Юлза и кровожадный Мур - Екатерина Корнюхина

Юлза приблизилась к заветной двери и похолодела. Дверь в бабушкину комнату была крест-накрест заколочена двумя досками.

Юлза прислушалась: за дверью была гробовая тишина.

Ухватившись за доски, она легко оторвала их вместе с гвоздями и дернула за ручку. Дверь не поддавалась: видимо, она была заперта еще и на замок.

В ярости Юлза рванула ручку на себя. Послышался треск, и ручка вылетела из двери вместе с замком.

Распахнув обе створки, Юлза вбежала в бабушкины покои.

В лицо ей ударил сгустившийся, затхлый воздух. Она огляделась.

В углу на кровати лежало маленькое, худенькое тело, укрытое с головой.

— Бабушка? — прошептала Юлза, уже понимая, что никто ей не ответит.

Медленно подойдя, она потянула покрывало. Оно сползло, открыв пожелтевшее лицо с заострившимися чертами.

Бесцветные глаза смотрели в потолок.

— Бабушка? — Юлза, пораженная, смотрела на покойницу. — Что с тобой случилось? Почему ты здесь?

Протянув руку, она осторожно дотронулась до щеки покойницы. Кожа зашелестела под ее пальцами. Бабушка Иора лежала здесь так давно, что уже превратилась в мумию.

Юлза заморгала, прогоняя слезы, затем осмотрелась, пытаясь отыскать ответ на свой вопрос.

В комнате ничего не было тронуто. С потолка свисала коричневая паутина. На окне стояли горшки с давно засохшими цветами.

Сглотнув ком в горле, девочка немного постояла с закрытыми глазами, пытаясь свыкнуться с потерей единственного любимого ею существа. Ничего не получалось.

Юлза медленно завернула тело бабушки в покрывало и, подняв на руки, вышла из комнаты. Пока она спускалась вниз, отупение прошло, появилась боль и множество вопросов. Но прежде чем получить на них ответы, следовало сделать одно совершенно необходимое дело.

Со своей легкой ношей Юлза вышла из замка и направилась в сторону по аллее, обсаженной деревьями с черными листьями.

Эта траурная аллея привела ее к приземистому каменному сооружению, украшенному барельефами и статуями. Тяжелая дверь фамильного склепа легко отворилась, когда девочка толкнула ее ногой. Вниз вели семь ступеней из темно-серого камня. На стенах горели неугасимые светильники. В их призрачном свете возник целый хоровод причудливых теней, сопровождавших Юлзу в усыпальницу.

Это был длинный зал, пространство которого, казалось, впитало в себя печаль и скорбь. В каменном полу двумя рядами располагались могилы. Некоторые из них были закрыты тяжелыми крышками с выбитыми на них именами. Другие были пусты.

Миновав плиты, на которых значились имена ее отца, матери и второй жены отца, Юлза остановилась около пустующей могилы. Осторожно опустившись на колени, она уложила тело Иоры на каменное ложе. Не успела она выпрямиться, как плиты пола передвинулись, и одна из них накрыла могилу. Поднявшись на ноги, девочка прочитала на надгробии имя бабушки Иоры.

Немного постояв, Юлза вышла из склепа, сорвала с ближайшего куста ветку цветов и, вернувшись обратно, положила ее на могилу. Теперь этот цветок будет лежать здесь всегда, не увядая и сохраняя даже капли росы на лепестках.

И тут, поднеся ладони к лицу, Юлза увидела, что они словно испачканы чем-то черным. Она машинально потерла руки о штаны, но чернота не убавилась.

— Не может быть, — пробормотала она, рассматривая ладони. — Этого просто не может быть! Бабушка не могла меня проклясть! За что? За что, бабушка?

Она ошеломленно смотрела на могилу.

— Я не знаю, чем я могла тебя рассердить, бабушка! — проговорила Юлза, обращаясь к покойной Иоре. — Я всегда тебя сердила, но чтобы до такой степени… Проста меня, бабушка. Я принимаю твое проклятие. Я люблю тебя!

Она медленно вышла из склепа, и каменная дверь сама закрылась за ней.

Немного постояв на черной аллее, вдыхая еле ощутимый смолистый запах деревьев, девочка опять посмотрела на свои ладони и зашагала к замку. Очутившись вновь в его стенах, она решительно направилась в ту половину, где жили сестры.

Она вошла в покои, наполненные светом и смешанным запахом духов. Здесь было тихо — видимо, сестер не было в замке. Но Юлза твердо решила дождаться кого-нибудь.

Она спряталась за тяжелой портьерой, и вовремя, ибо поблизости прозвучали легкие шаги и зашелестело платье.

Улучив подходящий момент, Юлза быстро высунула руку из-за портьеры и, ухватив проходящую за рукав, втащила к себе.

