Город сожженных кораблей - Евгения Михайлова

– На этом пока и закончим, – улыбнулся Сергей, попрощался, и они вышли из дома, сели в машину, выехали со двора.

– Охраны нет, – сказал Вася, фанат электроники. – А видеокамер до фига. Бережет себя. Наверное, и сигнализация крутая. Это к тому, что через забор просто так не полезешь. Хотя я могу и отключить. Любую.

– Ну, как он вам? – спросил Сергей.

– Козел. Врет, в позу встает. Мог бы нормально рассказать, показать, может, там все нормально. Элиза могла переодеться и у кого-то другого. Если, конечно, в морге не она, а вещи ее. Я там кое-что стырил, пока он пыхтел. Заглянул в такую шикарную вазу под зеркалом, а это оказалась мусорка. Ну, там салфетки или промокашки, как их, не знаю, были. Ими женщины помаду промокают. Ватки какие-то цветные для протирки, как я понял. А в холле щетка для волос, вся из себя золотая, но не золотая. Пластмасса. Вроде женская. Хотя у такого фраера такая своя может быть.

– Не зря съездили, – сказал Сергей. – Люблю, когда нас за идиотов считают. Пока судья даст ордер, он эти ватки, промокашки – в унитаз, а корзину помоет.

Глава 11

Эта ночь была пыткой для всех троих. Утром никто не вышел из дома. Только Артем выпил чашку приготовленного Ириной кофе. Он был очень бледным, но пришел в себя и сосредоточенно о чем-то думал. Он рано встал, помылся, оделся и лежал на кровати, явно ожидая, когда за ним приедут.

Ирина пыталась занять себя уборкой кухни, хваталась то за одно, то за другое, в результате разбила салатник, который решила помыть, порезала пальцы, с трудом сдержалась, чтобы не расплакаться. Они все не заслужили такой ужасной неприятности. Она пока даже в мыслях не называла это бедой. Все, конечно, выяснится, все пройдет, но почему это случилось с ними? Они – просто интеллигентные люди, трудно и честно живут, любят друг друга. У них хороший сын, несмотря на то, что ни ей, ни мужу Коле некогда было особенно его воспитывать. Может, что-то и упустили, но ничего криминального быть не может. Она посмотрела на мужа, который, наверное, в десятый раз за утро зашел в кухню, открыл холодильник, тут же закрыл, направился обратно – бродить по квартире.

– Коля, – сказала она ему в спину. – Ты не можешь чем-то заняться? Что-то почитать, к примеру. Это просто невыносимо: ты ходишь, как маятник, туда-сюда. Неужели нельзя взять себя в руки?! Мальчик и так нервничает. Нам нужно его поддержать, пока все это не объяснится.

– Вижу, ты очень удачно взяла себя в руки, – сказал Николай, глядя на осколки салатника в раковине и пятна крови на полу. – Может, тебе лучше почитать? Дай мне тряпку, я вытру это, а то в свете того, что случилось или не случилось, и кровь из твоей разрезанной руки выглядит как в фильме ужасов.

– Я сама вытру. Коля, ты понимаешь, в чем дело? Разумеется, Элиза найдется. Но… все равно случилось ужасное. Какая-то девушка убита, на одежде Артема именно ее кровь, а он ничего не помнит.

– Вот этого я не понимаю. Я тоже могу выпить, но чтобы забыть, убивал я кого-то или нет, – такое трудно себе представить. Понимаю, что ему никто не верит.

– Он не выпил… То есть не только выпил. Тема сказал мне одну вещь. Следователи нашли у нас в туалете следы кокаина. Он его нюхает… иногда.

– Елки, этого не хватало! Ты понимаешь, что, если человек чего-то перенюхал или наглотался, он может действовать, как в бреду?

– Я все понимаю. Я не понимаю только, зачем сейчас ты усугубляешь? Пройдет немного времени, и мы что-то узнаем. Мне даже Галина сказала, что подозреваемых по району может быть сколь угодно много. Любой мог постоять рядом, дотронуться, пытаясь помочь, взять эту дурацкую палку… Взял зачем-то Артем. Он плохо соображал. Выбросил, как мусор, в ближайший бак.

– С какой целью взять палку?

– Я не знаю! Просто посмотреть. Никто не знает, как поведет себя, увидев убитого человека… Знаешь, продолжай лучше бегать по квартире. А то войдешь сейчас в роль прокурора. Надо же, как все бывает… Это первая настоящая неприятность в нашей семье, а мне с тобой не легче, а труднее. Я с ночи боюсь, что ты как-то не так поговоришь с Артемом. А он на пределе, может в свою очередь совершить ошибку. Его еще будут допрашивать. Он же… Он вчера мне сказал, что если окажется, будто именно он убил в неадекватном состоянии Элизу, то убьет себя… Но им может сначала показаться одно, потом выяснится другое… У них версии, а над нами – просто меч. Над нашим мальчиком.

– Он так сказал??? – Николай только сейчас почувствовал тяжесть свалившейся на них беды. – Тогда надо ехать с ним и вообще глаз с него не спускать. Следствие может длиться долго, все будет то лучше, то хуже… Мы можем пропустить!

