Гросс - Оченков Иван Валерьевич

– Можно я тебя провожу? – выпалил он.

– До душевой? – не без иронии в голосе поинтересовалась она.

– Ой, прости, пожалуйста! – густо покраснел Николай.

– А знаешь, что, – неожиданно заявила барышня, – если хочешь, ровно через полчаса выходи из комплекса на стоянку. Я буду ждать тебя в машине – ярко-красном «Альфа-Ромео». Мы с друзьями собирались погулять, и я приглашаю тебя присоединиться.

– А говорила, что у тебя нет друзей…

– Я сказала, что их немного. Но те, что есть – самые настоящие! Так ты поедешь?..

– Не могу поверить, неужели ты это серьезно?

– Ну а что? Масленица же!

Предложение, прямо скажем, было неожиданным, и в глазах молодого человека зажегся огонек, тут же, впрочем, потухший.

– Меня охрана не выпустит.

– Это если ты переоденешься в свой мундир. А пойдешь в спортивном, на тебя никто и внимания не обратит.

– На улице мороз…

– В машине тепло, а потом купим тебе куртку.

– Даже не знаю…

– У тебя уже есть дела на этот день? Назначены важные встречи?

Николай лишь пожал плечами, не признаваться же, что все его планы сводились к чтению книг, доклеиванию корабля и слушанию музыки по радио в полном одиночестве у себя в дворцовых апартаментах.

– Твои родители еще утром улетели в первопрестольную праздновать с народом. А ты что же? Не захотел с ними?

– Да, я отпросился у матери.

– Тогда тем более надо ехать! У нас в Академгородке все факультеты устраивают сегодня большие гуляния, представления, соревнования и серьезные, и смешные, танцы, игры и хороводы. Много музыки. Ну же, решайся! Будет весело!

– Ладно, я попробую…

Цесаревич, прежде чем уйти, распорядился, чтобы его не беспокоили, мол, он не будет сегодня ужинать, включил погромче радиолу на своей любимой музыкальной волне и, по-воровски глянув по обе стороны коридора, запер снаружи дверь на ключ.

С самого начала это была сумасшедшая идея, но, как ни странно, все получилось. Выскочив на улицу, Николай в два прыжка добежал до единственной ярко-красной машины на стоянке и устроился рядом с Сашей. Та немедля тронулась, и еще через несколько минут ее «Альфа» покинула стоянку, после чего они мчались сквозь город, изредка обмениваясь короткими фразами и упиваясь своей молодостью и свободой.

Цесаревич еще никогда не чувствовал себя настолько упоенным счастьем и любил в этот момент весь мир. Включая многочисленных прохожих, городовых, неодобрительно поглядывающих на столь заметный автомобиль, а также эту необыкновенную девушку. Наконец они оказались где-то в окрестностях Академии одаренных, где у юной фрейлины была своя квартира.

Все было непривычно. Серый и от этого немного мрачный двор. Вход по черной лестнице, а не через парадное.

– Проходи, – пригласила она его, отомкнув дверь. – Знакомься, это мои друзья!

– Виктор! – протянул ему руку улыбчивый парень с явно азиатской внешностью.

– Николай, – неловко ответил ему наследник престола, сообразив, что тот понятия не имеет, кто перед ним.

– Это его подруга и мой бывший начальник Таня!

– Начальник?

– Да, и очень строгий. Когда мы летали в Китай, она была вторым пилотом, а я стажером. Ты не представляешь, как она меня гоняла!

– Не слушай ее, – отмахнулась девушка с короткой стрижкой и большими лучистыми глазами. – Сашка вечно что-то придумывает.

– Ну а с моим женихом вы, кажется, знакомы!

Ошеломленный быстрой сменой обстановки Коля машинально поздоровался с Мартом и только потом сообразил, что ему сказали.

– Жених?..

– Есть такое дело, – крепко пожал мгновенно ставшую безвольной ладошку Колычев и тут же перешел к делу: – Я смотрю, наряд у тебя не по погоде?

– Так уж получилось…

– Понятно. Ну, ничего, сейчас мы тебя приоденем. В этом доме много студентов живет, так что не замерзнешь…

– Да, я сейчас, – спохватилась Зимина, но Март остановил ее.

