Союз «Волшебные штаны» - Энн Брешерс

— Эти Штаны просто сказка! Ты в них супер! Ты выглядишь даже лучше, чем обычно.

— Спасибо. Пошли.

— У-у-ф, — выдохнула Эффи, предвкушая нечто интересное.

Костас Лену не разочаровал: высокий, выглядит скорее как мужчина, нежели как мальчик. Наверное, ему лет восемнадцать, по крайней мере, так казалось. И… он был вполне привлекательным.

Лена знала мальчишек. Сначала они стараются завоевать твое расположение, притворяясь, что им действительно интересно работать над рефератом по истории или что-нибудь в этом духе. Хуже всего, когда они, стараясь заинтриговать тебя, разбивают сердце твоей подруге. Притворяются, что влюблены в нее, тем самым пытаясь войти к тебе в доверие и усыпить твою бдительность.

Поэтому Лене нравились простые парни, не первые красавцы. Но даже они разочаровывали ее. Сама Лена думала, что мужской пол нужен только для подтверждения женской привлекательности. Эта аксиома была, пожалуй, единственной, которую Лена могла принимать без предубеждения.

Подруги называли Лену Афродитой, богиней любви и красоты. С красотой было более или менее в порядке, а вот любовь — это не очень про нее. Лена не была романтичной натурой.

— Лена, это Костас, — представила бабушка.

Лена заметила, что бабушка пытается казаться безразличной, но на самом деле ее так и распирает от восторга.

— Костас, это моя внучка Лена.

В голосе бабушки чувствовалось такое торжество, словно она награждала победителя шоу новой красной машиной. Лена неловко пожала руку Костаса, пытаясь при этом избежать назойливых бабушкиных объятий.

Костас внимательно рассматривал ее лицо, пока они здоровались. Лена даже сказала бы, что он глазел на нее.

— Костас собирается в Лондонский университет осенью, — похвасталась бабушка, словно Костас был ее произведением. — Он играл в национальной футбольной команде, — добавила она. — Мы все им гордимся.

Костас смотрел в пол.

— Валия преувеличивает больше, чем моя бабушка, — промямлил он.

Он говорил с легким акцентом, хотя и неплохо.

— Но этим летом Костас помогает своему деду, — объявила бабушка, смахивая слезу. — Дедушке Даунасу — у него были проблемы с… — Бабушка похлопала себя по левой груди. — Костасу пришлось изменить планы на лето и остаться дома.

Костасу явно было неловко, и Лена почувствовала расположение к нему.

— Валия, мой дедушка полон сил. Мне просто нравится работать у него в кузнице.

Лена знала, что это неправда, и ей это понравилось. Потом вдруг ее осенило.

— Костас, ты уже познакомился с моей сестрой Эффи?

Эффи все это время была начеку, неподалеку, и Лена без труда отыскала ее локоть и подтянула сестру поближе.

Костас улыбнулся.

— Вы похожи, — сказал он, и Лене захотелось его обнять. Обычно все говорили обратное. — Кто старше? — спросил он.

— Я старше, но Эффи симпатичнее, — ответила Лена.

— Ох, подумайте только! — фыркнула бабушка.

— Только на один год, — вставила Эффи. — Точнее, на пятнадцать месяцев.

— Понятно, — ответил Костас.

— Ей только четырнадцать. — Бабушка решила пояснить. — А Лене будет шестнадцать в конце лета.

— У тебя есть братья или сестры? — Эффи наконец-то предоставилась возможность сменить тему.

Лицо Костаса внезапно стало растерянным.

— Нет, только я.

Судя по всему, что-то тут было не так. Лена молилась, чтобы Эффи не сморозила какую-нибудь глупость.

— Костас… м-м-м… играешь в футбол? — быстро спросила Лена.

— Играет ли? — Бабушка чуть ли не выкрикнула эти слова, точно собиралась затеять спор. — Он чемпион! Он герой в Ойе!

Костас засмеялся. Лена с Эффи тоже.

— Ну, молодые люди, поговорите, — чуть ли не приказала бабушка и исчезла.

Лена решила: наступил удачный момент, чтобы оставить Костаса и Эффи наедине.

— Пойду принесу еду.

На кухне она села за стол с единственным стулом и положила себе долму с оливками. Сколько раз Лена пробовала греческую еду в Мэриленде, но никогда она не была такой вкусной, как здесь. В дверях показался Костас.

— Вот ты где! — сказал он. — Тебе хочется побыть одной?

Лена кивнула.

— Понятно…

Он был очень, очень симпатичный. Вьющиеся темные волосы, желтовато-зеленые глаза, нос с маленькой горбинкой.

