Грегор и проклятие теплокровных - Сьюзен Коллинз

В последнее время Босоножка не на шутку увлеклась изучением алфавита.

— Я ожидала увидеть только двоих — тебя и твою сестру, Наземный. Третья — это твоя мама? — спросила Найк.

— Да, она тоже захотела побывать в Подземье, — ответил Грегор, а сам подумал: «Ага, очень хотела. Примерно так же, как получить пулю в лоб».

— О, в Подземье это будет большое событие. Ведь к нам прибывает та, которая является матерью и Воина, и принцессы! — сказала Найк. — Это большая честь для нас, Мать Воина!

— И для меня, — почтительно произнесла мама. — Но пожалуйста, зовите меня просто Грейс.

Хорошо, что был туман, — улыбку Грегора никто не видел. Он был уверен, что у его мамы сейчас идет борьба между неприязнью к летучим мышам и удовольствием от такого приема.

— Найк, мне кажется, я тебя раньше не встречал, — обратился он к мыши.

— Да, мы не встречались. Но я видела тебя, когда ты прилетал в нашу землю, — когда исполнилось «Смутное пророчество».

— Это когда мы встречались с королевой Афиной? — уточнил Грегор.

Это был единственный раз, когда он посещал землю летучих мышей. Их были там сотни, а может — тысячи, под потолком гигантской пещеры.

Он помнил только королеву.

— Да, с моей матерью, — ответила Найк.

— Так это была твоя мать? Значит, ты принцесса! — воскликнул удивленный Грегор.

Она ведь не сказала им об этом.

— Ну да, так и есть. Но надеюсь, ты не станешь от этого хуже ко мне относиться, — рассмеялась летучая мышь.

— Мы, кажется, уже недалеко от Регалии, — заметил Грегор.

— Это хорошо. Чем быстрее мы туда прибудем, тем лучше, — ответила мама.

В первый раз, чтобы добраться до Регалии, Грегору понадобилось около двадцати минут — но тогда он сначала летел, а потом просто бежал. Передвигаться на летучей мыши было гораздо быстрее. И не успел он опомниться, как они уже влетали через охраняемые ворота. Под ними лежала Регалия. Было утро, и в городе кипела жизнь.

— Ох! — услышал он, как выдохнула за спиной мама.

Величественный каменный город с украшенными орнаментом башнями и изящными арками и на нее произвел впечатление.

Найк принесла их в Высокий зал дворца, где их ожидал Викус. Лицо старика выглядело озабоченным, а глаза как будто потускнели, потеряв свой обычный блеск. Однако при виде Грегора он радостно улыбнулся.

— Грегор Наземный! Я знал, что ты не оставишь нас в беде, — приветствовал он пришельцев. — И Босоножка здесь! Это так приятно!

— Привет! — сказала малышка.

Грегор и Босоножка слезли со спины Найк, а за ними и мама, которая немедленно схватила Босоножку за руку:

— Стой возле меня, никуда не отходи ни на шаг!

— Если мои глаза мне не изменяют — передо мной, должно быть, стоит женщина, которой Подземье во многом обязано своим существованием, — с глубоким поклоном обратился к маме Викус. — Добро пожаловать! Это великая честь для нас — приветствовать вас на нашей земле, Мать нашего Света.

— Вы можете называть меня просто Грейс, — смущенно ответила мама.

— Грейс… — Викус словно пробовал это слово на вкус. — Подходящее имя для той, кто столько для нас сделал. Я Викус.

— Угу. Ну и где же ваше собрание? — спросила мама, беря Босоножку на руки.

— Теперь, когда вы прибыли, мы немедленно начнем подготовку к встрече. Сначала все делегации должны быть проверены на наличие вируса чумы. Простите нашу невежливость, но мы обязаны проверить и вас, — сказал Викус.

— Но у нас нет никакой чумы! — воскликнула мама, которую одна мысль об этом сильно взволновала.

— Я очень на это надеюсь. Однако наши доктора считают, что Арес скорей всего подцепил чуму, когда его атаковали плотоядные клещи во время путешествия в Лабиринт. А ваши дети — оба! — при том присутствовали, и Грегор был к тому же в тесном контакте с Аресом в течение нескольких последующих дней. Вот почему нам непременно следует проверить вашу кровь, — извиняющимся тоном ответил Викус. — И мы должны также убедиться, что ваши дети не заразили вас.

Грегору и в голову не приходило, что он или Босоножка могут подцепить чуму. А сейчас он вспомнил, как они исследовали шкуру Ареса вместе с Люксой, как обрабатывали следы укусов клещей. Его пальцы были перепачканы кровью Ареса. А ведь у него у самого были раны — от морского чудовища, которое чуть не утащило его под воду.

