Избранные поучения святых отцов о вере - Л. Чуткова

Если бы даже не было положено награды, если бы даже не было назначено воздаяния, то самое свойство дела не в состоянии ли убедить самых упорных употреблять избытки на утешение нуждающихся? А когда за милостыней есть такие венцы, такие награды, такое прощение грехов, то какое, скажи мне, будут иметь оправдание те, которые жалеют денег и потопляют душу свою во грехах? Если же тебя ничто другое не располагает и не побуждает к состраданию и милостыне, то вспомни о неизвестности кончины и представь, что если ты не дашь бедным, то с наступлением смерти невольно оставишь все другим, и потому будь человеколюбивым теперь. Подлинно, было бы крайне безумно – не давать добровольно другим нуждающимся из того, чего мы должны будем лишиться невольно, тогда как притом мы можем получить такие блага за эту щедрость. Ныне ваш избыток, – говорит апостол, – в восполнение их недостатка (2 Кор. 8, 14).

19. Что значат эти слова? Ты получаешь больше, нежели даешь: даешь чувственное, а получаешь умственное и духовное; даешь серебро, а получаешь отпущение грехов; ты избавляешь бедного от голода, а он избавляет тебя от гнева Божия. Это – некоторая мена и торговля, приносящая прибыток, гораздо больше расхода, и выгоду значительнее. Расход состоит в деньгах, а прибыток не в деньгах только, но и в отпущении грехов, в дерзновении пред Богом, в Царстве Небесном и в наслаждении благами, не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку (1 Кор. 2, 9).

Поэтому не нелепо ли, – тогда как купцы не жалеют ничего из своего имущества, имея в виду не какую-нибудь необыкновенную прибыль, но подобную истраченной сумме, мы, имея в виду за тленные и преходящие блага приобрести не преходящие и тленные, но нетленные и бессмертные, не оказываем такой же попечительности о своем имуществе, как и они? Нет, братие, не будем так дурно заботиться о своем спасении; но зная пример и дев, и отосланных в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф. 25, 41), за то, что они не напитали и не напоили Христа, будем удерживать в себе огонь Духа щедродательностью и обильною милостыней, дабы нам не потерпеть кораблекрушения в вере.

20. Вера имеет нужду в помощи и присутствии Духа, чтобы ей оставаться непоколебимою, а помощь Духа обыкновенно подается за чистую жизнь и доброе поведение. Поэтому, если мы желаем иметь твердую веру, то должны вести чистую жизнь, которая и располагает Духа пребывать в нас и поддерживать силу веры. Невозможно, подлинно невозможно, чтобы проводящий нечистую жизнь не колебался и в вере.

21. Пустословящие о судьбе и неверующие спасительному учению о воскресении впали в бездну такого неверия вследствие нечистой совести и развратных дел. Как страдающие горячкою, желая уничтожить жар, часто бросаются в холодную воду, чтобы на краткое время утишить боль, а потом подвергаются сильнейшему пламени, – так точно и имеющие порочную совесть, стараясь найти утешение и не желая омыть грехи покаянием, придумали господство судьбы и неверие воскресению. Таким образом, утешая себя на краткое время холодными рассуждениями, они воспламеняют для себя большой огонь геенны, и когда, оставшись беспечными, и, потом, перешедши туда, увидят, что каждый сам должен дать отчет за свои прегрешения.

22. Дабы убедиться, что это справедливо и что злые дела вредят твердости веры, послушай, что говорит Павел в Послании к Тимофею. Воинствовал, – говорит он, – как добрый воин, имея веру и добрую совесть, – а добрая совесть обыкновенно бывает от жизни и правых дел, – которую некоторые, отвергнув, потерпели кораблекрушение в вере (1 Тим. 1, 18, 19).

И еще в другом месте: Ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры (1 Тим. 6, 10). Видишь ли, что и те потерпели кораблекрушение, и эти уклонились, потому что те отвергли благую совесть, а эти предались сребролюбию?

Тщательно размышляя обо всем этом, постараемся о добром образе жизни, чтобы получить нам двойную награду: одну, уготованную в воздаяние за дела, а другую – в воздаяние за твердость в вере. Что пища для тела, то жизнь для веры; и как плоть наша по естеству своему не может поддерживаться без пищи, так и вера мертва без добрых дел.

23. Апостол не сказал просто: «имея дух веры»; но что? «Имея тот же дух веры». Я желал бы объяснить и это; но так как вижу много потоков мыслей, проистекающих из этого простого слова, то опасаюсь, чтобы множеством того, что нужно будет сказать, не затопить всего сказанного и не сделать бесполезным для вас настоящего поучения, повредив вам неумеренностью.

Поэтому, прекращая здесь беседу, прошу и умоляю вас тщательно соблюдать сказанное, – все, что вы слышали о жизни, вере, девстве, человеколюбии и милостыне, и, твердо помня это, быть готовыми к слушанию последующего. Тогда только наше собеседовательное здание будет прочно и непоколебимо, когда прежде сказанное будет хорошо внедрено в ваших умах, а затем мы станем прилагать и дальнейшее. Бог же, даровавший и нам сказать это, и вам выслушать с усердием, да сподобит нас явить плоды от дел, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки веков.

Преподобный Исаак Сирин

(2-я половина VII в.)

