Эссе о душе - Александр Иванович Алтунин

танталовы муки. Ибо, реальное и желаемое плохо cовмещаютcя. А когда находитcя более или менее подходящий вариант, то эcтет, что называетcя, cпит и во cне видит, как он будет поcтигать cекреты анатомо-эcтетичеcкой геометрии той или иной модели c замечательными данными.

В некоторых cлучаях, даже ощущение гармонии биополя модели на раccтоянии помогает эcтету наcтроитьcя на творчеcкий лад, войти в cоcтояние оcобого вдохновения и начать мыcленно или реально творить. Cобcтвенно говоря, пока образ модели целиком или ее отдельной чаcти не будет полноcтью cформирован в воображении эcтета, на его трехмерном внутреннем экране, практичеcкое воплощение, по cути дела, будет невозможным.

Конечно, эcтетом, и тем более, cкульптором, не cтановятcя — им рождаютcя. И еcли в момент рождения ребенка уровень гармонии его души минимален, то уже никто и ничто не cможет cделать его принципиально более выcоким.

В общении скульптора (реального или потенциального — это, по большому счету, не играет роли, ибо, в первую очередь, важно состояние и строение ума и души человека, а уже потом их отражение в жизни; "хорошее дерево не дает плохих плодов, а плохое — хороших"; человек с примитивной и прозаической душой, как бы он не рекламировал себя, так и останется прозаиком и ничего гармоничного никогда не сможет создать; даже если его непосредственное окружение или множество ему подобных людей испытывают полный восторг от его так называемого творчества) есть и чисто эстетический момент, т. е. его эстетическое влияние на модель. А по большому счету, и на всех окружающих, способных адекватно воспринимать такого рода влияние. Мысли и чувства модели постепенно все больше и больше гармонизируются. Она становится способной воспринимать окружающий мир не только более ярко и объемно, но и более тонко и изящно. И спустя некоторое время даже родные, друзья и знакомые вдруг начинают видеть этот качественный скачок в эволюции личности модели. Так что это явление не только чисто теоретического характера, но и практического.

Понимая эстетическую сущность отношения скульптора к себе, модель вольно или невольно подвергается еще и чисто философскому воздействию скульптора. Ибо, ее мировоззрение постепенно и вроде как незаметно, но непрерывно и стабильно видоизменяется. На смену банальным и распространенным, упрощенным и прозаическим стереотипам восприятия, мышления и поведения приходят более утонченные и более изящные мнения и представления, принципы и убеждения. И что самое главное — не только на словах, но и для практической жизни. И вот такое отношение к окружающей действительности помогает модели развить в себе более качественно и интенсивно интуицию и проницательность. В итоге модель становится не только мудрее, но и благополучнее и счастливее. Ибо, она начинает понимать, что истинное счастье может быть не вне человека, а только внутри него самого.

Конечно, подобные метарморфозы не происходят за несколько дней или недель. Но здесь есть один достаточно тонкий нюанс: чем большим доверием облекает модель скульптора, предоставляя в его полное распоряжение не только свое тело, но и ум и душу, тем сильнее возникает в нем вдохновение, тем чаще и качественнее его контакт с гармонией Вселенной. И, следовательно, даже на уровне биополя, сильнее гармонизирующее воздействие на свою модель. Степень адекватности восприятия скульптора моделью — это один из важнейших факторов, обеспечивающих возникновение истинного вдохновения у скульптора. Без доверия модель будет излучать дисгармоничное биополе, принципиально несовместимое с истинным творчеством любого плана и характера, вида и типа.

Душевный резонанс между скульптором и моделью — это один из главных факторов, обеспечивающих успешное творчество скульптора (и других творческих личностей тоже). Чем выше степень созвучия между ними, тем легче и непринужденнее идет творческий процесс в уме и душе скульптора. И интенсивнее процесс гармонизации личности модели.

Созвучие душ модели и скульптора позволяет последнему не только легче переходить из обычного состояния ума и души во вдохновение, но компенсировать многочисленные и разнообразные негативные и деструктивные, дисгармонизирующие и разбалансирующие влияния повседневной серой прозы жизни. Временами жестокой и суровой, примитивной и агрессивной.

Модель, обладающая хотя бы средним уровнем изящности и утонченности ума и души, не просто своим присутствием помогает мастеру успешно творить ее образ, но и способна оказывать в определенной степени благотворное влияние на творчество скульптора в целом. Вспомним того же Родена: целые многолетние периоды его успешного творчества были так или иначе связаны с той или иной моделью, посвящающей свою жизнь (хотя бы на некоторое время) мастеру. Присутствие внешне и внутренне гармоничной модели в жизни скульптора позволяет ему не только повышать качество своего творчества с точки зрения гармонии, но и увеличивать количественные показатели его реальной продуктивности.

Безусловно, душевный трепет скульптора может возникнуть в душе только того человека, который является сам носителем определенной, вполне ощутимой и существенной (это, правда, не значит, что доступной и понятной всем и каждому, скорее, наоборот, — лишь отдельным исключениям из общей массы людей) гармонии.

Для обычного мужчины женщина — это цель его желаний. А для скульптора — это средство выражения его мыслей и чувств, вызванных женской моделью, а также своего понимания красоты и гармонии. Обычный мужчина воспринимает весь мир через призму своей мужской сущности. И мир ему интересен лишь в той степени, в какой он способен удовлетворять эту мужскую сущность. А скульптор воспринимает себя и свою жизнь с точки зрения гармонии Вселенной. И то, что радует его самого, но противоречит истинной гармонии, сознательно и целенаправленно, по мере сил и возможностей, исключается им из своей жизни. Как бы основательно это явление не удовлетворяло его чисто мужскую сущность. Конечно, это вовсе не означает, что скульптор обязательно ведет аскетический образ жизни. Но в отличие от большинства обычных мужчин, которые видят смысл жизни в присутствии максимального числа женщин в ней, скульптор делает упор не на количестве, а на качестве. И, естественно, что занятие скульптурой никоим образом не умаляет его чисто мужского достоинства. Но опять же: для обычного мужчины главная доминанта — это секс (преимущественно в количественных показателях), а для скульптора главное в жизни — это его творчество. В котором его мужская сущность — это лишь один из инструментов восприятия реальной действительности. Для обычного мужчины наличие гармонии личности в женщине — это или элемент, не имеющий смысла и ценности вообще, или ее недостаток. А для скульптора это фактор номер один, без которого даже самые замечательные сексуальные отношения (с чисто внешней точки зрения) являются не поводом для радости, а поводом для душевного дискомфорта. Причем, временами очень сильного.

Общение c диcгармоничной женщиной не радует cкульптора (даже при cамом замечательном отношении ее к нему), а