Распутин - Андрей Амальрик

Бог есть любовь, Бог есть правда, Бог есть природа, Бог есть радость и веселье. Как религиозный идеал Распутину представлялась не монашеская аскеза, не умерщвление плоти, что могло повести только к гордыне, а оттуда прямо к дьяволу, но жизнь в радости — «он не отделял религию от радости». «Молиться Богу можно в танце так же хорошо, как и в монастыре, хвалить Его в радости за то добро, что Он создал, — говорил он. — И царь Давид танцевал перед ковчегом Господа». «Нет, Бог веселым от рая не откажет, а наипаче их возлюбит, но только веселиться нужно во Господе».

Он против самоистязаний — нравственных и телесных, против долгих паломничеств, изнурительных постов, вообще всех крайностей. «С большого поста… нервы расстраиваются и не хочет человек разговаривать ни с кем, все кажутся в очах его из грешников грешники… Вот где нас добыл враг, где нам поставили сети: в посте, в молитве, достал нас чудотворцами, и явилась у нас на все прелесть, тут-то мы забыли дни и ночи, и евангельское слово отстоит далеко от нас». Не нужно ни пренебрегать, ни изнурять себя молитвой, а «брать пример самый легкий с животных, с лошадей: посмотри, если на сытой лошади поедешь — она убьет, а на голодной — устанет, держись середины — тогда не убьет, не пристанет, а как раз добежит до столба. Так и молиться надо». Как ни стараться достичь святости, человеческая природа остается несовершенной. «Нет святых на земле, пока человек жив, он грешен», — любил повторять Распутин.

Для взглядов Распутина характерен экуменизм, редкий в то время. Он говорил, что все религии представляют не что иное, как разное понимание одного и того же Бога. «Триста вер в свете — триста истин… У каждого человека в душе своя библия…», «Я вот убедился в том, что платье у турок такое же, как у христиан и евреев… Сначала уничтожили это различие, а потом и на веру перейдет, — простодушно пишет он, -…сначала на одежду прельстятся все инородцы, а потом из них будет Единая Церковь».

Эти взгляды сложились у Распутина постепенно, и подчас одно противоречило другому. Он порицает идущих в монастыри, хотя пишет о пользе монастырей, порицает странников — «все ходят, ходят, и до того, бедняжки, доходили, что враг в них поспел», — и сам пространствовал много лет. Несомненно, что начальным его идеалом была именно монашеская аскеза, он описывает, как пытался носить вериги, не мылся годами, посещаем был видениями. Смирив свой буйный нрав, отказавшись от мяса, табака и вина — изнемог он, однако, в борьбе с «блудным бесом».

Глава III

Увы, «блудный бес» наиболее искушает как раз тех, кто бросил ему вызов. Буде же враг рода человеческого не сумеет соблазнить такого аскета, все-таки бросит тень на него. В повести XV века об Иоанне Новгородском рассказывается, как горожане, «проходя в келию святого для благословения, видели там мониста девичьи, и обувь женскую, и одежду, и негодовали за это, не зная, что сказать. А все это бес наваждением своим показывал им, чтобы восстали на святого…» — и когда разгневанный народ собрался у кельи погруженного в молитву инока, «то бес перед глазами всех побежал в образе девицы, будто из кельи святого». Иоанна с поношениями посадили на плот, чтобы выплыл по реке из города, «но Божья благодать пересилила, вера святого в Бога и его молитва» — неожиданно плот поплыл против течения, «дьявол же, видев это, посрамился и возрыдал».

И Распутин долго пытался перебороть беса молитвой. «Прислуга наша, — показывал Г.П.Сазонов, у которого Распутин часто останавливался, — говорила, что Распутин по ночам не спит, а молится… Дети видели его в лесу погруженным в глубокую молитву». Их соседка, «которая без отвращения не могла слышать имени Распутина… не поленилась пойти за ребятишками в лес, и действительно, хотя уже прошел час, увидела Распутина, погруженного в молитву». Но, видимо, с XV века и бес кое-чему научился.

Трудность побороть искушение увеличивалась тем, что в Распутине было нечто, несомненно притягивающее женщин. Так, во время очередной поездки в Сибирь он, по сообщению сопровождавших его агентов, познакомился в поезде с дамами — их встречали два офицера, и, "выслушав рассказы дам, подполковник обратился к обер-офицеру: «Видите ли, если бы они проехали еще одну станцию, то, наверное, потеряла бы мать дочку или наоборот». Было в Распутине также интуитивное понимание женщин, дополненное опытом. «Он как-то сразу, каким-то чутьем угадывает не только характер своей собеседницы, но и некоторые стороны ее интимной жизни», — заметил встречавшийся с ним журналист. Если преувеличение говорить о женщинах вообще, то о тех, кто был надломлен горем, пережил тяжелую травму, чувствовал неудовлетворенность жизнью.

