Полет стрижа - Лайана Камп

Луиза обошла его, чтобы открыть дверь, но Гейдж повернулся к ней и схватил за руки.

— Черт возьми, как мне доказать, что я вам не звонил?! Я даже не знаю вашего номера.

— Отпустите меня, — возмутилась Луиза.

Она попыталась вырваться, но тщетно; Гейдж повернул ее к себе и легонько встряхнул, буравя горящими от гнева глазами.

У Луизы перехватило дыхание. Ее вдруг осенило: он не лжет — напрасно она обвиняла его. Но ведь он Коул и, если верить отцу, от него можно ожидать чего угодно. Неужели он такой превосходный актер? Он вышел из себя не столько потому, что она изобличила его, сколько потому, что посмела заподозрить.

— Но если не вы, то кто же? Я здесь нахожусь всего неделю и никого не знаю… — Луиза растерялась.

Она поверила ему! Он не смог сдержать вздоха облегчения. Вообще-то ему было безразлично, что думают о нем посторонние, так отчего же мнение этой маленькой злючки так важно для него?

— Расскажите мне о звонках, — попросил он. — Все расскажите.

Так же внезапно он отпустил ее и отступил на шаг. Казалось, Луиза должна была бы успокоиться — наконец она могла свободно вздохнуть: больше не было этого неуловимо-примечательного, терпкого мужского запаха, не было его властных крепких рук. Но неожиданно ей стало зябко, и она обхватила себя руками.

— Рассказывать особенно нечего. Пойдемте на кухню, я сварю кофе. Не знаю, как вы, а я что-то совершенно обессилела.

Гейдж молча последовал за ней; через десять минут они уже сидели за сосновым столом, который стоял здесь, сколько Луиза себя помнила, сжимая в ладонях кружки с дымящимся кофе. Задумчиво глядя в кружку, девушка начала рассказывать.

Я решила, кто-то ошибся номером. Кто-то просто дышал в трубку, а через секунду-другую раздавались гудки. Первый раз я не придала этому никакого значения.

— Как часто звонили? Было какое-то определенное время?

Она положила в кофе еще одну ложку сахара и стала рассеянно помешивать.

— Я бы не сказала. Иногда звонили раз или два в день, в разное время. Вечером звонили реже. До сегодняшнего ночного звонка трубку вешали, как только я отвечала.

— Значит, среди ночи звонили впервые? — Гейдж нахмурился. — Помните, что сказал этот тип?

Проглотив ком в горле, Луиза хрипло произнесла:

— «Тебя здесь не ждали. Слышишь? Убирайся, пока не поздно».

Глаза Гейджа еще больше потемнели, а взгляд стал тяжелым и твердым.

— И что? Он сказал, что случится в противном случае?

— Нет, он повесил трубку.

Луиза судорожно обхватила ладонями кружку; ей стало страшно — она вдруг отчетливо вспомнила этот голос, полный ненависти. Озноб пробрал ее до костей. Она провела здесь так мало времени, видела-то разве что почтальона да несколько человек в церкви, имен которых даже не знала. Кому она успела так насолить, что кто-то готов выжить ее отсюда?

Луиза резко встала, отодвинула стул и принялась расхаживать по кухне.

— Кто может меня так ненавидеть? В ком я могла пробудить такие чувства? Разве что в вас? — Луиза мрачно усмехнулась.

В ответ Гейдж лишь скривил губы.

— Вашей вины здесь нет. Я звоню шерифу.

Луиза вдруг испугалась и попыталась отговорить его:

— Думаете, это необходимо? Может, просто какой-нибудь сумасшедший? Шериф чего доброго решит, что я сама чокнутая…

Было ясно, что ей угрожала серьезная опасность. Гейдж прочел страх в ее глазах и, не медля ни секунды, позвонил Клинту Лоузу, помощнику шерифа, который обычно дежурил по ночам, и рассказал ему о звонках.

Луиза нервно ходила по кухне, ожидая, когда Гейдж закончит говорить с помощником шерифа. Наконец он повесил трубку.

— Ну что? — нетерпеливо спросила она.

— Я говорил с Клинтом Лоуизом. Он все понял, но ничего пока сделать не может: получается, что, пока нет реальной угрозы, полиция будет считать это чьей-то глупой шуткой.

Луизу это известие нисколько не удивило.

— Понимаю. Вот если бы в меня стреляли…

Она рассеянно посмотрела по сторонам, потом взгляд ее задержался на незадернутых шторах. Что, если там, в зловещем мраке ночи, скрывается какой-то маньяк, который следит за каждым ее шагом…

Почувствовав, как по спине у нее пробежал холодок, Луиза, то ли успокаивая себя, то ли Гейджа, произнесла:

— Ладно, я здесь в безопасности. Нечего бояться. Подумаешь, какие-то звонки с угрозами!

Утром Клинт все же поставит в известность шерифа Тилла, — ей в тон сказал Гейдж. — Возможно, утром он позвонит вам. Но если звонки повторятся, непременно сообщите им.

— Разумеется.

Похоже, говорить им больше было не о чем. Власти предупреждены, так что оставалось только ждать дальнейших шагов неизвестного шантажиста. Гейдж понимал — ему пора уходить, однако, представив, что она через минуту останется совсем одна на огромном — в тысячу акров — ранчо, он словно прирос к дубовому паркету.

— Хотите, я останусь до утра? Чтобы вам не было слишком одиноко. Я могу лечь на диване.

Предложение вырвалось совершенно случайно; оба смутились.

— Нет, нет! — сконфуженно пролепетала Луиза. — Не стоит, правда.

— Вы уверены? — зачем-то стал настаивать Гейдж. — Не нужно ничего никому доказывать. Даже моя сестра Венди после такого звонка не захотела бы остаться одна, а ведь она прожила здесь всю жизнь.

Луиза затаила дыхание. Почему он стал так любезен? Почему именно сейчас, среди ночи, она обратила внимание на то, как он мужественно-красив: волевой подбородок, покрытый темной щетиной, карие глаза, слегка припухшие от сна. Он был похож на героя-любовника — этакий настоящий мужчина, в ковбойских сапогах, вытертой кожаной куртке; ей невольно захотелось прижаться к его широкой груди…

Боже, что с ней такое?

— Я ценю ваше предложение, — холодно произнесла она вслух, — но в вашем присутствии нет необходимости. Я просто отключу телефон, вот и все.

Не в силах оторвать от нее взгляда, Гейдж подумал, что вроде никогда не был идиотом. Пора уносить ноги. И чем быстрее, тем лучше. В этом домашнем халате, с легким румянцем на щеках она была не просто хороша, а соблазнительно хороша. Черт возьми, надо уходить!

— Дело ваше, — угрюмо бросил он, поспешно направляясь к двери, будто боялся, что придумает новый предлог, чтобы остаться.

— Но я все же не оставлю вас одну. Дирк составит вам компанию.

— Дирк? — удивилась Луиза.

— Моя собака. Прекрасный сторожевой пес — не подпустит никого и на тысячу футов.

— Но…

Подойдя к двери, Гейдж резко повернулся.

— Луиза, я не спрашиваю вашего согласия. Дирк остается.

Его тон напомнил ей отца, который вот так же властно разговаривал с матерью. Луиза не собиралась ни от кого терпеть такого тона, особенно от Гейджа Коула.