– Нет, ты, как гостеприимная хозяйка, напоишь Колю чаем, покажешь ему альбомы с фотографиями, а я попытаюсь найти нашему другу кое-какую одежду. Слушай, до сих пор не верится, что у тебя получилось!

– Я всегда подозревала, что ты меня недооцениваешь!

– Был не прав, обещаю исправиться, – улыбнулся Колычев и тут же исчез за дверью.

– Я запомню эти слова! – хихикнула Сашка и отправилась на кухню ставить чайник.

Буквально через минуту к ней присоединилась Татьяна, и девушки принялись хлопотать вместе.

– Ребятам там не скучно? – поинтересовалась Зимина, нарезая сыр тонкими ломтиками.

– Это уж вряд ли, – уголками губ улыбнулась Калашникова. – Витька присел парню на уши и не слезет с них, пока не увидит перед собой что-нибудь съестное.

– Удивляюсь, куда в него столько лезет?

– Наголодался в детстве, – вздохнула Таня, куда лучше знакомая с реальной жизнью простого народа. – Они же с Мартом приютские…

– Наверное, ты права. К слову, загляни в холодильник, там должны быть икра и масло. Я займусь багетом, а ты собирай бутерброды.

– Слушай, этот Коля – он кто? Откуда ты его притащила? – на языке у Татьяны так и крутился вопрос: «А главное, зачем ты его привела», но, будучи девушкой воспитанной и умной, она предпочла его не озвучивать.

– Да так, знакомый, – решила пока не посвящать подругу в излишние подробности Александра, которая отлично уловила даже и непроизнесенную часть реплики подруги. – Родители у него строгие и заняты постоянно, вот мы и решили с Мартом его пригласить в нашу компанию.

– Просто знакомый? – недоверчиво хмыкнула Калашникова, успевшая заметить, какими глазами новичок смотрит на Александру.

Тем временем Витька в красках и не скупясь на подробности рассказывал Николаю о перспективах развития автоматического оружия, приправляя время от времени эпизодами из их с Мартом славного боевого прошлого, когда они отбивали нападение на маяк, гонялись по всей Корее и Маньчжурии за шиноби и, наконец, захватили самый настоящий воздушный корабль. И все это без малейшей помощи со стороны военных, разве что дядька Игнат пару раз стоял рядом.

– А кто это? – поинтересовался ошеломленный обилием новой информации Коля.

– Крестный Марта, – ответил Ким, но тут появились девушки с чайником и полным подносом закусок и отвлекли юное светило оружейной мысли от его повествования.

– Класс! – восхитился он, но против обыкновения не стал хватать угощение, а принялся помогать хозяйке разливать чай.

– Тебе сколько сахара? – обернулся он к Николаю.

– Два, – почему-то смутился тот.

– Не сладкий же будет! – искренне изумился Ким. – На такую кружку надо как минимум пять…

– Нигде не слипнется? – с невинным видом поинтересовалась Саша.

– Тебе что, жалко? – парировал Виктор. – Смотри, какой у нас гость худой и бледный!

– Так ты о нем беспокоишься?

– Конечно!

Все это время цесаревич пребывал в состоянии перманентного изумления. Ему еще не приходилось бывать среди студентов, с их нарочитой грубостью и простотой нравов, и он совершенно не представлял, как на это следует реагировать. С другой стороны, все вели себя абсолютно естественно, и ему было от этого необычайно хорошо и легко.

– Ну, вот и я, – появился с ворохом одежды Март. – Пойдем, сменим твой наряд.

– Дай человеку поесть! – запротестовал с набитым ртом Ким.

– Тебя, оглоеда, никто и не трогает! – парировал Колычев.

Соседняя комната, в которую они отправились переодеваться, судя по всему, была будуаром хозяйки. Во всяком случае, здесь имелся большой шкаф, полный одежды, туалетный столик с несколькими рядами флаконов, баночек и пузырьков с косметикой, а также два больших зеркала, в которых можно было оценить свой внешний вид. Видимо, Александра, несмотря на всю свою эмансипацию и прогрессивность, не чуралась ни моды, ни других маленьких женских радостей.

Как ни странно, принесенная одежда оказалась цесаревичу впору. И свитер, и штаны из плотной ткани были как будто на него шиты, разве что пилотская куртка с зимней шапкой оказались немного великоваты.