Танцующие (СИ) - Аникина Анна

— А я архитектор. Образование и профессия в нашем деле — это только плюс. Я всем своим говорю, что важно и нужно иметь профессию помимо танцев. Это будет двигать вперёд. Так что у Вас стряслось? Вид растерзанный. Вас порвали на сувениры? — Парфёнов был настроен самым благожелательным образом.

— Леонид Павлович, у меня к Вам не совсем обычный вопрос. Как найти Алёну Лаврову? Я видел её сегодня в зале. И не догнал. Может быть она к Вам подходила? — приступил Виталий к сути разговора.

— Алёну видел? Серьёзно? Здесь? — заволновался Парфёнов, — мы её тоже потеряли. У нас летом ремонт в студии был, рабочие все списки потом в мусор сложили и выбросили. Хорошо, ребята в сентябре сами догадались позвонить. Никаких контактов Лавровой не осталось. Мы её с прошлого февраля не видели. Как её партнёр перешёл в шоу-группу, так и пропала. Ни на одном турнире не была. На закрытие сезона не приехала. Есть вариант, что у кого-то из наших есть телефон Жени Шибанова. Позвони мне завтра, — он протянул визитку, — я попробую узнать, — перешёл на "ты" педагог.

— И, Виталий, если найдёшь её, а ты найдёшь, я вижу. Вот когда найдёшь, скажи, что мы все её любим. И что паркет её ждёт, — уверенно закончил Леонид Павлович.

— Я позвоню. Спасибо Вам, — они ещё раз пожали руки, прощаясь.

Вечером следующего дня в руках у Виталия был домашний телефон партнёра Алёны.

Он набрал его сразу. На том конце отозвался голос пожилой женщины.

— Аллё, кто это? Женечка? — сразу начала та.

— Добрый вечер! Могу я с Евгением поговорить? Это из танцевального клуба, — начал было Виталий.

— Так не живёт он здесь. Уже год почти. Только приезжает раз в месяц. Денег привозит, а внучку не показывает, — как-то сходу заплакала Женькина мать, — Стерва эта — Маринка отобрала у меня Женечку. Всё им мало, квартиру хотела нашу, лимита проклятая. Понаедут, хороших мальчиков собьют с пути…

— А Алёну Лаврову Вы не знаете, как найти? — прервал поток слов Виталий.

— Алёну, — возникла пауза, — она с родителями в Свиблово жила. А сейчас, кто их знает. Папа то у неё военный. Может уехали куда. Мне Женя теперь ничего не рассказывает. Вот раньше они так танцевали. А теперь Женька по гастролями мотается, денег всё этой стерве мало.

Виталий понял, что ниточка оборвалась. Не дослушав, положил трубку на рычаг.

Вот казалось бы, танцевальный мир маленький. Все друг друга знают. Но стоит человеку пропасть на год, ощущение, что его никогда и не было. Или Алёна сознательно все мосты жжёт. Больно ей. Он это понимал, как никто.

7.1 Москва

7.1 Москва

Первая пятница февраля — традиционный день встречи выпускников.

Алёне звонили из школы, приглашали.

Она с удовольствием пообщалась с учителями. Рассказала, где учится. Её стали звать работать в школу.

Учительница биологии спросила, танцует ли Алёна ещё. Вспомнила давние её показательные выступления.

Пришлось Лавровой повторять заученные фразы про важность профессии и образования и невозможность совмещать серьёзные занятия танцами и тяжёлую учёбу. Учителя дружно кивали, соглашаясь.

После торжественных речей из актового зала переместились по классам.

Два пластиковых стаканчика шампанского — и Алёна уже смеялась над шутками Димки Реброва, который весь вечер не сводил с неё взгляда.

Когда началась дискотека, и все выпускники снова потянулись в зал, Алёна позволила взять себя за руку.

Ладонь у Димки была сильная и тёплая. Он прижимал её к себе.

— Алёнка, какая ж ты красивая, — гладил по волосам.

И Лавровый так вдруг захотелось быть обычной девушкой, которая нравится мужчине. И она таяла в музыке и Димкиных руках.

Он пошёл провожать её домой, и они долго целовались у её подъезда.

— Я тебе позвоню, — шептал Ребров, прислонившись лбом к её лбу.

Алёна кивнула и шагнула в подъезд.

