Никогда не разговаривай с чужими - Рут Ренделл

Вероятно, из-за приятных особенностей его натуры и репутации легко находить со всеми общий язык. Городская Коллегия врачей поручала ему улаживать наиболее щепетильные дела, например, позвонить восьмидесятидвухлетней старушке, которая продолжала вести практику несмотря на то, что едва видела своих пациентов. Фергусу доверили позвонить старому доктору миссис Палмер и объяснить ей, что ошибки, которые она делает в рецептах, еще — слава богу! — никому слишком не навредили, но могут однажды стать причиной большого несчастья. Миссис Палмер жила в одном из северо-восточных предместий, в трех или четырех милях от дома Фергуса. Визит был назначен на субботу, но уже в четверг и пятницу он не находил себе места. Что он ей скажет? Как она воспримет его слова?

В конечном итоге все закончилось — ко всеобщему удовлетворению — без осложнений. Почти на пороге доктор Палмер сказала, что чрезвычайно рада представившемуся удобному случаю поговорить с ним наедине, потому что подумывает об уходе от дел и ей бы очень хотелось услышать его совет по этому поводу.

По дороге домой вместо того, чтобы расслабиться, он забеспокоился вновь. Как и кому в такой короткий срок передать клиентуру доктора Палмер? Что делать со строительством? Конечно, глава городского Строительного комитета разрешит этот вопрос, но он может не знать, что проволочка в три недели недопустима. За такой срок здание, которое проектировалось специально под частную клинику, уйдет на торги. Через две-три минуты он проедет мимо него, это здесь недалеко, на Руксетер-роуд. Первоначальная цена семьдесят тысяч фунтов, но она значительно возрастет, если здание выставят на продажу. Он должен получить деньги под заклад любым путем, нет вопросов. Мальчики сейчас устроены по максимуму. Ян — в медицинском колледже, Ангус и Манго — в привилегированной закрытой школе. Но ему бы хотелось удержать прекрасное старое здание, где он сейчас практикует. Верхний этаж, к примеру, со временем можно переделать в отличную квартиру, если кому-нибудь из мальчиков она потребуется.

Но пока он ждет решения, почти стопроцентно здание клиники продадут кому-нибудь еще. Риелтор открыл ему карты. Фергус как раз проезжал мимо него. Остановившись на перекрестке на красный свет, он оглянулся, чтобы еще раз взглянуть на здание. Строгое, архитектуры шестидесятых, в виде коробки с зеркальными окнами, совсем не в его вкусе, но разве это имело значение? Легко может случиться, что комитет откажет, а он одновременно потеряет и это здание.

Загорелся зеленый свет, и Фергус, тронувшись с места, неожиданно заметил своего младшего сына. Манго шел по противоположному тротуару по направлению к ряду заброшенных заколоченных домов, ожидающих сноса, и паба со странным названием «Гусак». «Едва ли у него есть какое-то дело в домах под снос, — мелькнуло в голове Фергуса. — Неужели он идет в паб?»

Из-за высокого роста Манго обычно давали года на четыре больше его возраста, и он легко мог бы пройти туда.

Фергус встревожился. Его младшенький в четырнадцать лет, возможно, ходит в паб, а он не знает, как этому помешать. Он продолжил путь, а тревога росла.

На одной стороне широкой дороги тянулся ряд маленьких неряшливых магазинчиков, напротив расположились зал игровых автоматов и старый кинотеатр «Фонтейн». Все дома дожидались сноса, и не было смысла их ремонтировать. Но когда этот участок расчистят и возведут новые дома, район станет престижным. А что, если сейчас предложить цену за здание клиники и вести переговоры об условиях, пока не придет решение комитета? И если оно окажется в его пользу, отказаться от сделки. Но Фергус и сам понимал, это нечестно и даже вероломно, и знал, он никогда не сможет так поступить.

Но предположим, предположим, что оба варианта сорвутся. Что тогда произойдет? А вот что. Ему придется подыскивать другие здания, и, какими бы они ни были, это может обойтись ему тысяч в сто, а не в семьдесят, как возможно сейчас.

Фергус поставил машину в гараж. Раньше это был каретный сарай в глубине сада, но его уже давно перестроили. В саду Камеронов царило запустение, среди старых грушевых деревьев и кустов сирени буйно разрослись колючие сорняки. Но в этих диких зарослях было свое очарование и привлекательность. Люси как-то сказала, что ей в этом заброшенном саду легко и приятно, а детям, пока они маленькие, интересно играть. Фергусу хотелось бы иметь ухоженный сад, какой был у бабушки, с клумбами и кустами роз, но, как заметила Люси, особой охоты самому заниматься садоводством у него не наблюдалось.

