История рыцарства во Франции. Этикет, турниры, поединки - Гюстав Коэн

На этот вопрос невозможно ответить, но доведение обожания до почти религиозного поклонения и подчиненности, которое оно влечет за собой, не могло быть сформулировано и, пусть лишь до определенной степени, навязано, если бы уже не существовало при шампанском дворе и, через него, при всех сеньориальных дворах Европы. Реванш слабости над силой, победа, которой мы горды, потому что это французская победа.

Глава 12

ИВЭН, ИЛИ РЫЦАРЬ СО ЛЬВОМ

В этом романе, написанном около 1173 года, который многие считают шедевром Кретьена де Труа, портрет рыцаря, изображение его полной приключений жизни, понятие о его долге выкристаллизовывается, хотя нельзя сказать, жизнь дала сюжет для романа или, наоборот, сюжет из романа заимствован жизнью.

Напрашивается сравнение с первым романом – «Эрек и Энида», – потому что и его идея (Кретьен де Труа первый наш романист, имевший определенные идеи) – трусость, отступничество рыцаря.

В Броселиадском лесу, чьи сказочность и волшебность с самого начала этой сказки растворяются в нематериальном бретонском тумане, стоит замок вавассера (мелкого дворянчика), который живет там с дочерью и в котором они часто давали приют странствующему рыцарю, которого заводил туда поиск приключений.

Вот когда в литературу вошел образ странствующего в поисках приключений рыцаря, завершением которого стал обаятельный безумец Дон Кихот.

В этой истории речь идет о Берантонском фонтане, вода которого, разлитая из золотого кубка по краю фонтана, вызывает бурю, из которой появляется рыцарь, чтобы наказать наглеца, потревожившего его. Ивэн побеждает этого рыцаря, нанеся ему смертельный удар в голову, гонится за ним до его замка, ворота которого захлопываются, разрубив пополам коня. Благодаря кольцу, подаренному ему фрейлиной Люнеттой, он остается невидимым для своих врагов и свидетелей горя вдовы Эскладоса Рыжего, Лодины. Он влюбляется в нее, и благодаря хитроумным уловкам Люнетты ему удается добиться ее любви и брака с ней (история знает несколько подобных примеров). Ее рассуждения заслуживают того, чтобы их процитировать:

«Когда два рыцаря сошлись в бою,Как вы думаете, кто стоит больше,Когда один победил другого?По мне, так приз надо присудитьПобедителю. А вы что делаете?»«Я полагаю, он подстраивает мне ловушку,А ты хочешь поймать меня на слове».«Право! вы могли бы понятьМою правоту,И я докажу вам при необходимости,Что больше стоит тот, кто победилВашего сеньора, чем он сам.Он победил его и храброПреследовал до этого замка,Так что оказался в нем запертым».«А теперь, – говорит она, – я слышу глупость,Самую большую, какую только можно сказать.Назад, одержимая злым духом,Назад! Безумная и невыносимая девица;Никогда не говори подобную глупостьИ не являйся мне на глаза,Если собираешься говорить о нем!»«Право, мадам, я знала,Что мне нечего ждать от вас благодарности…Я лишилась хорошей возможности промолчать».

Их соглашение санкционировано собранием феодалов, который играет при хозяйке замка роль королевского совета. При появлении Ивэна, одетого в алое платье с небольшой опушкой из серого меха, с золотыми застежкой, поясом и кошелем для раздачи милостыни, все встают, и после короткой речи сенешаля вассалы умоляют даму сделать то, что ей самой до смерти хочется сделать: выйти за того, кого она представляет не как убийцу мужа, а как будущего защитника фонтана. Она бы с удовольствием сказала бы то же, что Карлу Великому в «Жираре де Виане» (стихи 1246–1253) сказала герцогиня Бургундская: «К чему соблюдать траур? Дайте мне могущественного мужа».

Но теперь мессир Ивэн – господин.А мертвый быстро позабыт.Тот, кто убил его, женатНа его жене, и они спят вместе,А люди больше любят и уважаютЖивого, нежели мертвого.Артур и его сестра спешат успеть на свадьбу:Шелковые простыни вывешеныКак украшения.Ковры брошены на дорогуИ покрыли все улицы…От жаркого солнцаУлицы защищены навесами.Колокола, роги и трубыГудят в замке,Как не могли бы гудеть и Божьи трубы.Перед королем танцуют девицы,Играют флейты и свирели,Цимбалы, бамбурины и барабаны.