О жизни Исаака Сирина до сих пор известно очень мало. Он недолгое время был епископом Ниневии, а затем отказался от епископства и удалился в монастырь, где и жил в уединении до самой смерти. Зато творения преподобного Исаака всегда пользовались и продолжают пользоваться громадным уважением среди православных подвижников веры и благочестия. Преподобный Исаак Сирин описывает путь христианина к Богу, путь освобождения: покаяние (обращение от рабства греху к Богу), очищение (стяжание свободы), совершенство (полнота любви и восторга). Суть подвига (пути монаха) – молитва – устремление души к Богу, а в идеале – богообщение. В начале молитва – от недостатка, в конце – полнота радости. Молитва зажигает любовь, и в совершенном монахе любовь безмерна. Вот слова Исаака, вошедшие в самую основу Предания: «Достигших совершенства признак таков: если десятикратно на день будут преданы на сожжение за любовь к людям, не удовлетворяются сим». Особое место в его подвижнических словах занимает учение о вере[6].

Путь в жизнь вечную[7]

1. На всех путях, какими ходят люди в мире, не обретают они мира в душе, пока не приблизятся к надежде на Бога. Сердце не умиряется от труда и преткновений, пока не придет в него надежда и не умирит сердца, и не прольет в него радости.

2. Надежда на Бога возвышает сердце, а страх геенны сокрушает его. Свет ума порождает веру, а вера порождает утешение надежды, надежда же укрепляет сердце. Вера есть откровение разумения, и, когда помрачится ум, вера скрывается, господствует над нами страх и отсекает нашу надежду. Вера, происходящая от ученья, не освобождает человека от гордости и сомнения; освобождает же та, которая зрится разумением и воссиявает в разуме, и называется познанием и явлением истины.

3. Сомнение сердца приводит в душу боязнь. А вера может делать произволение твердым и при отсечении членов.

4. Не испытав явственного покровительства Божия, сердце не в состоянии надеяться на Бога.

5. Сокровищ веры не вмещают ни земля, ни небо. Ничего никогда не лишается тот, у кого сердце подкрепляется упованием веры. И когда ничего не имеет, всем владеет он верою, как написано: И все, чего ни попросите в молитве с верою, получите (Мф. 21, 22), и еще: Господь близко. Не заботьтесь ни о чем (Флп. 4, 5–6).

6. Все возможно верующему (Мк. 9, 23), потому что для Бога нет ничего невозможного. Какое неизреченное богатство, какое море богатства – в волнах веры и в чудных сокровищах, изливаемых силою ее! Какого дерзновения, какой сладости и надежды исполнено шествие с верою! Как легко бремя ее! И сколько сладости в делании ее!

7. Вера дела свои видит совершаемыми благодатью Божией, потому и не может превозноситься, как написано: Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе (Флп. 4, 13); и еще: не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною (1 Кор. 15, 10).

8. Человеку во время молитвенного прошения своего утвердиться в уповании на Бога – это лучшая часть благодати веры. Твердость же веры в Бога не то, что здравое исповедание, хотя оно и матерь веры; напротив того, душа видит истину Божию по силе жития.

9. Несомненность веры в людях, высоких душою, открывается по мере того, как они по нравам своим сообразуются в жизни с заповедями Господними.

10. Вера есть дверь таинств. Как телесные очи видят предметы чувственные, так вера духовными очами взирает на сокровенное.

Преподобный Иоанн Дамаскин

(ок. 675 – ок. 753)

Преподобный Иоанн Дамаскин родился около 680 года в столице Сирии, Дамаске, в христианской семье. У Иоанна был приемный брат, осиротевший отрок Косма, которого семья приняла к себе в дом. Когда дети подросли, отец позаботился об их образовании. Мальчики обнаружили необыкновенные способности и легко освоили курс светских и духовных наук. После смерти отца Иоанн занял при дворе должность министра и градоправителя. В то время в Византии возникла и быстро распространялась ересь иконоборчества, поддерживаемая императором Львом III Исавром (717–741). Став на защиту православного иконопочитания, Иоанн написал три трактата «Против порицающих святые иконы». Мудрые, богодухновенные писания Иоанна привели императора в ярость. Но так как автор их не был византийским подданным, его нельзя было ни заключить в тюрьму, ни казнить. Тогда император прибег к клевете. По его приказанию от имени Иоанна было составлено подложное письмо, в котором дамасский министр будто бы предлагал императору свою помощь в завоевании сирийской столицы. Это письмо и свой лицемерно-льстивый ответ на него Лев Исавр отослал халифу. Тот немедленно приказал отстранить Иоанна от должности, отрубить ему кисть правой руки и повесить ее на городской площади. Преподобный стал молиться Пресвятой Богородице и просить исцеления… Получив исцеление, он раздал свое богатство и вместе с приемным братом отправился в Иерусалим, где поступил простым послушником в монастырь Саввы Освященного. О преподобном узнал Иерусалимский патриарх, рукоположил его во священника и сделал проповедником при своей кафедре. Но преподобный Иоанн вскоре вернулся в Лавру преподобного Саввы, где до конца своих дней проводил время в писании духовных книг и церковных песнопений, и покинул монастырь только для того, чтобы обличить иконоборцев на Константинопольском Соборе 754 года. Его подвергли тюремному заключению и пыткам, но он всё перенес и по милости Божией остался жив. Преставился около 780 года в возрасте 104 лет[8].