕ СЛОВО

— Дин Уилер, — присвистнув, говорит Гарри. — Если он сумел подчинить своей воле пару амароков, умерев всего четыре недели назад, то страшно представить, на что он будет способен еще через месяц.

Мы сидим в кабинете старика. Я рассказываю ему и Мэв о прошедшем дне, морщась от порезов, царапин, сломанных ребер и синяков.

Трясу головой. Столько событий за такой короткий срок. Всего несколько часов назад мы с призраком в моем кабинете вспоминали мои подростковые годы, слушая «Нирвану». А теперь я наблюдал, как нефилим обезглавил демона, который мне даже не особо противен, подкатил к своей бывшей подруге, с которой не разговаривал почти год, и за мной охотилась пара амароков в центре пригорода Хейвена.

Этот пятничный вечер безумен по любым меркам.

— Как думаешь, что Уилер хочет от тебя, Ник? — спрашивает Мэв, глядя на меня мудро и по-доброму. Она — прекрасный призрак, и выглядит так же, как шестьдесят лет назад, когда умерла, несмотря на поблекший цвет глаз. На старых фотографиях, разбросанных по комнате — одна или две цветные — она напоминает Риту Хейворт: огненно-рыжие волосы и умные карие глаза. Смерть не ослабила остроту ее взгляда. — Очевидно, что он пытается использовать тебя для чего-то. Собираешься ему противостоять?

Я обвожу глазами комнату. Мне нравится бывать у этих двоих. В одном только кабинете достаточно книг для библиотеки, а дом забит диковинками Трутера, собранными за всю жизнь. Камин — приятный штрих, хотя и небрежный по отношению ко всем разбросанным вокруг бумагам.

Семья Гарри веками исследовала Ад и его существ. Старик продолжил традицию, но его линия умрет вместе с ним. Мэв умерла до того, как у них появились дети. Гарри напоминает мне Дока Брауна из фильма «Назад в будущее». У него такие же безумные белые волосы и дикий взгляд. По тому, как Гарри смотрит на юное лицо Мэв, я могу сказать, что он никогда не задумывался о том, чтобы уйти от нее. Мне даже не стоило спрашивать.

Тем не менее, я любопытен. В моей работе это необходимо.

— Да, — говорю я, отвечая на вопрос Мэв. — Лучший способ обезвредить медвежий капкан — просто привести его в действие. Я знаю, он что-то планирует. Руби в «Стиксе» сказала мне, что Уилер интересовался оккультизмом.

— Фу… — Мэв бы плюнула, если бы могла выделять слюну. — Это грязное слово. Тебе ли не знать.