Это была Ивелла — самая младшая среди четверых сводных сестер Юлзы. Монисса была старшей, ей уже исполнилось четырнадцать лет. За нею — по старшинству — следовали двойняшки Тидла и Лимейя, и последняя — двенадцатилетняя Ивелла. Онемев от испуга, девочка смотрела на Юлзу широко распахнутыми бирюзовыми глазами. Но когда Ивелла поняла, кто перед ней, испуг постепенно прошел, уступив место возмущенному удивлению.

— Да-а, все глупые, одна ты умница, — начала всхлипывать Ивелла. — Мы не виноваты. Она прогнала нас, а когда мы снова пришли, она уже умерла.

— И через сколько же времени вы пришли? — пораженно спросила Юлза.

— Я не помню. Нас приглашали на балы, нам было некогда… — выдавила из себя Ивелла и испуганно замолчала, так как глаза Юлзы блеснули недобрым светом.

— Значит, вы ездили по балам, а она там умирала? — медленно произнесла Юлза. — Значит, все было так? А почему бабушка прокляла меня?

И она сунула под нос Ивелле свои черные ладони. Та отшатнулась, словно увидела змею:

— Ой, не прикасайся ко мне! Ой, не подходи! Ковсему прочему, ты теперь еще и проклятая… Ты что, прикасалась к… Иоре?

— Да, разумеется. Я отнесла ее в склеп! — прошипела Юлза, еле сдерживаясь. — И теперь я хочу знать: чем я, которой здесь не было, так рассердила бабушку?

— Я не знаю! — взвизгнула Ивелла.

— Да, — презрительно произнесла Юлза, тяжело дыша. — Ты ничего не знаешь, соплячка!

— Ты опять меня обзываешь? — Из глаз Ивеллы текли ручейки слез и капали на кружевной воротник платья. — Ты за этим пришла? Довести меня до слез?

— Ты сама себя довела… Замолчи, я сейчас уйду. Но сначала ответь: и ты тоже бегаешь к Тиману?

— Да-а, — проныла девочка. — А тебе какое дело?

— Никакого. Ты помнишь, сколько тебе лет?

— Не намного меньше, чем тебе. Ты пришла меня поучить? Я сама могу о себе позаботиться. Уходи, я больше не могу тебя видеть!

— Я тоже с трудом выношу твое нытье, — мрачно ответила Юлза. — Не рыдай, меня уже тошнит. Я же сказала, что ухожу. Уймись. Ты действительно не можешь ничего знать, ты еще маленькая и глупенькая. Для этих разговоров мне нужна Монисса… но видеть; ее — выше моих сил. Не реви! Ты не Чиано, а непонятно кто. И… слушай, Ивелла, не езди к Тиману.

Но Ивелла, пытаясь проглотить рыдания из-за страха перед суровой сестрой, не слушала ее.

Юлза вышла из-за портьеры и вытащила в коридор Ивеллу.

— Не реви, на тебя противно смотреть! — прикрикнула она.

В ответ Ивелла, закрыв лицо руками, бросилась в глубину покоев.

Юлза сунула черные ладони в карманы штанов и стала спускаться на кухню.

Повариха Руя приготовила по ее просьбе быка. Юлза покосилась на него и тяжело вздохнула. Руя пытливо всматривалась в ее лицо:

— Что случилось, Юлза? Ты опять поссорилась с сестрами?

— Нет, Руя. Я видела бабушку.

— И что?

— Бабушка давно умерла, Руя. А эти негодяйки оставили ее там, наверху, забив дверь досками.

У поварихи открылся рот, а по лицу разлилась мертвенная бледность.

— Юлза, деточка! Не может быть… Как же так?

— А так. Тебе они, конечно, ничего не сказали?

— Нет… — пробормотала повариха. — Я думала, что Иора… Ах, как я тебе сочувствую, моя маленькая Юлза!

И Руя принялась гладить ее по волосам, нашептывая всякие утешительные слова.

Юлза на несколько мгновений прикрыла глаза, пытаясь успокоиться, но скоро почувствовала, что разрыдается. Она решительно высвободилась:

— Спасибо, Руя. Не надо, не говори больше ничего, ладно? Я сделала для бабушки все, что могла, и чего не сделали эти… Я хочу тебе сказать, что я ухожу, Руя, и думаю, что теперь уже вряд ли вернусь когда-нибудь сюда. Прощай!

Кивнув поварихе, Юлза прошла в угол, взвалила выка на плечо и направилась к выходу. Руя печально смотрела ей вслед.

Юлза, не оглядываясь, зашагала прочь от замка.

Кровожадный Мур — под присмотром Сторожа — тихонько сидел в пещере.

Юлза кивком отпустила Сторожа и, раздвинув ветки, забросила быка внутрь. Услышав, как Кровожадный Мур довольно засопел, она отошла к воде и уселась на траву.

Прямо перед ней на огромных круглых листах покачивались нежные золотистые цветы. Но Юлза не замечала красоты, окружавшей ее. Она задумчиво смотрела то на почерневшие ладони, то на собственное отражение в воде.

Печальные мысли так захватили Юлзу, что, когда поблизости зашуршал песок, она вздрогнула от неожиданности.