Потерянная пирамида - Мохаммед Гонейм

При такого рода работе археолог зачастую идет вперед вслепую — в буквальном и в переносном смысле этого слова. То же происходило и с нами.

Мы заметили, что большая часть промежутков на участке ваполнена обломками мягкой глины, по-арабски — тафл, которую обычно находят в развалинах подземных галерей, Это навело нас на мысль, что здесь тоже могут быть подземные галереи, ведущие, очевидно, к гробнице, тем более что в северной части ограды Джосера под такими же стенами были обнаружены подземные ходы. И вот мы принялись искать вход в подземелье. Я помню, как оба моих главных помощника и я проводили долгие часы, пытаясь угадать, где же он может быть. К поискам с энтузиазмом присоединились остальные рабочие, и, как часто бывает в подобных случаях, у каждого из них была своя собственная теория. Со всех сторон слышались возгласы: «Вход здесь!», «Нет, здесь!» — и так далее, и тому подобное, и каждый день приносил новые варианты. Выбраться из этого лабиринта было чрезвычайно трудно. Особенно тогда, когда к нам приходили посетители или другие археологи и, оглядев место раскопок, говорили, что стена эта вовсе не была никогда достроена и что мы вообще ничего не найдем.

Поскольку поиски гробницы продолжали оставаться тщетными, я решил переместить все работы еще на несколько метров севернее. Это было под рождество 1951 года. Я приказал рейсу Хофни перенести дековиллевскую дорогу к северу от найденного комплекса и приступить к раскопке стоявшей непосредственно за ним высокой террасы. Представьте себе нашу радость, когда в первый же день нового, 1952 года мы внезапно натолкнулись на ряд звеньев огромной поперечной стены, пересекающей окруженный оградой прямоугольник с востока на запад.

Эта стена оказалась совсем иной, чем найденная раньше. Она была облицована прекрасным белым известняком, с бастионами и куртинами,[14] как на ограде Джосера, и с такими же панелями. По каким-то соображениям ее не достроили, и она так и осталась стоять среди переплетения стен — фундаментов сухой кладки, примыкающих к ее куртинам и бастионам. Образовавшиеся ячейки были все завалены осколками камня и щебнем.

На протяжении 41,4 метра стена сохранилась в том самом состоянии, на котором была прервана ее постройка, очевидно в связи с изменившимися планами архитектора. И по мере того как она постепенно возникала перед глазами во всей своей красоте, такая же, как ее бросили каменщики почти пять тысяч лет назад, я начинал все больше осознавать, что мы совершили открытие первостепенного значения.

Глава IV. Белая стена

Новый год мы встретили полные надежд. Хофни, его брат и все остальные рабочие радовались не меньше меня самого. В прошлом они работали на больших раскопках и найти что-либо значительное в каждом новом месте было для них делом чести. Разумеется, так случалось далеко не всегда, а потому, когда их ожидания оправдывались, это служило поводом для настоящего ликования. Подобные события становились частью их жизни, основными ее эпизодами, о которых они рассказывали своим детям.

Некоторых читателей, может быть, удивит весь этот ажиотаж из-за какой-то каменной стенки. Но все дело в том, что это была не простая стена. В Египте подобные сооружения в нетронутом виде встречаются весьма редко, а здесь, по мере того как мы освобождали новые участки стены, нам становилось все очевиднее, что наша Белая Стена, как мы ее прозвали, была погребена вскоре же после ее сооружения. Перед нами вставало то, что почти пятьдесят столетий было скрыто от человеческих глаз. Доказательствами правильности наших предположений служили знаки и рисунки, сделанные красной краской на белой поверхности известняковых глыб древними строителями. Например, на некоторых каменных блоках сохранились знаки каменщиков, которыми метили камни в карьерах на противоположном берегу Нила.

То, что мы нашли на Белой Стене, было только символическими значками, и значение их неизвестно. Однако мы знаем по другим примерам, что некоторые из этих значков обозначают названия бригад или смен, высекавших каменные глыбы. Как полагают, такие бригады состояли из восьмиста-тысячи человек. До нас, в частности, дошли названия некоторых бригад, высекавших блоки для пирамид Хеопса и Менкаура: бригада «Хеопс, вызывающий любовь»; бригада «Всемогущая Белая корона Хнум-Хуфу (Хеопса)»; бригада «Любим Сахура». Другие надписи переводятся следующим образом: «Верх», «Убрать», «Для царской гробницы».

