Черный барс (СИ) - Тыналин Алим

Напиток и впрямь имел светло-красный оттенок, а на вкус напоминал квас. Алекс с удовольствием осушил кружку до дна.

Со второго этажа спустились другие постояльцы и тоже заказали мяса и эля. Кое-кто вошел с улицы. Вскоре комната заполнилась местными жителями, из которых только двое были людьми, а остальные оказались черными эльфами, орками, драканоидами и волкообразными, которых здесь, оказывается, называли волколаками. Бхетеросс носился туда-сюда с подносами, заставленными тарелками и бутылями. Судя по всему, постояльцы гостиного двора вели ночной образ жизни.

Эль ударил в голову. Алекс сидел, глядя по сторонам и не верил в происходящее. Ему до сих пор казалось, что все вокруг — это пьяный бред. Бывают же случаи длительных галлюцинаций, пьяно размышлял он, почти не слушая бесконечное шепелявое бормотание Зельда. Может, он сейчас на самом деле лежит в коме от удара полицейской дубинкой по голове, а вся эта бредятина видится его травмированному мозгу?

— Я должен отлить, — вдруг сказал Алекс, проведя ладонью по лицу и поднялся с лавки. — Где здесь уборная?

— До чего же ты странный человек, сразу видно, иностранец, — криво ухмыльнулся Зельд. — Ишь ты, уборную ему подавай, как какому-нибудь графу или герцогу. Выйди через коридор на задний двор, там выгребная яма, туда и делай свои дела.

— Благодарю, милостивый государь, — покачнувшись, Алекс склонил голову. — Вы в очередной раз спасли меня.

Зельд пьяно захихикал, а Алекс вышел из комнаты.

Когда он вернулся, на помощь Бхетероссу пришли две молоденькие девушки, одна драканоид, другая человеческой расы. Они носились по комнате с подносами, а постояльцы норовили их ущипнуть.

— Давай выпьем за процветание флота нашей страны! — провозгласил Зельд и погрозил пальцем. — Только, чур, до дна!

Алекс пьяно кивнул и показал новоприобретенному другу серебряную монету.

— Будь любезен, разменяй эту денежку у Бехи. Я хочу, чтобы этот прекрасный банкет был только за мой счет! Нет, я не хочу слушать никаких возражений!

Довольно улыбаясь и при этом продолжая слабо протестовать, Зельд поднялся и пошел к стойке.

Не теряя времени, Алекс схватил свою кружку и живо вылил содержимое на грязный пол, усыпанный опилками. Розовый эль, столь ценимый товарищем, частью мгновенно просочился сквозь плохо подогнанные доски, а частью впитался в опилки.

Когда с пригоршней медных монет вернулся Зельд, Алекс поднес кружку ко рту и притворился, что выпил до дна.

— Оставь сдачу себе, мой доблестный друг, — заплетающимся языком сказал он и улегся грудью на стол, сложив руки перед собой. Затем добросовестно захрапел, всем своим видом изображая пьяного вдрызг посетителя.

— Эй, торговец, — медовым голосом пропел Зельд и ткнул сомлевшего приятеля в бок, проверяя, насколько крепок его сон.

Алекс захрапел еще громче. Тогда Зельд подхватил его подмышки с удивительной для его комплекции силой и сноровкой и потащил к коридору. Алекс безвольно болтался в его руках, как мешок с картошкой.

По знакомому маршруту Зельд вытащил бесценного друга из коридора во внутренний двор и подволок к выгребной яме. Бесцеремонно бросил, стащил рюкзак и обшарил шерсть, проверяя не осталось ли чего за поясом. Звякнул привязанными кошельками, отвязал и забрал себе, а потом толкнул было бесчувственного приятеля в яму. Но у него не получилось.

Глава 5. Ремесло — оно и в Африке ремесло

За стеной Тиевиля шумела река. На постоялом дворе с неаппетитным названием «Толстый узел» шумели посетители и изредка визжали официантки. Кто-то лежал у стены заднего двора и громко блевал, а потом хрипло кашлял и страстно шептал, что умирает. Ночь была в самом разгаре.

Не вставая, Алекс пнул любезного друга в пах и с удовольствием услышал сдавленный стон. Приподнялся, добавил по голове, а когда Зельд повалился на землю, уселся сверху и поднес к его лицу лапу с остро торчащими когтями.

— Хочешь жить, говори.

