Драконье царство - Вера Космолинская

— Ладно, но до рассвета-то вы в путь не тронетесь? Заскочи ко мне ненадолго.

— Хорошо. Ты сейчас к себе? Гарет, передай Кею, что я скоро приду, пусть пока продолжает натаскивать лучников и пересчитает, кто там каким оружием владеет.

Гарет убежал, как мне показалось, полный энтузиазма, а мы пошли к Мерлину, это было как раз в двух шагах от места, где мы встретились.

Едва Мерлин открыл дверь, нас встретило мяуканье королевы Мэб — с приездом колдунов кошечка тут же перекочевала жить к ним. Что ж, где еще и жить черным кошкам?

Мерлин ссыпал свитки на новый, еще пахнущий свежеструганными досками простой деревянный стол и обернулся.

— Значит, ты решительно собрался выступить завтра?

— Конечно. Чрезмерное затягивание будет только во вред. Люди успеют расслабиться. Или задуматься, что, собственно, одно и то же.

— А ты уверен, что справишься?

— Как можно быть вообще в чем-нибудь когда-нибудь уверенным? Конечно, уверен. Тем более что Кольгрим сделал примерно то же самое. Пусть он давно к этому готовился, но выступил сразу же, как к только к нему подошло первое подкрепление, пусть даже очень немаленькое. Но он не дожидался остальных. А остальные еще должны подойти, и к этому времени или мы соберем остатки Британии по кусочкам, или нет. Так что выходим собирать, кто не спрятался, я не виноват.

— Людей все еще слишком мало.

— Мало. Пока еще мы просто мыльный пузырь. Но в этом-то и наша сила. В безрассудстве. Если помнишь, делать все по порядку у кельтов всегда как-то не очень получалось.

Мерлин подумал немного и пожевал усы.

— Нет, конечно, если бы я сам выступал в поход, возможно, я бы рассуждал так же как ты. Но поскольку это делаю не я…

— Кажется, Линн считал, что разница между нами совсем невелика, если вообще есть, — заметил я.

— Он же был сумасшедший, — усмехнулся Мерлин.

— Но на самом деле, все-таки я собираюсь сделать все по порядку, только пусть они об этом не знают, это незнание и сумасшествие тоже входят в план. А иначе у них пока попросту нет других козырей в этой игре.

— Ну почему же, — возразил Мерлин с невинным видом. — Вы с Гавейном можете еще при случае закидать Кольгрима гранатами или совершить еще что-нибудь чудовищное и бесчеловечное в том же духе и списать потом все на пролетавшие рядом метеориты.

— Э… нет, так не пойдет, — протянул я, — это будет как-то искусственно. Совсем уж.

— Я говорю вполне серьезно, — сказал отец спокойно. — Если будет нужно, если вам будет грозить опасность, сделайте это.

Я потерял дар речи.

— Папа… — вырвалось у меня чуть позже, — ох, извини, Мерлин, — тут же запоздало спохватился я. — Ну и благословения у тебя… Любого местного жителя это убило бы наповал, если бы он мог понять, о чем идет речь!

Мерлин отрешенно коротко кивнул.

— Я знаю, что ты беспокоишься за всех этих людей, во главе которых случайно оказался. А я не хочу, чтобы пропал или пострадал хоть кто-то с нашей Станции. Мы — это целый отдельный мир посреди другого, имеющего к нам так мало отношения. И поскольку, возможно, мы никогда не вернемся, и поскольку мы и так уже понарушали все наши законы, не пытайтесь придерживаться их дальше во что бы то ни стало. Мы все равно находимся в мире и обстоятельствах слишком далеких от какой-либо реальности. Теперь есть только одно правило — остаться в живых и, в конечном итоге, разобраться с «Янусом». Все остальное — чепуха.

Уверен, он не думал, что это на самом деле чепуха. Скорее, сказал это для некоего противовеса. Всего лишь легкое беспокойство. Не более.

— Я знаю, что это не так. Все еще помню. И думаю, это к лучшему.

Он вздохнул, чуть покачал головой, и все же кивнул.

Кей распекал какого-то лучника, показывая тому, как надо держать в руках лук. Собственно говоря, впервые видел, чтобы сам Кей держал в руках лук, но получалось у него очень убедительно. Воздух вокруг специфически посвистывал, а на периферии металлически позвякивал — там, где воины с мечами наспех обменивались опытом. Дробно завибрировала земля — это проскакал конный отряд, и раздался истошный петушиный крик — это кто-то уже начинал готовить обед.

— Кей, — окликнул я, быстро подходя.

Он обернулся и… Специфический свист приобрел какой-то странный оттенок. Я резко дернул головой назад и зачем-то цапнул воздух у виска левой рукой. Черт… я так и знал, что зря это сделал… Стрела обожгла мне ладонь, когда я схватил ее в полете. Ну и черт с ней, мало ли, в кого она могла попасть, пронесшись мимо. Инерцией меня качнуло в сторону.

Кей охнул и побледнел, оглядываясь.

— Кто стрелял, да подпалит Таранис ваши потроха?! — От волнения он на время забыл о том, что он христианин. Да и кого еще поминать всуе?

Мне тоже хотелось кого-нибудь помянуть. Только этого не хватало. Лишь несколько минут назад я назвал свое импровизированное войско мыльным пузырем. Одного такого выстрела у всех на виду могло быть достаточно, чтобы пузырь лопнул. Независимо от того, попала ли стрела во что-то или нет. Главное, что такой выстрел вообще был. Конечно, ясно, что для этого надо быть самоубийцей, но точно так же ясно, что всеми возможными благами собирается пользоваться не какой-то несчастный стрелок, которого так же независимо от результата скорее всего разорвут на мелкие кусочки. Что тоже моральный дух войска никак не поднимет. И тут, пожалуй, хорошо, что я ее поймал. Случайно — но это был наилучший выход из возможных.

— Да ладно, Кей, — сказал я, негромко рассмеявшись. — Подумаешь, какая-то случайная стрела. Ты уже и сам заметил, что многие лук в руках держать не умеют. Вот стрелы и летят куда попало.

Но что бы я ни говорил, народ уже переполошился и ближайшие к виновнику торжества люди схватили его и волокли к нам. Тот кричал, что все это чистая случайность и даже упирался, чем довольно убедительно не походил на самоубийцу.

Его бросили перед нами на землю, где он и изображал теперь перепуганную насмерть большую медузу.

— Послушай, парень, — проговорил я задумчиво, покрутив в пальцах пойманную стрелу. — Ты уверен, что выбрал правильную стезю, когда решил стать лучником? Попробовал бы себя в чем-нибудь более подходящем твоей ловкости, в пахоте там, или за скотиной присматривать?

— Но я хочу быть воином, мой король! — воскликнул он, будто совсем забывшись, и с такой обидой в голосе, что я ему почти поверил.

Незадачливый стрелок выглядел очень молодо и даже изнеженно — этакий первый парень на деревне, а по совместительству деревенский дурачок. Вот только нечто быстро промелькнувшее в его взгляде мне совсем не понравилось. Нет, это был не самоубийца, хоть в чем-то он был действительно просто идиотом, но только отчасти. Не знаю, утешили бы его лавры Герострата, если бы он в меня попал, ведь тогда бы его точно убили. А так, он вполне резонно полагал, что я могу и махнуть рукой на этот выстрел, раз он был неудачен, и сделать вид, что ничего и не было.