Фергус нашел Люси в гостиной. Она уютно устроилась в кресле, как обычно, забравшись в него с ногами. Ян и Гейл сидели тут же на диване, держались за руки и заливались смехом. По ТВ показывали «Некоторые любят погорячей».[4]

— Как съездил, дорогой? — спросила Люси, сонно улыбаясь.

— Отлично. Знаешь, намного лучше, чем ожидал.

— Все всегда намного лучше, чем ты думаешь.

— Если заранее о чем-нибудь побеспокоишься, этого никогда не случится, и совсем иначе с тем, чего не опасаешься. Вот оно-то случится обязательно.

Если бы здесь не было Гейл, он, конечно же, рассказал ей о Манго. Фергус направился в кухню попить. Обычно вечером он готовил себе какао, иногда, если хватало времени, то и утром тоже не отказывал себе в удовольствии выпить чашечку настоящего какао, а не шоколадного порошка, на цельном жирном молоке и с белым рафинированным сахаром. Сначала он смешивал в кружке какао, сахар и немного молока, растирал все до пастообразного состояния, а затем заливал доведенным до кипения молоком. Жена и мальчики смеялись над этим и всегда отказывались от его какао, а Фергус никогда не понимал, что в этом смешного. Что, собственно, может быть смешного в этом, по его мнению, божественном напитке.

В кухне он натолкнулся на Ангуса. Тот держал в одной руке кусок холодной пиццы, а в другой — голубую картонную коробку с чем-то для компьютера. С тех пор как Люси подарила ему компьютер на день рождения, Ангус, казалось, больше ни о чем другом и не думал. Компьютер полностью захватил его.

— Я искал, куда бы положить дискеты, — не дожидаясь вопроса, сказал Ангус.

— Почему бы тебе не хранить их у себя в комнате? — спросил Фергус, открывая новую пачку какао.

— Когда я сохраняю файлы для архива на дискетах, я не хочу, чтобы они находились в одном месте с компьютером, с файлами на жестком диске. Ясно? А вдруг в моей комнате будет пожар?

Фергус не понял ничего из сказанного его сыном и для проформы предложил ему чашечку какао. Ангус отрицательно покачал головой, забрался на стул и положил коробку на верхнюю полку буфета, среди приспособлений для приготовления домашнего вина, которыми не пользовались уже лет десять.

— Ангус, ты не знаешь, зачем Манго ходит в пабы?

— Манго? Что ему там делать?! Он даже на моем дне рождения ни стакана не выпил.

— Мне показалось, что я видел сегодня, как он зашел в паб.

— Если он только не анонимный алкоголик. — Дети никогда не успокаивали его и не пытались уменьшить его страхи. — А где тот паб?

— На Руксетер-роуд, возле домов, которые должны снести. Мне не следовало бы об этом говорить с тобой. Это непорядочно по отношению к нему да и к тебе тоже. Уверен, он просто шел домой, только странно, что он выбрал такую дорогу.

— Я бы на твоем месте не беспокоился, папа, — сказал Ангус.

Эти слова Фергус слышал неоднократно. Впрочем, легко так советовать, если это не твои проблемы. Он взял чашку и вернулся в гостиную. Ангус остался в кухне доедать пиццу. Ему было абсолютно ясно, куда ходил Манго. Конечно же, в Убежище, в их секретный дом-явку, который находился в самом центре квартала подписанных под снос домов, между «Гусаком» и Коллингборн-роуд. Скорее всего, он должен там с кем-то встретиться или даже спрятать кого-нибудь от Штерна, весьма вероятно, что и сейчас он все еще там.

Ангуса охватило чувство тревоги за брата, его тревога не походила на переживания отца с его бредовыми идеями, как Манго тайком пробирается в паб за недозволенной пинтой джин-тоника. Ангуса беспокоила жизнь брата вообще. Он когда-нибудь думал еще о чем-нибудь не касающемся Края привидений? Не страдает ли от этого школьная жизнь? Манго еще, конечно, слишком молод, чтобы думать о девочках, но это-то Ангус смог бы понять. А вот того, что у брата нет друзей… В конце концов, его что-нибудь вообще интересует? Хотя… разве эта таинственность вокруг Манго не его, Ангуса, рук дело? Он просто снял с себя груз и переложил на плечи брата. Он научил брата всему, что знал сам, вселил в него шпиономанию, которой не так давно и сам был заражен. Но в пятнадцать лет он перерос свой Край привидений. Уверен, что то же самое произойдет и с Манго, и уже совсем скоро он заметит у Манго первые признаки скуки.