Зельд стонал и не отвечал. Тогда Алекс провел коготком указательного пальца по лицу верного друга. На лице появилась кровавая полоса. Зельд забился под ним от боли, стараясь скинуть тяжкий груз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Для начала я отрежу твой нос, потом выколю глаза, затем возьмусь за уши, — доверительно поведал Алекс. — Ночь длинная, мне некуда торопиться.

Зельд понял, что придется сдаваться.

— Эй, я просто хотел тебя прокоптить, — прохрипел он снизу. — Ты же торгаш, на воровские знаки не ответил, я тебя вправе выпотрошить по-полной. Вот и добавил сонного зелья, когда ты выходил во двор, думал, что неплохо с тебя поживюсь.

— Я не торгаш, — сказал Алекс и поблагодарил свою обостренную интуицию, с самого начала предупредившую его о возможном подвохе. Затем подумал и решился сказать правду, немножко адаптировав ее к местным реалиям. — Я прибыл из другого мира. С помощью волшебства. Там все по-другому. Люди ездят на железных конях и летают на железных птицах. Но там я тоже вор.

— А, через портал, наверное, — сказал внимательно слушающий Зельд. — Я слышал такие истории. У генерала ордена Черной кошки в Фрейвелле есть такой же.

— Фрейвелл? — переспросил Алекс. — Это где?

— Ну как, где? — Зельд под ним заворочался, в очередной раз пытаясь освободиться. — Страна Краниа. Столица Фрейвелл. Ты вообще ничего про нас не знаешь, что ли? Слушай, отпусти меня, я больше не буду тебя коптить.

— Коптить — это значит усыпить и обворовать? — спросил Алекс, слезая с распластавшегося под ним человека.

— Ага, — кряхтя, ответил Зельд. Он сел, вытер кровь с лица и добавил. — Дернуло же меня связаться с чокнутым тигроидом.

— А еще коптить это значит утопить в выгребной яме? — уточнил Алекс, снова невзначай показывая лапу с растопыренными когтями. Серп луны как раз заглянул на задний двор, выйдя из-за туч и осветил их милые посиделки. — Получается хорошо пропитанный дерьмом кусок мяса.

— Да я же сказал уже, что это была глупая ошибка. Я же не знал, что ты тоже вор. Хотя, по нашим понятиям, если ты не член ордена, с тобой можно делать все, что угодно.

— Что за орден? — поинтересовался Алекс. Перед ним открывались все новые горизонты.

— Все мы, грабители, воры, мошенники и прочие преступники поклоняемся богине Тхаг, Великой и Ужасной Змееглавой деве, покровительнице слабых и обездоленных.

— Это вы обездоленные? — язвительно спросил Алекс, отбирая свои вещи у Зельда.

— Конечно, — убежденно сказал давешний собутыльник. — Разве мы стали преступниками по собственной воле? Нет, мы опустились на самое дно, придавленные нечистотами так называемого порядочного общества. Представители этого общества живут, жрут, пьют и жиреют за наш счет, каждый день празднуют и веселятся, а многие из них, например, приближенные короля, грабят столько, что нам и не снилось.

— Да ты философ, прямо Руссо, — заметил Алекс, хотя во многом был согласен с собеседником. Он и сам в свое время, будучи круглым сиротой и бездомным, выпрашивал милостыню на улицах Москвы. — А как же обычные работяги, которые трудятся за гроши? Они тоже жируют за ваш счет?

— Змееглавая богиня не велит их обижать и обдирать до нитки, — объяснил Зельд. Он встал и отряхнулся. — Можно просто намочить клювик и взять у них половину, а лучше четверть добра.

— Ладно, — сказал Алекс, тоже поднимаясь, потому что разговор уходил в какие-то неведомые этические дали. — И у вас есть полусекретные преступные сообщества, которые вы называете орденами? Знакомая схема, в нашем мире тоже есть такое. В Тиевиле есть такой орден?

— Конечно, — сказал Зельд. — Орден Серебряной полумонеты. Именно такую полумонету по легенде богиня отдала вору по кличке Синий дрозд на кончике своего раздвоенного языка, когда выползла из подземной норы в окрестностях Тиевиля. Хочешь, расскажу эту легенду?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да ты не только философ, но еще и сказочник?! — усмехнулся Алекс. — Хватит болтать, веди меня к вашему генералу. Я хочу с ним поговорить.

Послушный Зельд покорно повел коллегу обратно в помещения постоялого двора. Перекинулся парой слов с Бхетероссом и двумя другими гостями сего респектабельного заведения, одетых в драные тулупы и меховые штаны. Те оценивающе глянули на Алекса и кивнули. Вернувшись, довольный Зельд сказал приятелю: