Ступени из пепла - Константин Бояндин

Я сняла вторую перчатку (многие инстинктивно закрыли лица ладонями), и, вслед за первой, бросила под ноги Её Превосходительства. Та тяжело дышала, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

Только сейчас я заметила дула пистолетов, направленные в мою сторону. Плевать. Ничего я не боюсь… здесь и сейчас.

— Тысячелетия жизни Вам и Вашему достойному Правителю, — пожелала я, исполняя очередной знак Всевидящего Ока. Лишь я одна заметила, как испугалась госпожа посол, как дрожали её губы. Никто более этого не заметил. Молодцы журналисты, умеют предотвратить скандал.

Слегка поклонившись, я продолжила путь. Не удостаивая собравшихся ни единым взглядом. Всё, мне нужно где-нибудь отдохнуть. На узкой улочке, на почтительном расстоянии от посольских машин, ожидал кого-то изящный и красивый серый «буйвол» о двухстах лошадиных силах. Я непроизвольно шагнула в его сторону.

— Не согласится ли Светлая воспользоваться моим скромным экипажем? — осведомился (не без иронии в голосе) стоящий у машины человек. Одетый в старенький серый костюм. С интересом наблюдавший за происшествием с Её Превосходительством. Вид у меня был измученный; удерживать улыбку было почти непереносимой пыткой. Болело всё, что может болеть.

— Согласится, — соблаговолила я. Когда дверь за мной захлопнулась, и водитель уселся впереди, я тихо попросила. — Отвезите меня в какой-нибудь парк, подальше отсюда. А потом в Университет. В больничный городок.

Водитель кивнул, но не успел тронуться с места. В окно тихо постучали. Я увидела, что к «буйволу» успела подобраться почти вся свита Её Превосходительства.

Дверцу машины открыли. Помогли мне выйти.

— Тахе-тари Майтенаринн Левватен эс Тонгвер эс ан Тегарон, Её Превосходительство тахе-те Кайстан эс ан Никкамо-Таэр просит Вас принять в дар вот это, — прошелестел переводчик. Кто-то из её свиты, согнав с лица своего спесь, с поклоном вручил мне шкатулку красного дерева. Я едва не выронила её, такая оказалась тяжёлая. Отдельно — золотую коробочку — вероятно, ключ. Поблагодарила, поклонившись куда учтивее, чем прежде.

Посол поклонилась мне в ответ. Когда я подняла взгляд, вся их процессия удалялась.

В парке было прохладно.

— Здорово сыграно, — признал мой новый знакомый, помогая (под локоть; запасных перчаток у меня не было) выбраться наружу. Шкатулку я оставила на сиденье. Честно говоря, мне было всё равно, что там, внутри.

Какая у него светлая кожа! Нездешний? Подвижный, худощавый, но — совершенно седой.

— Сыграно? — под глазами у меня появились тёмные круги. Я тайком от водителя проглотила ещё одну таблетку, и это оказалось очень кстати. Только не увлекаться, Май. У тебя ещё выступление в Университете. — Хотите, я вылечу вам зуб? Или… — я опустила взгляд и с удовольствием заметила, как краснота тронула шею человека. Интересно, кто он? На вид — не тегарец. Говорит с лёгким акцентом.

— Какой именно зуб? — хрипло уточнил он, стараясь выглядеть ироничным.

— Да хоть все три.

Он замолчал. Я прислонилась лбом к стволу старой ели. Как хорошо… и мерзко быть исцелительницей. Как мне это удалось? Почему я не удивляюсь этому?

Я тут же удивилась. И испугалась. И сразу же «выскочила из раковины». Исчезло эхо, исчезла «вата в ушах».

— Не хочу.

Лжёт.

— Врёте, — немедленно отозвалась я. Он опешил. От моей манеры говорить, конечно. А я хочу говорить именно таким языком.

— Вы меня пугаете, Светлая, — признался он. Мы встретились взглядами и улыбнулись. Я вздохнула.

— Я знаю, — подняла голову вверх. Незнакомец отвёл взгляд. — Сегодня я сама себя боюсь.

Я долго стояла, запрокинув голову. Наконец, стало вполне приемлемо. Главное, исчез комок из горла.

— Поехали, — предложила я.

— Вам не интересно, кто я? — поинтересовался незнакомец, когда мы, после пятнадцати минут непрерывных поворотов, добрались до здания с вымпелом Красного Месяца. — Или уже знаете?

— Нет, не знаю, — ответила я честно. — Но вы мне очень помогли. Крайне признательна.

Он помог мне выйти и смотрел вслед, пока за спиной моей не затворилась массивная дубовая дверь приёмного покоя.

4. Диагностика

Меня осматривал лично Саванти Маэр-Тиро эс Гатто, редкий для наших мест уроженец южного континента, Тераны. Одно из прозвищ — Хлыст. Два года назад окончил Университет и остался здесь. Успел дорасти до заместителя главного врача. Всего на четыре года старше меня…

Хлыст являл собой неизменно комичное зрелище. Вечно надменным выражением лица. Привычкой стричься почти наголо. Постоянно изящной походкой и оскорбительно вежливым тоном. Увидев меня, он широко открыл глаза. Очки-невидимки, главная гордость Хлыста, восприняли это движение своеобразно: взмахнули «стёклами» вверх-вниз и растворились в воздухе. Я поджала губы, чтобы не рассмеяться.

— Май? Неплохо начинаешь первый день, неплохо… Ну, не обижайся, если что. Эй, верные слуги, на стол её, в «пасть».

Диагност — вероятно, самая сложная машина на территории графства — действительно походил на пасть. Весёлые ребята, эти медики.

Верные слуги — три девицы в белых с зелёной каймой халатах практикантов — выполнили приказание, сохраняя каменную серьёзность на лицах. Сам Хлыст улыбается, только когда хочет изречь какую-нибудь редкостную гадость.

— Решила идти в ногу со временем? — осведомился он, помогая мне снять верхнее платье. Телефон! Вот же напасть. Флакон и шкатулку я успела оставить в сейфе, в приёмном покое, а вот телефон…

— Хотела назначить тебе свидание, — язык мой действовал независимо от разума. — Теперь придётся назначить кому-нибудь ещё, раз сюрприза не выйдет.

— А я чем плох? — Хлыст убедился, что девицы покинули комнату, собрались у пульта управления диагностом. — Запиши, если не передумаешь — Яттан сто три. Так… дай-ка пока его сюда. Штука нежная, сгореть может.

Мне стало зябко. И почему во всех медицинских учреждениях такой холод?

— Закрой глаза, Королева, — если вспомнил прозвище, значит, шутки в сторону. — Не шевелись. Интересно, интересно… Поехали, — махнул он рукой. — Во втором режиме, два… э-э-э… ладно, три прохода.

Что-то лязгнуло и «пасть» закрылась.

Вспыхнул белый свет — яркий, было неприятно даже сквозь сомкнутые веки. Тут же я ощутила вибрацию. Похожую на ту, что сопровождала сегодняшние исцеления. Я непроизвольно дёрнулась (Хлыст что-то проворчал) и, видимо, застонала… очень уж было неприятно.

И ещё раз. Тон гудения диагноста сменился. И вновь меня режет невидимая звенящая нить. Ой, как противно. В этот раз я сумела не пошевелиться, не издать ни звука. Третий проход. Гул сменился едва слышным писком. Заломило в ушах, иголочки вонзались где-то возле висков. Затылок немилосердно пекло. О, Хлыст, любишь ты подобные «удовольствия»…