Утром она в ближайшем продуктовом, называемом в народе "стекляшкой" встретила Реброва с их одноклассницей Ритой Матюхиной. Сильно беременной. И, судя по обручальным кольцам на руках у обоих, уже не Матюхиной, а Ребровой.

Алёна могла спорить на что угодно, что вчера вечером на Димке кольца не было. Иначе она бы не позволила ему даже за руку себя взять.

Делать вид, что она это не она, или что Ребровых она не заметила, было глупо.

— Привет, Рит! Здравствуй, Дима! — как можно ровнее поздоровалась Лаврова.

Увидела, как Дима отвёл глаза. Хорошо, что Рита не заметила.

Алёна подумала, что Женька никогда бы не поступил так с Мариной.

Уже во дворе ей навстречу попалась Ирка Самсонова, их староста, совавшая свой выдающийся нос везде.

— О, привет, Алён! — обрадовалась Самсонова возможности посплетничать, — Ты вчера с Ребровым вместе уходила? А ты знаешь, что он на Ритке женат?

— Конечно, Ир, мне вчера Дима как раз рассказывал. И про Риту, и про ребёнка, — Лаврова открыла дверь подъезда.

Самсонова сдулась, понимая, что интрига не удалась и скандала на весь район не выйдет.

— Пока, Ир, я спешу, — Алёна закрыла за собой дверь.

Тяжёлые мысли навалилось на Алёну. Неужели она не заслуживает счастья?

В эту ночь Алёне снились танцы. Впервые за прошедший год.

Танцевала она во сне, как ни странно, румбу. Хотя латиноамериканской программой не занималась уже давно. Вот только не с Женей. А с их сероглазым соперником. Она снова видела его глаза, чувствовала тепло его ладоней.

Танец не был похож на рафинированную конкурсную композицию, скорее на чувственную импровизацию.

7.2 Санкт-Петербург

7.2 Санкт-Петербург

— Дед, а сколько бабушке было лет, когда вы познакомились? — Виталий с дедом сидели на кухне питерской квартиры. На зиму он таки уломал деда переехать с дачи.

— Восемнадцать ей было. Почти. А мне двадцать пять, — усмехнулся Валевский, — а ты для себя спрашиваешь или для друга?

— Какого друга? — не понял сходу Виталий.

— Нууу, не знаю, для Федотова твоего, что на нашу Натку смотрит, не отрываясь, как удав на кролика, с тех пор, как ей шестнадцать исполнилось, — вселился дед.

— На нашу Натку? — Виталий опешил, — Серёга? Да я ему поотрываю нафиг всё, бабнику этому, если он только шаг в её сторону сделает. Точно на Нату? Не на Тату?

О том, что близнецов отличает без ошибок только Виталий, знали все. Остальные время от времени их путали. Даже Лариса Витальевна.

— Ты ж не про сестру сейчас разговор завёл, — вернул к сути беседы дед, — рассказывай, кто, что, когда. У нас прям клуб знатоков общения со студентками получится, — Виталий Стефанович поставил на газ чайник. Разговор, видимо, предстоял непростой. Было видно, что эмоции внук копил давно.

Постепенно, подробно, начиная с самой первой встречи в Твери, Виталий рассказывал деду об Алёне, о себе, о взаимоотношениях с Машей. Об Орловых.

О том, что беспокоило всё это время. Как хотелось выражать в танце искренние эмоции, как тесно было в рамках одного только технического мастерства.

О том, что он с первой минуты увидел в этой хрупкой девушке. О своих сомнениях, можно ли так с нескольких фраз узнать человека.

О разнице в возрасте. И в опыте.

Виталий Стефанович слушал внука, не перебивая.

— Что думаешь, дед? — шумно выдохнул Виталий — младший.

— Я тебе так скажу, Виталька. Из тебя вырос хороший мужик. То, что ты доктор отличный, мне было ясно. Но ты ещё и человек стоящий. Впрочем, одно без другого почти невозможно. — дед налил себе четвертую чашку чая, — Но ты вспомни свои ощущения от отношений с Машей. Ты ж это всё для себя делал, не для неё. Тебе было так удобно. И партнерша, и женщина. Комплексное обслуживание, не более. А вот сейчас, я вижу, тебе уже для себя ничего не надо. Тебе для неё хочется существовать.

— То, что не нашёл, может и хорошо пока. Найдёшь. Если это твоё, никуда вы не денетесь.

Они разошлись по своим комнатам. Виталия одолевали противоречивые чувства.