Это правда, кровь летучей мыши вполне могла попасть в его рану…

Теплая кровь станет ныне проклятием.

Свободной рукой мама притянула его к себе и крепко прижала.

— Но… если бы они заразились этой чумой — ведь они должны были бы плохо себя чувствовать? — с тревогой спросила она. — Ну, то есть ведь должны же быть какие-то симптомы, разве нет?

— Я не могу сказать точно, — покачал головой Викус. — У некоторых они проявляются в течение одного дня, у других лишь через несколько месяцев. Это все непредсказуемо и пока необъяснимо.

Маме пришлось выпустить Грегора из своих объятий, когда вслед за Викусом они вошли в залитую ярким светом комнату. Хрупкая маленькая женщина склонилась над столом с медицинским оборудованием. Там были колбочки с цветными жидкостями, масляные горелки, горевшие голубым огнем, и еще какой-то прибор, должно быть, микроскоп.

— Доктор Нивива… — начал было Викус.

Но при звуке его голоса женщина от неожиданности подскочила, тоненькое стеклышко выпало у нее из рук и со звоном разбилось.

— Ох! — промолвила доктор Нивива, пытаясь восстановить дыхание. — Придется брать еще один образец. Но вы не беспокойтесь — оно не заразное.

— Прости, что напугал, — сокрушенно произнес Викус. — Это «проклятие теплокровных» сильно действует всем нам на нервы. Итак, — обратился он к пришедшим, — это доктор Нивива, наш ведущий ученый, она изучает вирус чумы и знает о нем больше, чем кто-либо в Наземье. Нивива, позволь представить тебе Грегора Наземного, его сестру Босоножку и их досточтимую мать, Грейс.

Нивива вскочила, ее бледно-фиолетовые глаза взволнованно перебегали с одного вошедшего на другого.

— Приветствую всех вас. Вы представить себе не можете, как мы вас ждали и как мы вам рады.

— Мы должны проверить их кровь — до собрания, — напомнил ей Викус.

— Да-да, сейчас, это много времени не займет! — засуетилась Нивива, натягивая на руки пару резиновых перчаток.

Она уколола всем троим пальцы и исследовала их кровь под микроскопом.

Небрежно глянув на кровь Босоножки и мамы, она уверенно заявила, что они здоровы и вируса чумы в их крови нет.

А вот на стеклышко с кровью Грегора она смотрела очень долго, хмуря брови. И даже пару раз подкрутила колесико микроскопа.

«Да говори же, — думал Грегор обреченно. — Просто скажи — у тебя, Грегор, чума. Я вполне это допускаю».

Но к его величайшей радости, Нивива наконец вскинула голову и впервые за все время улыбнулась:

— Все чисто.

Грегор не сдержал вздоха облегчения.

— Ну а теперь что?

— А теперь, если присядешь, я проверю, нет ли у тебя в голове блох, — сказала Нивива.

— Блох?! У моего мальчика нет и никогда не было блох, — вмешалась мама с крайне недовольным видом. Ей показалось оскорбительным подобное подозрение.

А Грегору стало смешно:

— Блохи? Да у нас и домашних животных нет!

— Прошу прощения, но мы вынуждены настоять на проверке, — серьезно сказал Викус. — Дело в том, что блохи могут переносить чуму с одного существа на другое. Нивива уже доказала, что у нас в Регалии именно потому всего три случая заболевания чумой, что у нас нет блох. А у крыс они есть — и сотни крыс заражены вирусом.

И эта неожиданная проверка на вшивость сразу перестала казаться всем такой уж забавной и нелепой.

Когда было подтверждено, что ни у кого из них блох нет, Викус пригласил их насладиться отдыхом, пока шла подготовка к большому совету.

— Как минимум час понадобится на то, чтобы освидетельствовать остальных участников, поэтому ступайте и постарайтесь расслабиться.

Викус отвел их в изумительно красивую комнату. Стены здесь были украшены затейливым тонким узором, у камина стояла изящная мебель, и даже тут и там красовались горшки с настоящими, живыми розовыми цветами. Для наземных принесли подносы с наивкуснейшей едой, а несколько музыкантов расположились со своими инструментами чуть в стороне и осведомились, не помешает ли Грегору и его маме тихая музыка.

Грегор понимал, что все эти знаки внимания предназначены прежде всего его маме, — ни он, ни Босоножка не удостаивались прежде такого роскошного приема.

— Ты никогда не говорил мне, что здесь так хорошо, — сказала мама.

— А здесь обычно все не так. Я думаю, просто кто-то очень хочет произвести на тебя впечатление… Мать нашего Света, — с насмешкой ответил Грегор.