Побежденное одиночество - Шерил Вудс

– А почему я должен быть таким?

– Ножницы...

– Да, это было немного неосторожно, но ведь вы, очевидно, просто не привыкли еще к маленьким проворным рукам, которые добираются до всего, – улыбнулся Коул, отбрасывая назад свои волосы так, чтобы можно было прислониться к стене. Его глаза закрылись, открылись... и снова закрылись.

По какой-то причине, из-за резкого поворота в мыслях, Эшли едва удержалась от того, чтобы произнести короткую реплику об одном человеке, которого она знала и чьи руки двигались быстрее, чем пуля из известной пословицы. Она научилась встречать движения этих рук ледяным взглядом, и если это не срабатывало, у нее всегда оставалось в резерве знание приемов каратэ. Она была в свое время лучшей ученицей.

Она нехотя подумала о том, насколько быстро может парировать движения, которые, возможно, предпримет Коул в этом направлении. Все-таки недостаточно быстро, наконец, решила она, раздумывая над тем, что так привлекло ее в этом человеке. Когда в студии их глаза встретились, она практически мгновенно осознала это. Тот факт, что это притяжение не казалось взаимным, только усиливало искушение.

Она была вынуждена признать, что надо стать в определенной степени испорченной, чтобы принять такой вызов. Сотни книг написаны о дамочках, которые всегда бросаются в погоню за такими недоступными мужчинами, как Коул, настолько занятыми повседневными делами, что обычные отношения оказываются для них на втором, а в случае с Коулом – даже на третьем месте.

Даже сейчас где-то в глубине души она надеялась ослепить его восхитительным ароматом кофе, золотисто-коричневым тостом и хрустящим беконом. Она думала об этой встрече много раз за выходные, представляя себе романтическую сцену, которая, наверное, может произойти только в кино. Его ранний приход помешал ей реализовать что-то иное, кроме обычного обеда, чтобы возбудить его интерес. Просто не было времени, чтобы обильно опрыскать себя экзотическими духами, переодеться в мягкий шелковый халат, который бы струился по ее стройной фигуре, намекая на уточенные формы под ним... Очень плохо. Но, может быть, ей повезет, и Коул окажется как раз таким человеком, для которого аромат кофе так же соблазнителен, как аромат любой дорогой импортной парфюмерии...

...Может быть, он также не обратит внимания на корнфлекс, прилипший к ее блузке...

Осознав, что в комнате внезапно воцарилось молчание, Эшли посмотрела через плечо и увидела, что Коул, тяжело опустившись на стул и опершись на стену, заснул. Его глаза закрыты, длинные темные ресницы отбрасывают тени на ввалившиеся щеки... Почти не дыша, она разглядывала могучие плечи, выпирающие из-под рубашки, вьющиеся волосы под расстегнутым воротом, сужение грудной клетки к тонкой талии и джинсы, провокационно обтягивающие его бедра. Спящий он выглядел очень уязвимым.

Но он выглядел также и очень, очень мужественным человеком, который относится к этому, как к само собой разумеющемуся, а поэтому производит еще более сильное впечатление.

Пока она была поглощена этим смелым разглядыванием, масло брызнуло и обожгло ей руку.

– Черт... – пробормотала она как раз в то время, как Кельвин, вынужденный временно молчать, решил, видимо, что период наказания кончился, и начал радостно барабанить ложкой по столу.

Коул при этом грохоте открыл глаза.

– Что такое?

Эшли с усмешкой посмотрела на него.

– Хорошо отдохнули?

Он встряхнул головой и моргнул.

– Извините... Я, кажется, заснул.

– Почти на середине фразы, – подтвердила она, думая, как же ей повезло, что он уснул как раз в тот момент, когда она собиралась сделать вызывающий определенные мысли комментарий, который мог бы разбудить его влечение и настроить его на ее волну. Было бы намного лучше, если бы она смогла выпроводить этого человека и его сына из квартиры, прежде чем сделать какую-нибудь совершенную глупость; если она позволит своей тяге к нему утихнуть, если наконец, вспомнит, что он не подходит для нее, что у них нет ничего общего и (это самое важное!) что у него есть сын, хотя и довольно милый.

Она покормит их обоих, попрощается и это будет концом всему. Она сможет поспать, в чем так нуждается, прочитать сценарий, который предполагалось начать снимать на следующей неделе, надолго засесть в горячую ванну, а затем провести вечер с сестрой Элен и ее мужем, которых она не видела целый месяц. Это будет очень успокоительным завершением напряженных выходных.

Эшли вздохнула от удовольствия, обдумывая все эти мелкие радости, затем посмотрела на Кельвина и Коула. Ее удовольствие сразу же испарилось от перспективы выставить их за дверь. Взбешенная этим новым рецидивом собственной испорченности, она почти побросала обед на стол и уселась рядом со своим гостями.

Она едва поднесла вилку ко рту, как Кельвин в очередной раз ударил ложкой по столу и заревел. Ее тост полетел на пол, она опустила вилку и беспомощно установилась на Коула.

– Кельвин!

Ребенок сразу же замолчал, но его ложка уже была занесена для очередной атаки на стол.

– Что случилось? – встревожилась Эшли.

Внезапно Коул ухмыльнулся так, что это напомнило ей о Рори и сильно снизило его оценку в ее глазах. Если так пойдет дальше, с надеждой подумала она, то не будет проблем с исключением этого человека из ее жизни.

– Я думаю, он голоден, – холодно сказал Коул.

– Но он уже съел целую миску каши, сок и кусок тоста! Кроме того, если он хочет еще, тост прямо перед ним.

– Эшли, он еще не умеет пользоваться ножом, – терпеливо объяснил Коул.

– О... – тихо сказала она, подвигая к себе тарелку Кельвина и разрезая на мелкие кусочки его тост.

Она не хотела встречаться со взглядом Коула. Она чувствовала себя абсолютной дурой, и ей нисколько не нравилось это ощущение. В самом деле, для женщины, которая прекрасно управлялась со своей жизнью, эти выходные доставили очень много хлопот, напомнив, насколько некомпетентна и плохо подготовлена она была для того, чтобы справиться с «хулиганами Гаррисона». И она ничуть не усовершенствовалась с тех пор. Возникло даже несколько неловких моментов, когда она была уверена, что Кельвин гораздо лучше смог бы позаботиться о себе сам.

Удовлетворение, мелькнувшее во взгляде Коула, не укрыл ось от Эшли. Он спросил:

– Чем вы оба занимались все эти выходные?

– Играли в триктрак! – торжественно объявил Кельвин.

Коул взглянул на Эшли:

– Это вы научили его игре?

– Ну, не совсем. Мы немного изменили правила. Это было что-то среднее между триктраком и баскетболом. Он получал два очка и печенье за каждую фишку, которая попадала в мусорную корзину.

– Понимаю... Интересный подход. И сколько печений он выиграл?