Эти грубо начертанные знаки и надписи максимально приближают нас к древним строителям. На Белой Стене мы нашли, например, настоящую горизонтальную линию уровня, сделанную при помощи веревки, опущенной в красную краску, которой «щелкнули», натянув ее вдоль поверхности стены точно так же, как это делают современные каменщики. Эта линия, очевидно, была нанесена для того, чтобы рабочие вели кладку равномерно по всей длине стены. Несмотря на то, что монументальные каменные стены такого рода строились всего второй или третий раз, каменщики, по-видимому, уже были к тому времени достаточно искусны.

Затем мы обнаружили нечто такое, что буквально перенесло нас в далекое прошлое: следы отдельных простых людей, оставленные на египетском царском памятнике. То здесь, то там на стене виднеются рисунки красной охрой или сажей, сделанные древними строителями в минуты досуга. Это изображения людей, животных и лодок. Вот фигура ливийца с луком, в длинных одеждах, с высоким убором на голове. Для египтян, носивших совершенно другие одежды, ливийцы, кочевники западной пустыни, были, конечно, чужеземцами. А вот безошибочно точные изображения львов. В те времена пустыни Египта изобиловали львами и другими животными, и египтяне, должно быть, часто видели этих хищников у самых границ своей долины. Другие рисунки изображают, лодки с парусами и без парусов, а также баржи, подобные тем, на которых древние египтяне перевозили каменные блоки с восточного берега Нила на западный.

Раз уж речь зашла о следах, оставленных нам строителями, прошлого, кстати будет рассмотреть способы добычи и обработки камня в древнем Египте. Этому обширному вопросу посвящено немало книг. Я еще вернусь к нему в главе о строительстве пирамид, а здесь коснусь лишь нескольких новых фактов, относящихся к египетскому зодчеству в тот ранний период, когда человек впервые учился строить здания из камня.

Начиная со времен Третьей династии большую часть мелкозернистого известняка египтяне добывали в карьерах на восточных холмах Нила напротив Мемфиса. Особенно славились две каменоломни: Тура и Масара. Отсюда вывозили прекрасный известняк для облицовки памятников. В тех же случаях, когда особой прочности не требовалось, для сооружения нижних частей здания на каменную кладку шел местный материал из близлежащих карьеров. Его добывали в каменоломнях, расположенных в окрестностях Саккара и неподалеку от пирамид Гизе.

В наше время камень попросту отделяют взрывами от скалы, а затем режут и обтачивают на камнерезках. У древних египтян не было таких возможностей. У них имелась только физическая сила и самые простейшие инструменты. В каменоломнях Туры и других можно и сегодня проследить, как египтяне добывали и обрабатывали на месте каменные глыбы.[15]

Эти каменоломни представляют широкие горизонтальные галереи, высеченные в скалах. Некоторые из них достигают глубины в десятки метров. Массивные колонны, специально оставленные рабочими каменоломен, подпирают кровлю.

Рабочие начинали с верхней части скалы, постепенно спускаясь вниз. Сначала они вырубали щель, в которую мог проползти человек. Затем киркой, а может быть и медным долотом, каменщик вырубал канавки позади, сверху и с боков каменного блока, который удерживался на скале только основанием. И, наконец, несколькими сильными ударами молотка по долоту он отделял необтесанную глыбу. Этот процесс повторялся, пока не вырубали блоки вдоль всего ряда, а затем каменщики принимались за следующий пласт.

Таким же способом добывали и блоки самых твердых пород, например гранита, только в этом случае их отделяли от основания не долотом и молотком — здесь они были бессильны. Сначала рабочие прорубали под гранитным блоком щели, а потом в них вставляли металлические клинья и били по ним тяжелой кувалдой. Иногда вместо металлических клиньев под каменные блоки загоняли деревянные, а затем поливали их водой. Клинья разбухали и отрывали камень от основания.

Таким образом, из каменоломен поступали уже готовые вчерне каменные блоки; перед укладкой в стену или другое монументальное сооружение оставалось только обтесать их. Эта окончательная отделка производилась обычно вблизи самого здания, а полировка — только после укладки. Чтобы проверить ровность поверхности, каменщики пользовались особой доской, смоченной в красной краске, следы которой отпечатывались на всех буграх. При обтесывании камней египтяне пользовались медными долотами или резцами. Кстати сказать, весьма распространенное мнение, будто древние египтяне знали тайну закалки меди, совершенная нелепица.