Лорд Системы 18 - Саша Токсик

Брызги воды и присущая им сырость как-то обходят это место стороной.

А ещё здесь светло, как днём.

Всюду, куда ни глянь, из каменных стен растут небольшие кристаллы размером с кулак.

Те же самые, что и сердце Лапуты! Алиса, Руна и остальные удивлённо крутят головами, пытаясь хотя бы примерно подсчитать количество кристаллов. И уже сейчас этого может оказаться достаточно, чтобы снарядить сотни спартанских солдат собственными экзоскелетами!

И сколько ещё скрывается в глубинах этих туннелей⁈

Настоящее богатство.

Однако на том сюрпризы не заканчиваются. Стоит нам только преодолеть несколько коридоров, уходящих всё глубже под землю, как мы оказываемся большом центральном зале.

Его свод переливается словно звёздное небо, а стены целиком покрыты разросшимися кристаллами.

Но самое интересное находится в центре. Крупный, даже можно сказать, огромный кристалл завис в воздухе. По форме он как раз похож на сердце Лапуты, только немного больше.

Камень источает чарующий лиловый свет, что ещё больше выделяет его на фоне своих куда меньших «собратьев», которые отгоняют сумрак голубым отливом.

Молчун и Ватт, словно по невидимой указке, падают на одно колено, склонив голову.

На мой немой вопрос Молчун даёт ответ:

— Дальше нам нельзя. Мы не смеем тревожить его покой. Идите без нас.

Всё это похоже на религиозные заморочки. Однако, как объяснили энергеты, именно пещера даёт им силы. Может, это просто уважение.

Я молча киваю и делаю шаг вперёд. Вслед за мной двигаются и мои спутники. Кристалл неожиданно вздрагивает, его вращение становится чуть быстрее.

Не успеваю я и заметить, как мы замираем прямо напротив этого парящего гиганта. На удивление свет камня не ослепляет в непосредственной близости. Нет, кажется, будто он тебя обходит стороной, обволакивает, пытается изучить, исследовать.

Очень странное чувство. Будто бы свет, как и сам кристалл, имеет собственное сознание. Собственную волю.

Свою собственную цель.

— Приветствую тебя, Лорд Шурик, — неожиданно, в моей голове раздаётся голос. Тихий, вкрадчивый, едва ли не шёпот.

— Чёрт возьми, у меня не одного ведь в голове голоса? — восклицает Проходчик.

— Обычно это признак шизофрении, — бормочет Руна. — Но не в этот раз.

— Откуда ты знаешь моё имя? — спрашиваю я, опустив ладонь на рукоять цзяня на поясе.

Ну да, не самое логичное действие против говорящей каменюки. Но это не повод отказываться от правильных рефлексов.

— Не стоит быть столь настороженным, Лорд Шурик, — голос звучит совершенно бесстрастно, но почему-то мне кажется, что кристалл усмехается. — Я могу видеть глазами своих подданных, могу слышать их ушами. Как только ты встретил Ватта, я уже знал о тебе.

Выходит, это какого-то рода коллективный разум? Или паразитизм? А может, очередной бог? Чего только мы не встречали уже в мире Системы. Так что я уже ничему не удивляюсь.

— Что ты такое? — задаю я вопрос.

Вращение кристалла прекращается. Напротив, источаемый им свет становится в разы сильнее. Невольно я прикрываю глаза ладонью.

— Моё имя слишком сложно для произнесения, но ты можешь звать меня Ори, — заявляет кристалл. — Я последний из своего вида. Но, даже если я и назову расу, к которой я принадлежу, и то, как я докатился до жизни такой, это ничего тебе не даст. Да и не за этим ты пришёл не так ли, Лорд Шурик?

Кажется, или каменюка обиделась? Или я затронул чувствительные нотки его души? Подумать только, я теперь забочусь о чувствах говорящего кристалла!

Не услышав от меня ответа, Ори ослабляет свечение и возвращается к исходному состоянию.

— Вы прибыли за кристаллами, не так ли? — спрашивает Ори.

— Да, это так, — соглашаюсь я. — Они нам требуются.

— Что ж, я готов их вам предоставить, — произносит каменюка.

— Что? Просто так? — интересуюсь я. — Разве это не… часть тебя? Это не то же самое, что оторвать от себя кусок тела?

— Моё вместилище — только тот кристалл, который ты видишь перед собой. Остальное — это, побочный продукт моей жизнедеятельности. Остатки той энергии, что я непроизвольно выбрасываю из себя. Мне до них нет никакого дела. Но это и не значит, что я готов ими разбрасываться налево и направо.

— То есть?

— Как и вам, людям, мне необходима пища. Ей для меня является энергия. Здесь её, прямо скажем, не густо. Но зато снаружи, мои энергеты могут получать её от солнца и напитывать меня. А я в ответ накапливаю её и делюсь при необходимости. Например, для защиты от врагов. Но эта энергия не безгранична, а энергеты смертны.

— И именно поэтому ты и предложил атаковать вендиго? — догадываюсь я. — Это ведь не Священная троица обозначила сделку. Это был ты?

Как интересно, однако, девки пляшут.

— Именно так, — не отрицает Ори. — Я не могу покинуть пещеры. Поэтому и расстояние, где я могу действовать, ограниченно. Чем дальше, тем энергеты становятся слабее.

— И чем же тебе не уходили вендиго? — удивляюсь я. — Раньше я мог понять, если они и вправду людоеды и похищали людей. Но теперь об энергета зуб сломаешь.

— Кто знает? — звучит это так, словно камень пожимает плечами. — Может быть, их ведёт ненависть за то, что их лишили добычи. А может, хотят уничтожить меня, чтобы лишить моих подданных защиты. Превратить долину снова в загон для скота.

Интересные выражения использует каменюка. С другой стороны, Система не зря считывает всё с нашего сознания. Вот и её порождения оказываются слишком «человечными». С представителями другой расы, наверняка, общались бы иначе.

Да и его слова звучат вполне логично. Если гадкие людоеды из скальных поселений уничтожат кристалл, то по-прежнему смогут жрать новичков. Как это уже было у «обезьянов» на острове, где нашёл свою гибель остров Лапута.

— Подытожим, — выдаю я. — Выходит, ты хочешь, чтобы мы избавили тебя от угрозы вендиго, а в обмен ты готов передать нам столько кристаллов, сколько мы сможем увезти?

— Именно так, — говорит Ори. — Если я смогу обеспечить безопасность, свою и энергетов, о это справедливая плата. Так что ты скажешь, Лорд Шурик?

* * *

— Итак, каков план? — спрашиваю я. — Не можем же мы просто взять и двинуться на рейд в ущелье! Там этих тварей просто пруд пруди!

— Никто и не говорит об ущелье, — качает головой Ворчун. — Мы не можем покинуть долину, а даже если