«Это означает, что тебе нужно уйти», — мысленно приказала Лена. И Костас действительно пошел прямо по коридору, ведущему в заднюю часть дома. Уходя, он указал вниз на скалы:

— Там мой дом.

Он жил в доме, похожем на бабушкин. На втором этаже был балкон, а внизу все утопало в цветах.

— Далеко, — заметила Лена.

Костас улыбнулся. Она хотела было спросить, один он живет или с родителями, но испугалась: еще решит, что она напрашивается в гости. Проходя по коридору, он наклонился, хотя греческие мужчины не бывают высокими.

— Хочешь погулять со мной? — спросил Костас. — Я бы показал тебе Аммоуди, маленькую деревеньку там, внизу.

— Нет, спасибо, — сказала Лена, даже не подумав извиниться. Она давно поняла, что мальчишки воспринимают подобные извинения как обещание прогуляться в другой раз. Костас внимательно посмотрел ей в лицо, явно разочарованный.

— Ладно, как-нибудь в другой раз, — сказал он. Лена хотела, чтобы он позвал Эффи, но парень отправился домой.

— Жаль, что ты пригласил меня погулять, — сказала Лена тихо. — Ведь ты можешь мне понравиться.

В спортивном лагере были и парни. Там был один… Конечно же, их было больше, но для Бриджит в то время существовал только он — тренер. Он беседовал с Конни на другом конце поля. Смуглая кожа, темные прямые волосы — он был похож на испанца. Этот парень был очень грациозен и очень красив, слишком красив для тренера.

— Нехорошо пялиться так откровенно.

Бриджит обернулась и улыбнулась Олли:

— Не могу удержаться.

Олли кивнула:

— Очень красивый.

— Ты его знаешь? — спросила Бриджит.

— С прошлого года. Он был тренером моей команды. Мы все лето вместе дурачились.

— Как его зовут?

— Эрик Ричман. Он из Луизианы. Играет в «Коламбии». Думаю, в этом году он будет второкурсником.

— Ну, не так уж плохо — не настолько он и старше.

— Даже не думай, — сказала Олли, будто прочитав ее мысли. — В лагере строгие правила, и он им следует, хотя многие девочки были бы рады…

— Собираемся! — прокричала Конни, продираясь сквозь толпу спортсменок.

Бриджит распустила по плечам волосы и отправилась за Конни туда, где стояли тренеры.

— Я прочитаю списки команд, — громким голосом объявила Конни. — Это очень важно. Вы играете вместе два месяца: от первых встреч и до Кубка Койота в конце лета.

Она обвела собравшихся взглядом.

— Знайте свою команду. Любите свою команду. Вам хорошо известно: большой футбол — это не просто великие игроки. Это великие команды.

Девочки встретили ее слова одобрительным гулом. Бриджит тоже была полностью согласна с Конни. Она знала, что правила игры жесткие, но это ее не пугало.

— Перед тем как я зачитаю списки, разрешите представить тренеров, инструкторов и ассистентов.

Конни называла их имена, коротко рассказывая о каждом. В самом конце прозвучало имя Эрика.

Бриджит вздрогнула. Действительно или ей послышалось, но, услышав его имя, присутствующие зашумели особенно громко. Конни объяснила, что у них будет шесть команд. У каждой команды — свой цвет. После того как зачитают списки, все получат форму.

Сейчас начнут выкрикивать имена, а затем команде предстоит придумать название. Ла-ла-ла. Конни определила тренера для каждой команды. Эрик — в четвертой. «Пожалуйста, пусть я буду в четвертой», — мысленно взмолилась Бриджит.

Конни продолжала:

— Аарон Сюзанна, команда номер пять.

Пора успокоиться. Список составлен по алфавиту. Бриджит заранее ненавидела всех девчонок из команды четыре. Наконец прозвучало: «Вриланд Бриджит, команда номер три».

Ужасно! Но, когда она отправилась вслед за тремя одинаковыми футболками, с удовольствием отметила, что Эрик не остался равнодушным к ее волосам.

Карма!

Я умудрилась влюбиться в парня в лагере, где собрались одни девчонки. Я с ним еще не разговаривала. Его зовут Эрик. Он краси-и-и-и-и-вый! Вот бы ты его увидела! Тебе бы он понравился. Но я тебе его не отдам. Он мой! Мой! Иду купаться. Очень романтичное место.

Правило номер один: «клиент всегда прав». Правило номер два: «если клиент не прав, см. правило номер один».

«Я умираю в «Валлман» медленной смертью, — решила Тибби на следующий день, слушая жужжание ламп дневного света. — Я умру не сразу, во всяком случае, не раньше отпущенного срока. Но проблем будет достаточно».