С королем Артуром приехал Говэн, солнце, «которым освещено рыцарство», и в момент окончания празднеств он начинает уговаривать только что женившегося Ивэна отправиться вместе с ним:

«Как? Неужели, мессир Ивэн,Вы станете одним из тех,Что растерял доблесть из-за своей жены?Позор тому, ктоСтановится рабом, женившись!Дама, будь она возлюбленной или женой,Должна делать своего рыцаря лучше,Иначе будет справедливо, если она разлюбит его,Когда у него не будет ни доблести, ни славы.

Эта теория любви-достоинства рыцарства сформулирована на пять столетий раньше «Трактата о страстях» Декарта и Корнеля.

Женщина быстро утрачивает любовь,И она права, если презираетТого, кто без причины нежничает,Когда является господином королевства.Сначала нужно упрочить вашу славу.Сбросьте путы и отпустите поводьяИ поехали вместе на турнир…

Ивэн получает у Лодины разрешение уехать, но при условии, что ровно через год он вернется, а в залог она отдает ему кольцо верности, которое будет защищать его от всяческих опасностей. Год проходит во всевозможных сражениях и турнирах, но, когда король Артур держал свой двор в Сестре (Честере), туда приезжает на пегом коне девица и выкрикивает оскорбления:

«Бесчестный, предатель,Лжец и обманщик…Выдававший себя за истинно любящего,А в действительности являющийся плутом, предателеми вором».

Потребовав вернуть кольцо, она срывает его с пальца Ивэна и удаляется. Он впадает в меланхолию, которая перерастает в безумие: однажды в лесу его встречают две дамы, которые узнают его по шраму на лице; они его одевают и излечивают с помощью бальзама феи Морганы, сестры Артура. Теперь он благодаря своей доблести и силе может спасти их от графа Аллье, угрожающего им. Ивэн осаждает его замок во главе рыцарей этих дам. Потом он встречает льва, которого спасает от обвившей его змеи и который отныне будет бегать за ним, как собачонка. С этим новым спутником он встречает Люнетту, запертую за измену в крепость неподалеку от Берантонского фонтана. Она сказала, что в течение сорока дней на ее защиту выступит рыцарь, который будет драться один против трех ее обвинителей. Разумеется, в бою ее защитник побеждает, потому что

Бог всегда на стороне правого,Бог и справедливость – это одно.

Магическая формула, обосновывающая существование судебного поединка. Потом Ивэн освободит бедных девушек, швеек, нищете которых первым посочувствовал Кретьен де Труа. Потом он на еще одном судебном поединке вступает в бой с Говэном, не узнав его. Ни тот ни другой не могут одержать верх, ибо силы их равны. Тогда король Артур останавливает бой. После этого Ивэн возвращается к фонтану, вызывает бурю и благодаря помощи Люнетты возвращает милость Лодины.

Он любим и ласкаемСвоей дамой, а она – им.Он не помнит никаких несчастий,Потому что от радостей, получаемых от милой подруги,Позабыл о них.

Здесь вновь предложено то же решение проблемы отступничества рыцаря, которое дано в «Эреке»: приключения допускаются в рамках брака, но на время, с разрешения дамы; очевидно, это оптимальное решение для всех времен. По отношению к «Ланселоту», идея которого навязана автору, абсолютная власть женщины здесь получает законодательное и добровольное ограничение. «А что бы ты хотел найти?» – спрашивает виллан Ивэна.

«Приключение, чтобы испытатьМою храбрость и доблесть».

Но этот аргумент недостаточен, дальше мы находим следующую мысль о славе (стихи 4280–4281):

Пуста храбрость,Которая не желает, чтобы о ней узнали.

Но и это еще не все. Не сказано главное: будь то в бою против великана, против двух мавров (или дьяволов), против трех злодеев или против Говэна – Ивэн всегда сражается за обиженного, слабого, за жертву несправедливости, в особенности за женщину. Это не мешает ему при случае быть нежным любовником, страстным, покорным и почтительным, которого немилость дамы может довести даже до безумия.

Глава 13

ПЕРСИВАЛЬ, ИЛИ ПОВЕСТЬ О ГРААЛЕ

Последний роман Кретьена де Труа, который не был завершен из-за смерти автора, представляет собой кульминацию его восхождения от темы земной любви «Тристана», которой он посвятил первое свое значительное произведение, к теме божественной любви в «Граале».

Нас в этом романе интересует лишь то, что имеет отношение к рыцарству, то есть тенденция, выраженная в произведении, которое является наиболее информативным в вопросе эволюции моральных и религиозных установок рыцарства как института.