Святые койоты (СИ) - Мэй Ода

— Не задался денек? — голос оказался совсем рядом, почти у самого уха.

— Когда же ты оставишь меня в покое?! — прокричала Молли, с полной уверенностью что ее снова настиг Леонард, но к своему удивлению повернув голову она наткнулась на самую очаровательную улыбку, которую когда-либо видела в жизни. Пухлые чувственные губы, кристально голубые глаза, смугла кожа, высветленные до пшеничного цвета кудряшки..

— А!..Оо… это ты. Привет. эм… Скай? — Молли почувствовала как ее щеки налились пунцом. — Я не рассчитывала, что это ты.

— Неужели все так плохо?

Молли поджала губы и кивнула:

— Да. Вот, посмотри, — она отошла на два шага назад, давая Скаю обзор к картинке.

Он присвистнул.

— Вот это да… Я думал такие пугалки — это топ пятиклашек, но чтобы в выпускной год… они однако опасные ребята!

Скай улыбнулся, и Молли поняла, что он просто высмеивает их.

— Боже, слушая тебя все это кажется мне не таким уж серьезным, но по правде, это меня пугает.

— Я понимаю. Ты не привыкла к травле.

— Считаешь, я не знаю какого это быть изгоем?

— Дай угадаю: в прежней школе ты была любимицией учителей, обязательно ходила в какой-нибудь кружок для интровертов, может литература, и конечно у тебя была подруга, яркая и общительная. Она скорее ходила в театральный кружок. Вы дополняли друг друга, вместе тусовались, на тебя засматривались мальчики ботаники, компьютерные гении, а ты невольно бросала взгляд на плохишей. — И перейдя на шепот заговорщически добавил: — Плохиши нравятся всем.

— Ты закончил? — перебила его Молли.

— И тебе даже в голову не приходило, что кто-то мог испытывать к тебе неприязнь, а уж ненавидеть… Да. Теперь я закончил.

— Ты ничего обо мне не знаешь.

— Ты что обиделась?

— Мне пора, скоро начнется урок, — Молли сорвала рисунок, скомкала, затем со звоном закрыла шкафчик, развернулась, не глядя на своего собеседника и пошла по коридору.

— Черт, Молли! Молли! — кричал ей вслед Скай. — Я не хотел тебя обидеть. Молли.

Но она его уже не слышала. Злость выбивала в висках «степ», не давая здраво рассуждать. Если кто-нибудь попадется ей на пути — придется извиниться перед отцом: вести себя приемлемо в этой школе не получится.

************

Перемены были разительны. Сколько ее не было, часов семь? Теперь же это был теплый и уютный дом, а не чужая коробка.

— Ты испекла пирог? — не верила своему обонянию.

— Да, детка, — миссис Прайт выглядела иначе. В ней что-то изменилось, хотя усталость никуда не делась, но выглядела она совсем недурно. — Я подумала — а почему бы и нет? Ведь ты его так любишь, а я уже давно не баловала тебя любимым яблочным пирогом с корицей.

— Что ж. спасибо… — Молли немного растерялась. Не от пирога, а от того как себя вести. Все слова, сказанные утром, невидимой стеной стояли между ними. — Слушай мам, сегодня утром я..

— Нет, Молли, подожди — Миссис Прайт сделал мягкий жест ладонью в воздухе, давая понять, что речь дочери окончена. И судя по тому, как она говорила степенно и аккуратно, выверяя каждое слово, глядя Молли в глаза, к этому разговору она подготовилась.

— Мне очень жаль, что все так вышло! Что у тебя случилась стычка с одноклассниками, и что отец так среагировал. Я понимаю тебя, и я на твоей стороне, мне важно, чтобы ты знала это. Хотя и отца я понимаю тоже, и ему не просто. И то, что ты сказала сегодня, обо мне и о папе… знаешь, в чем то ты права. Моя девочка, ты уже такая взрослая, — она подошла к дочери, поправила прядь волос у лица, пригладила волнистые локоны, взяла ее за руки. — Ты моя доченька, мое сокровище. Мы с папой любим тебя больше жизни! Прости, что тебе пришлось несладко. Я постараюсь это исправить, даю тебе слово.

Слезы сами потекли по щекам.

Мамочка, я люблю тебя! — Молли рывком обняла мать, окутывая ее плечи своими худыми руками. Получилось немного резко, нежели она ожидала.