– В том-то и дело, – всхлипнула Ирина. – Конечно, это недоразумение. Но зачем им искать кого-то другого?! У него очень сложное отношение к Элизе. Он любит и ревнует постоянно. Галина считает, что убитая девушка – не Элиза, но даже она говорит, что очень легко перепутать. Она до сих пор не уверена, ждет результатов экспертизы. И эта одежда, даже если на самом деле совпадение… Понимаешь, я уверена, что Элиза найдется живой, но для нас это ничего не меняет. В такой тупик попал Артем!

– Я понимаю, – сказал Николай. – Надо искать адвоката и деньги на него. Я даже не знаю, сколько это стоит.

– Много, конечно. Мы столько не найдем, даже если возьмем в долг у всего института.

– Рояль, Ира. Срочно ищи того коллекционера, который хотел его купить.

– Да, мой дорогой. – Из глаз Ирины хлынули слезы. – Я всю ночь думала о том, в чем я виновата. Мне показалось, в том, что заставила его учиться в музыкальной школе, играть на этом рояле… Я, кажется, возненавидела Бетховена и «К Элизе». Он сначала это играл часто, потому что это простая пьеса, потом он в нее влюбился. И связал это с Элизой Никитиной, в которую тоже влюбился. Мне нужно было давно согласиться продать рояль, купить ему машину. Он не мог бы пить и все такое, возил бы других девушек…

– Ир. – Николай обнял жену. – Теперь ты не усугубляй. У Темки и без машины были другие девушки. Но нравится та, которая недоступна. Она бы понравилась ему, как бы ее ни звали. Не повезло ему в любви. Но это совершенно другой вопрос. Мы начали решать его проблему. Давай я тебе руку перевяжу. Ищи покупателя, а я начну узнавать про адвокатов. Надо помогать сыну, а мы как-то расклеились. Ты только не реви, я от этого слабею и перестаю соображать.

– Я тут, – вдруг произнес с порога Артем. – Я все слышал, что вы говорили. А я… Мы после пивной были у Сеньки. Я пешком от него шел. Долго. И, мне кажется, что я встретил Лизу… Что она тоже шла. Теперь мне так кажется. Когда менты мне это внушили. А потом она уже мне снилась.

– Тогда… что же получается, раз на куртке ее кровь… – начал Николай.

– Молчи! – закричала Ирина. – Ничего пока не получается. Артем просто не может восстановить всю картину. Возможно, он ее не видел. Скорее всего! Он был нетрезв.

– И кто мне поверит… – безнадежно произнес Артем.

Глава 12

Галина и Виталий тоже не спали в эту ночь. Но утром Галина сделала все, как обычно. Приготовила тосты, сварила кофе, даже сделала быстрый салат из овощей и фруктов (состав она каждый день немного меняла), где-то прочитала, что именно с него нужно начинать завтрак.

Виталий вошел в их огромную столовую-кухню побритым, с еще влажными после душа волосами, он никогда не пользовался феном. Галя сказала ему, что это вредно для волос. Он прикоснулся губами к щеке жены, с одобрением отметил, что она тоже хорошо выглядит, просто и красиво причесана, кажется, немного подкрасилась. Совсем незаметно, просто не бледная, нет теней под глазами, отеков, губы свежие… На самом деле так не могло быть. Он точно знал, что она не спала ни минуты, потому что не спал сам. Она пару раз выходила из спальни, а когда возвращалась, он чувствовал запах сердечных капель. Она здорова, насколько ему известно, но эти капли пьют и в качестве успокоительного. Хорошо, если так. Его самого здорово прихватило там, в морге. Если бы не врач, кто знает, что бы из этого вышло… Но какая молодец Галина! Им нужно нормально позавтракать, поддержать себя и вынести все, что придется…

Но принять верное решение гораздо легче, чем выполнить его. Есть категорически не хотелось. Оба немного поковырялись в салате, сделали по паре глотков кофе. Виталий позвонил в офис, чтобы предупредить, что не придет сегодня, Галя смотрела на него умоляюще: не надо занимать телефон. Да, он переоценил ее хорошую форму, как, собственно, и свою. Легко не будет. Не стоит задавать ей вопрос, набирала ли она номер дочери. Разумеется, да, разумеется, с прежним результатом. И не дочь виновата в том, что сейчас им обоим страшно. Она вела себя так с подросткового возраста. Это был не эгоизм, не самоутверждение, а просто логика. Ее логика. Раз она не звонит, значит, у нее все в порядке, она не хочет отнимать ни у них, ни у себя время. И в этом смысле Элиза была совершенно не похожа на других девушек. У Виталия было такое впечатление, что все девушки и женщины в любой ситуации постоянно говорят по телефону. Это практически болезнь. Он часто слышал обрывки текста. Это песнь акына: что вижу, то пою. Выходит молодая мама с коляской из подъезда и сразу начинает названивать. Я иду, я стою, он спит, он не спит… Ему было непонятно, кто все это выслушивает. Его радовало, что его дочь совсем не такая. Вот и платит он за эту радость. Они с Галей сходят с ума, а дочь этого не чувствует.