«У мужчин — всякие занятия, на которые идет много времени, — говорил Распутин. — А женщины больше в себя уходят. Вот, душа-то у них и болит, а поговорю я с ними, смотришь — и легче станет. А говорю я им по простоте, что мне Бог подскажет». «Попы и крестьяне упрекают: „Зачем ты, Григорий, с женщинами постоянно?…“ А женщина разве не такой же человек? Их любить не надо?… И разве не страдает она? Не нуждается в утешении? Не могут они понять, что иначе можно любить женщину, как у вас вот, например, социалистов».

«Почти всегда общение с ним вносило подъем, интерес, а в скорбную душу — бодрость, надежду, утешение и даже радость, — пишет Б.Н.Смиттен, допросивший сотни близких к Распутину людей. — Как умный и чуткий человек, он умел расшифровывать чужое страдание и иногда несколькими вовремя сказанными словами, каким-нибудь сравнением ослабить или даже совсем изъять его из души». «Мы потеряли двух детей почти одновременно, — рассказывал В.Шульгину один из его знакомых. — Моя жена была в ужасном состоянии. Ее отчаяние граничило с сумасшествием… Доктора ничего не могли сделать… Кто-то мне посоветовал позвать Распутина… И можете себе представить: он поговорил с ней полчаса, и она совершенно успокоилась… Пусть говорят все что угодно — все это, может быть, правда, но и это правда… что он спас мою жену».

В течение двух десятилетий тысячи женщин — начиная крестьянкой и кончая императрицей — тянулись к Распутину за утешением, другие — из любопытства, а многие — когда он вошел в силу — за получением каких-то конкретных благ, готовые заплатить за них своим женским естеством. Но только с некоторыми из них он действительно был в близких отношениях — и Вырубова едва ли шутила, наивно говоря допрашивающей ее следственной комиссии: «Никакая женщина бы не согласилась любить его, ведь он старый человек». С годами, однако, он проделал эволюцию от человека, борющегося с искушением, затем старающегося оправдать его с религиозной точки зрения, а под конец свободно отдающегося ему и даже настойчиво домогающегося женщин. Обольщал ли Распутин женщин или был обольщен ими, однако мистическое обожание одних, недвусмысленное заигрывание других и настойчивые предложения третьих не могли не оказывать на него деморализующего эффекта.

В последний период его жизни «эти сцены обычно протекали с невозможной простотой, — пишет его секретарь А.Симанович, — и Распутин в таких случаях соответствующую даму выпроваживал из своей рабочей комнаты со словами: Ну, ну, матушка, все в порядке! После… Распутин обыкновенно отправлялся в напротив его дома находящуюся баню. Но данные в таких случаях обещания всегда исполнялись… Он терпеть не мог навязчивых особ. Но с другой стороны он надоедливо преследовал не поддававшихся его вожделениям дам. В этом отношении он становился даже вымогателем и отказывался от всякой помощи в делах… Бывали также случаи, что приходившие к нему с просьбами дамы прямо сами себя предлагали… В таких случаях Распутин… читал просительнице самое строгое нравоучение. Их просьбы все же исполнялись».

Не в силах побороть влечения к женщинам, Распутин выработал «теорию бесстрастия»: прикосновением к женщине, поцелуями он не возбуждает ее страсть, а, наоборот, от страстей освобождает. По словам Е.А.Казаковой, в 1903 году Распутин «говорит молодым девушкам, что странники ходят по святым местам… насилуют девушек и запрещают им говорить об этом. Средством против этих соблазнов, по учению Распутина, являлись его поцелуи девушкам до тех пор, пока поцелуи не сделаются противными». Так сказать, идея «сексуальной гомеопатии» — лечение в малых дозах тем, что опасно в больших. По словам Илиодора (Сергея Труфанова), «целовал старец только молодых, но так как и старые — и гораздо усерднее молодых — лезли освятиться поцелуями „старца“, то он их бесцеремонно отталкивал». Илиодору хотя и жалко было старушек, но он рассудил, что у них за старостью «блудных страстей нет — правильно Григорий поступает».

«Снимая с женщин страсти и как бы забирая их греховные помыслы на себя, Распутин для проверки полности покаяния приглашал с собою мыться в бане молодых девушек и женщин». Цель этих совместных омовений была показать как бесстрастие Распутина, так и покорность его учениц. "В первое же свидание я спросил Григория, правда ли это, — пишет Г.П.Сазонов. — Он как-то по-детски спокойно признал это. На мою возмущенную реплику он так же спокойно ответил: «…Гордыню принижал. Великий грех гордыня. Пусть не думают, что они лучше других». И.Манасевич-Мануйлов передает рассказ Распутина о посещении его в Покровском светскими попечительницами из Петербурга: «Я видел их гордость… Они считали себя превыше всех… Я полагал, что надо их смирить, унизить… Когда человек унизится, он многое постигает… Они мыли меня и претерпели все унижение…»