Охотники Горелых земель 2 - Николай Львов

всегда. – Это, во-первых, будет занимательно, а во-вторых, люди всегда любят смотреть на драки.

— Ну это не всегда так, – возразила Лира.

— Да-да. А кто не так давно ходил на подпольные бои вместе с Гиз?

Лира смутилась.

— И даже не говори, что тебе отчасти не понравилось, – добил ее Гальза. Лира смутилась еще сильнее.

— Так что? – рыкнул Гальза, смотря на Дамиана и пару раз стукнул хвостом об землю.

— Да, конечно, – кивнул ему Дамиан и скинул с себя жилет.

Дальше прямо на землю полетела рубашка.

Как оказалось, не только руки Дамиана были покрыты узорами из бугристых шрамов. Извилистые, серо-черные шрамы густой сетью оплетали его тело, формируя замысловатый узор, сильно выделявшийся на его болезненно бледной коже.

— Что хоть это у тебя? Кро-аккарду? – спросил Гальза.

— О, ты читал о нас, что ли? – неподдельно изумился роккулу. Из верхней одежды на нем остались лишь светлые брюки и массивный амулет из медной проволоки.

— Не только читал. В молодости водился с одним роккулу, Аруббуро. Может, слышал?

— А, Аруббуро. Да, знаю. Несколько лет назад возглавил поселение Алых кораллов. Теперь контролирует третью часть добычи всего нашего железа. Хороший и волевой роккулу, достойный сын Низин.

— Тоже так считаю. Ты будешь драться со мной прямо так?

— Конечно нет, – хищно улыбнулся Дамиан и снял с себя амулет.

Амулет Дамиана и мое проклятье сильно различались между собой. Если я переходил из состояния в состояние легко и быстро, почти одномоментно, то возвращение в изначальную матрицу у Дамиана длилось около полуминуты.

Сперва его кожа приобрела серо-синий цвет, как шкура у акулы. Потом он вытянулся в длину, шрамы начали двигаться по его телу, как змеи. Мышцы начали расти. На шее появились жаберные капюшончики, переросшие в целые плащи, а между пальцев – перепонки. Глаза изменили цвет на угольно-черный, а широкие зрачки стали кроваво-красными. Дальше его тело менялось все сильнее и сильнее, и я уже не успевал смотреть за отдельными изменениями.

В конце концов преображенный Дамиан пронзительно взвыл в синее небо Солнца и Лун.

Он был выше Гальзы, но это компенсировалось тем, что по сравнению с галгарой он был более стройным. Все же по факту Дамиан высотой мог соперничать с трехэтажкой. Вся форма его тела описывалась парой слов – изящная и обтекаемая. Светло-серая, с синеватым оттенком, покрытая уже не такой частой сеткой шрамов, кожа, две пары конечностей – с одинаковыми кистями, с длинными, увенчанными загнутыми когтями пальцами. Длинный хвост заканчивался на конце тремя рудиментарными плавниками, напоминавшими кисточки на наших хвостах. Морда на длинной шее чем-то напоминала морду плащеносной акулы, которую я видел на картинках в Лириной книге, которую листал на досуге – такая же форма, такие же бездушные голодные глаза, такие же острейшие загнутые зубы, расположенные щеточками. Только глаза были намного крупнее.

Когда вой-рев Дамиана закончился, он повел всем телом и…

Расправил крылья. Огромные, кожистые, странной формы, больше похожие на «крылья» ската-манты. Не думаю, что с их помощью можно было летать.

Но Дамиан махнул ими и на пару секунд оторвался от земли.

Если облик Гальзы подавлял, то Дамиан вселял ужас. От взгляда его хищных глаз хотелось бежать без оглядки.

— Хорошо выглядишь, – бесстрастно похвалил его облик Гальза.

— Хис-с-с, с-спас-с-сибо, – низко прошипел Дамиан. – В Пос-следнем Океане я был ловчимс-с. З-с-снаешь, кто это?

— Вы охотитесь на хищных китов, реликтовых кальмаров и ракоскорпионов на Великом Плато.

— Да, пр-равильно, хс-с-с. Что ж-ш-ш, нач-ш-шнем?

— Пожалуй, да.

И Гальза вскочил на задние лапы, широко раскинув обе пары ставших боевыми конечностей.

И началась битва.

Два исполинских иномировых хищника, разных до последней мелочи, схлестнулись грудью. От мощных и ужасающе быстрых взмахов лап во все стороны летела чешуя – черная, похожая на кусочки антрацита, и серо-синяя, размером с ладонь. Чудовища нещадно драли друг друга, и я не удивился, когда на коже галгары воспламенилась его кровь, а в воздухе едко запахло акульей кровью.

Внезапно галгара исчез, а через кратчайшую секунду оказался за спиной у Дамиана. Раскрыв пасть так широко, что стало видно светящуюся оранжевым глотку, Гальза вцепился в левое крыло Дамиана. Единственный рог прочертил по коже роккулу кровавую борозду.

«Духи, они же убьют друг друга!» – мысленно воскликнул я.

Дамиан по-змеиному извернулся и несколькими взмахами исполосовал всю грудь Гальзы. Хлынувшее из ран кровопламя подожгло высушенную траву. Однако галгара не отпустил крыло, его это лишь раззадорило.

Сквозь щели между его клыками и кожей роккулу хлынуло пламя: инферниец пустил из пасти огонь. Рванувшись, роккулу высвободил крыло. Обожженная, разорванная клыками плоть повисла лохмотьями.

Махнув крыльями, Дамиан разорвал дистанцию и, изогнув шею, склонился над ужасающей раной. Из его пасти хлынула мерцающая зеленая вода. Под потоками этой воды ожоги таяли, а плоть сама по себе сращивалась.

За это время галгара успел опуститься на все шесть конечностей и, словно адская ящерица, прыгнул на роккулу.

Дамиан удивил – он на лету перехватил тело галгары, перекрутил его и с усилием приложил его о землю. Почву ощутимо тряхнуло, Лира, коротко взвизгнув, упала на пятую точку.

Океаниец повторил прием галгары – с силой вцепился ему в одну из верхних рук и замотал челюстями. Клыки Дамиана не выглядели столь пугающе, как у Гальзы, но при таких движениях плоть летела во все стороны ошметками, и от доступа к кости роккулу отделяло лишь время.

Гальза помотал головой и, на миг задумавшись, снова вцепился в крыло Дамиана. Пошло соревнование челюстей – чудовища сплелись конечностями, не давая противнику ранить себя. Невооруженным глазом было видно, как сильно Гальза сжимает челюсти. От его крови у Дамиана вся морда была в ожогах.

Гальза снова пропал и возник на небольшой высоте над Дамианом. Удар такой массы с такой высоты должен был переломать океанийцу все кости.

Роккулу задрал голову и изверг из пасти настоящий кипящий гейзер. Сила выстрела была такой, что инфернийца откинуло прочь. Гальза приземлился тяжело, грузно, пропахав собой глубокий окоп. Он тяжело встал. Я ахнул: вся грудь и две пары конечностей Гальзы безобразно разбухли от чуждой ему воды.

Гальза демонстративно поднялся и с силой сдавил свою грудь. Точно из губки, из нее хлынули потоки грязно-черной воды. Так же галгара «выжал» и руки. Дамиан стоял и смотрел.

Они ринулись друг на друга одновременно, и последняя цивилизованность ушла из этих высших хищников. Вместо тактических уловок,