Наконец-то! Ее мама наконец-то оттаяла, вернулась к ней. Как же она соскучилась по этим словам, по материнской нежности и любви. Как она соскучилась по ней.

— И ты прости меня, мам, я не должна была так говорить папе, — как обычно Молли плакала в свойственной ей манере: красный хлюпающий нос, слезы в три ручья, заикающаяся речь и прыгающие плечи. — Просто это было несправедливо с его стороны.

— Тише-тише… Знаю, милая, знаю. — Миссис Прайт посмотрела дочери прямо в глаза, держа ее лицо в своих ладонях. — Давай успокоимся, и попробуем сделать нашу новую жизнь не такой уж несчастной, ладно? Вон посмотри на дом, я сегодня весь день коробки разбирала, наполняя его жизнью. Нашей жизнью.

На стене в гостиной висела большая картина, которую Молли нарисовала в девять лет, когда увлекалась рисованием — большой белый пегас в розоватых облаках над цветочным полем. Картина была довольно неряшливой, но очень яркой и доброй. Родители поместили ее в рамку и повесили на самое видное место в доме. Здесь миссис Прайт сделал также.

На большом комоде, который стоял вдоль стены, смежной с лестницей на второй этаж, красовались их семейные фотографии: от свадьбы родителей, до пятнадцатилетия Молли, когда она с друзьями отмечала его в кафе «Голубые Гавайи».

Желтые клетчатые занавески в гостиной, желтые диванные подушки. Огромная деревянная ваза в виде африканской женщины, несколько привычных интерьерных сувенирных композиций — все действительно было на своем месте. И конечно божественный аромат пирога с кухни… Всего лишь некоторые акценты, привычные глазу, и дом стал намного роднее.

— Да, мам, ты очень постаралась, молодец. Даже шторы сама повесила.

— И в твоей комнате кстати тоже. Но если ты захочешь обновления, что-то новенькое, более современное — ты скажи.

— Спасибо мам.

На этой ноте вновь обретенной любви матери и дочери они отправились на кухню наслаждаться яблочным пирогом с корицей.

Миссис Прайт расспрашивала дочь о школе, об одноклассниках, об учителях. Молли не стала вдаваться в подробности, описала лишь все в общих чертах, без упоминания имен. Только Сэма она облекла в четкие очертания внешности и манеры поведения.

И пусть опавшие листья не поднимутся вновь, но на их месте вырастут новые — молодые, свежие, и у них будет впереди целая жизнь. Новая жизнь.

************

— Как-как ты сказала? Павлины… а потом индюки?..аха-ха… — Мэйси уже добрых пол часа закатывалась от сцены на лестнице.

Сначала она просто истерически смеялась, потом цитировала некоторые моменты меняя голос и интонацию, как бы угадывая, как на самом деле это звучало, а потом просто закидала Молли вопросами, прося повторить ту или иную часть их диалога.

— Слушай, Мэйс, заканчивай! Я тебе душу изливаю, а ты смеешься не переставая.

— А тебе разве не смешно? Ты только сама послушай себя — ИНДЮКИ… ну хоть не курицы — Мэйси так заразительно смеялась, что Молли ничего не оставалось как присоединиться.

— Ну да, я немного запаниковала… как-то само в голову пришло. Я не могла остановиться, рот будто не слушался меня. Все говорил и говорил..

— Где же он раньше был, Молли?

— Откуда мне знать. Наверное, не было необходимости.

— А вообще отдаю тебе должное, ты молодец! Сказануть такое звездному мальчику… Вот только теперь..

— Теперь что? Договаривай.

— Теперь им захочется проучить тебя.

— Что ты имеешь в виду?

— Молл, насколько я понимаю, ты нарушила их привычный мир, и нарушила в плохую сторону, к тому же еще и задираешься. Вряд ли на такое они закроют глаза.

— Черт. Он сказал, что уничтожит меня.

— Леонард?

— Угу..

— «Никто не загонит Бэйби в угол!» — ты же это помнишь? К тому же это лишь слова… интересно, кто его родители..

— Не знаю Мэйс. Сэм говорит никто не знает. Что-то мне уже не весело совсем. Да и не было. Зря я наговорила ему все это.

— Зря?! Да ты что, подруга! Это самый лучший вариант, который мог только случится!

— ??? — Моли вытаращила удивленные глаза на подругу.