Торговцы грезами - Гарольд Роббинс

— Сегодня ты рано, Джонни, — сказала она. На плите булькала огромная кастрюля.

Он улыбнулся в ответ.

— Я только на минутку. Хочу спросить у Питера, не нужно ли ему чего-нибудь купить в Нью-Йорке.

— Ты собираешься сегодня в Нью-Йорк? — спросила она.

Он кивнул головой. Казалось, Эстер была чуть раздражена. «Интересно, почему», — подумал он.

Питер заглянул из гостиной в кухню.

— Ты собираешься в Нью-Йорк? — повторил он тот же вопрос.

— Да, — лаконично ответил Джонни и посмотрел на Питера. Тот был в рубашке с закатанными рукавами, пояс на брюках ослаблен. «В последнее время Питер раздобрел, — подумал Джонни, — а почему бы и нет? Дела ведь идут здорово».

— Зачем? — спросил Питер.

— Я обещал Джо, что смотаюсь к нему. Заодно посмотрю новые картины. Завтра уже вернусь. Как раз к вечернему сеансу.

Питер пожал плечами.

— Если ты хочешь провести в поезде восемь часов только для того, чтобы посмотреть пару картин, то ради Бога, но я бы никогда не поехал.

«Если бы ты поехал, — подумал он про себя, — возможно, ты бы понял, что я пытаюсь тебе объяснить последние несколько месяцев — что бизнес расширяется». Вслух же он сказал:

— Да мне и так хотелось съездить, на месте всегда виднее что к чему.

Питер поглядел на него. Когда Джонни говорил, в его глазах блестел какой-то фанатичный огонь. Парень ушел в дело с головой. Он мечтал только о фильмах. С тех пор, как Джонни стал ездить в Нью-Йорк покупать картины, он без умолку говорил о них, Питер вспомнил, как тот сказал ему однажды, вернувшись из Нью-Йорка:

«Этот парень — Борден — свое дело знает. Он делает фильмы из двух частей и рассказывает в них какую-нибудь историю. Есть еще и другие — Фокс и Ломмель — те тоже заняты этим. Они утверждают — это дело будущего, говорят, что когда-нибудь появятся театры, в которых не будут показывать ничего, кроме фильмов, такие же театры, в которых сейчас показывают пьесы».

Услышав это, Питер фыркнул, но сама мысль его поразила. Такие люди все могут. Он видел их фильмы, — они были, конечно, гораздо лучше, чем фильмы Объединения. Возможно, они и знали, о чем говорили.

Кесслер подумал, как хорошо было бы иметь свой театр и показывать в нем только фильмы, но потом выбросил эту мысль из головы. Нет, не стоило терять время, даже чтобы думать. Это никогда не окупится, и лучше продолжать то, что уже начато.

В кухню вбежала Дорис, за ней — Марк. Девчушка посмотрела на Джонни сияющими глазами, — она услышала его голос из соседней комнаты.

— Пойдем в парк, дядя Джонни? — спросила она возбужденно.

Джон посмотрел на нее, улыбаясь.

— Не сегодня, милашка, — сказал он. — Дядя Джонни едет в Нью-Йорк по делам.

Улыбка на ее лице погасла, уступив место разочарованию.

— А-а, — протянула она.

Эстер повернулась и выразительно посмотрела на мужа. Питер понял ее взгляд, подошел к Дорис и взял ее за руку.

— Папа пойдет с тобой, либхен, — сказал он и повернулся к Джонни. — Если ты подождешь нас, мы проводим тебя до станции. — И он пошел за пиджаком.

— Выпьешь кофе? — спросила Эстер.

— Нет, спасибо, — ответил Джонни, улыбаясь. — Я уже позавтракал.

Питер вернулся в кухню, застегивая пиджак.

— Все в порядке, киндер, пойдем, — сказал он.

На улице Марк дернул Джонни за рукав.

Джонни посмотрел на него.

— На шее, — сказал Марк дискантом.

Джонни ухмыльнулся и посадил малыша на плечи.

— У-ууу, — закричал Марк, когда они двинулись.

Когда они прошли полквартала, Питер заметил, что Дорис идет рядом с Джонни и держит его за руку. Он слегка улыбнулся. Если дети кого-то любят, это хороший знак.

— Ну, как дела у Джо? — спросил он Джонни. С тех пор, как Тернер ушел из Объединения и стал работать на Бордена, Питер его не видел.

— Хорошо, — ответил Джонни. — Он сделал несколько чудесных фильмов. Борден говорит, что лучше него никого нет.

— Это чудесно, — сказал Питер. — А Джо доволен?

— Джо это нравится, но ему хочется большего, — сказал Джонни, пытаясь убрать пальцы Марка, вцепившегося ему в волосы.

Марк хохотал. Питер посмотрел на него.

— Отпусти волосы дяди Джонни, — сказал он негромко, — или иначе я скажу, чтобы он спустил тебя.

Марк отпустил волосы, и Питер снова обратился к Джонни.

— Так что же ему надо?

Джонни ответил с нарочитой небрежностью:

— Он хочет открыть свой бизнес, говорит, что это пахнет большими деньгами.

— А ты что думаешь? — Было видно, что Питер заинтересовался, хотя и старался это скрыть.

Джонни украдкой посмотрел на него. Лицо Питера было спокойно, но глаза выдавали его.

— Я думаю, это дело стоящее, — медленно сказал Джонни. — Мы тут сделали кое-какие расчеты. Одна часть стоит около трехсот долларов плюс копии. С каждого негатива можно сделать сто копий. Каждая копия отдается в прокат минимум два раза, по десять долларов за раз. Значит, с одного фильма набегает две тысячи. Дело беспроигрышное.

— Так что же его останавливает?

— Деньги, — ответил Джонни. — Ему надо по крайней мере тысяч шесть, чтобы купить камеры и остальное оборудование.

Они пришли на станцию, и Джонни снял Марка с плеч.

— Знаешь, Питер, — сказал он, бросая на него оценивающий взгляд, — дело это выигрышное, и мы могли бы этим заняться.

Питер захохотал.

— Но только не я. Я не идиот. Я знаю, когда у меня дела идут хорошо. А что будет, если я не смогу избавиться от фильма? — И он сам ответил на свой вопрос: — Тогда мне крышка.

— Не думаю, — быстро ответил Джонни. — Взять хотя бы нас. Мы стараемся купить фильм где угодно, и то нам не хватает. Не знаю, как здесь можно погореть. — Он выудил из кармана сигарету и сунул ее в рот. — То же самое происходит и с другими владельцами кинотеатров: они рыскают, высунув язык, в поисках новых фильмов.

Кесслер снова рассмеялся, но не так уверенно, как в прошлый раз. Джонни чувствовал, что эта идея заинтересовала Питера.

— Я не жадный, — ответил Питер. — Пусть кто-нибудь другой этим занимается. У нас и так дела идут нормально.

Через несколько минут подошел поезд, и Джонни забрался в вагон. Когда поезд тронулся, он помахал рукой. Они помахали ему вслед, и Джонни улыбнулся.

Он слишком хорошо знал Питера и понимал, что мысль о производстве фильмов прочно засела у того в голове. Теперь надо оставить его в покое и лишь изредка напоминать, как бы невзначай. Придет время, когда Питер сам заговорит об этом. Поезд повернул, и станция скрылась из виду. Джонни зашел в вагон и уселся. Все еще продолжая улыбаться, он вытащил из кармана газету и развернул ее. Возможно, когда Джо будет готов, Питер тоже решится.

Дорис плакала, стоя на платформе. Питер с удивлением посмотрел на нее.

— Почему ты плачешь, либхен? — спросил он.

Она продолжала хныкать.

— Мне не нравится смотреть, как кто-то уезжает на поезде.

Питер изумился. Он почесал себя за ухом. Насколько он знал, Дорис еще никого не провожала на поезд.

— Почему? — спросил он.

Она посмотрела на него блестящими от слез глазами.

— Я… я не знаю, папа, — сказала она тихонько. — Мне вдруг захотелось плакать. Возможно, дядя Джонни больше не вернется.

Питер посмотрел на нее. Некоторое время он постоял молча, потом взял Дорис за руку.

— Какая чепуха! — сказал он недовольно. — Пойдем! Пойдем в парк.

Было еще темно, когда Джонни проснулся. Он лежал в незнакомой комнате. Голова раскалывалась. Он попробовал потянуться и застонал.

Тут Джонни почувствовал, как рядом с ним кто-то шевельнулся.

В удивлении он протянул руку и наткнулся на мягкое, теплое тело. Джонни повернул голову.

В темноте было невозможно разглядеть черты лица девушки, спящей рядом. Она лежала на боку, засунув руку под подушку. Он медленно уселся в кровати и напряг память, пытаясь сообразить, что же произошло прошлым вечером. Вспомнилось, как Джо еще и еще заказывал вина. Они все здорово напились. Понемногу память стала возвращаться к нему.

Все началось, когда он около пяти часов пришел на студию. Джо сказал, что они будут работать, потому что это единственный свободный день у девушек, которых он нанял. Девушки целую неделю работали в кабаре, а тут им подворачивалась возможность заработать лишнюю пару долларов.

Джонни появился как раз в разгар спора между Джо и одной из них. Она кричала на Джо. Сначала Джонни не мог понять, в чем дело, но постепенно до него дошло, что речь идет о какой-то одежде.

Билл Борден с озабоченной миной стоял рядом. Как потом понял Джонни, это выражение лица было нормой для всех работающих в кино. Джо спокойно ждал, пока девушка утихомирится. Джонни пристроился около двери. Никто не обратил на него внимания.

Наконец девушка замолчала. Джо посмотрел на нее, затем повернулся к Бордену.