Сионизм в век диктаторов - Ленни Бреннер

«В это небольшое местечко съехались представители африканских негров, американцев и китайцев, семитов и ариев… началось свободное вступление в смешанные браки… Разве не эта картина, отчасти действительная, отчасти мысленно представленная, вызывает у меня сильное отвращение, чувство негодования по отношению к этому похабству, к этому скотству?.. Почему всплывшая тогда в моей памяти мыслимая деревня порождает в воображении кучу пресмыкающихся, мерзко совокупляющихся в ведре?» 9

«Чтобы быть хорошим сионистом, нужно быть немного антисемитом»

Хотя о крови то и дело говорилось в сионистской литературе до бедствия, она не была таким же главным элементом идеи, как земля. Пока берега Америки оставались открытыми, евреи Европы задавались вопросом: если с антисемитизмом невозможно бороться на родине, почему бы не последовать евреям за толпой людей в Америку? Ответ сионистов был двусмысленным: антисемитизм будет сопутствовать евреям всюду, куда бы они ни переселились, и, более того, именно евреи создали антисемитизм с присущими ему чертами. Главной причиной антисемитизма, утверждали сионисты, было существование евреев как изгнанников. Евреи паразитировали на благах своих «хозяев». В диаспоре фактически не было евреев-крестьян. Евреи жили в городах, они были отчуждены от ручного труда, или, говоря более откровенно, они избегали его и посвящали себя интеллектуальным или коммерческим занятиям. В лучшем случае их рассуждения о патриотизме были эфемерными, так как они вечно переезжали из одной страны в другую. И когда они воображали себя социалистами и интернационалистами, в действительности они были не более чем посредниками революции, ведущими «битвы других народов». Этих догматов, в своей совокупности известных как «отрицание диаспоры», придерживались все разновидности сионистов, а разногласия между ними касались лишь деталей. О них ожесточенно спорили в сионистской прессе, где отличительной чертой многих статей была враждебность ко всему еврейскому народу. Любой человек, читающий их, невольно представлял себе, что их источником была антисемитская пресса. Газета «Вельтаншаунг», издаваемая молодежной организацией «Хашомер

Хатцаир» («Молодой стражник»), созданная первоначально в 1917 г., но возобновившая свой выход только в 1936 г., была типичным рупором этих излияний:

«Еврей является карикатурой на нормальное естественное человеческое существо как в физическом, так и духовном отношениях. Как индивидуум, живущий в обществе, он бунтует и сбрасывает с себя упряжь социальных обязанностей, не знает ни порядка, ни дисциплины» 10

Подобным же образом американец Бен Фроммер, публицист из лагеря ультраправых «сионистов-ревизионистов»,

смог говорить не менее чем о 16 миллионах своих братьев-евреев:

«Нельзя отрицать того факта, что в коллективе евреи ведут себя как нездоровые люди и невротики.

Те евреи, которые занимаются интеллигентным трудом, глубоко задеты этим, с негодованием отрицают эту истину, являются величайшими врагами своей расы, ибо они тем самым побуждаются искать ложных решений или самое большее паллиативов» и.

Этой манерой евреев ненавидеть себя пронизана значительная часть сионистских сочинений. В 1934 г. Иехезиель Кауфман, известный в то время ученый Иерусалимского иудейского университета и сам сионист, хотя и противник эксцентричной теории отрицания диаспоры, вызвал ожесточенные споры, процитировав еще худшие примеры из древнееврейской литературы. На иврите болтуны могли бы действительно выступать с нападками на своих собратьев-евреев, не опасаясь, что их обвинят в том, что они играют на руку тем, кто ненавидит евреев. Кауфман в своей книге «Разрушение души» процитировал трех классических сионистских мыслителей. По мнению Микаха Бердичевского, евреи не «являются ни нацией, ни народам, не состоят из людей».

Йозеф Бреннер считает евреев не более чем «цыганами, грязными псами, бесчеловечными, уязвленными псами». Для А. Д. Гордона его народ не лучше «паразитов, бесполезных в своей основе людей» 12.

Естественно, Морису Сэмюэлю пришлось приложить свою тонкую руку мастера к делу сочинения диффамаций против его собратьев-евреев. В 1924 г. в своей книге «Вы — неевреи» он сфабриковал легенду о еврействе, которое ведет его собственный зловещий демиург па борьбу с христианским социальным порядком:

«Мы евреи, мы разрушители и навсегда останемся разрушителями. НИЧТО, сделанное вами, не удовлетворит наших нужд и требований. Мы всегда будем разрушать, потому что нам нужен наш собственный мир, божественный мир, который в силу вашей природы вам не создать… те из нас, которые не поймут

эту истину, всегда будут оказываться в союзе с вашими мятежными фракциями, пока не наступит разочарование, не даст себя знать гнусная судьба, рассеявшая нас среди вас и навязавшая нам эту неприятную роль» 13.

«Лейбористский сионизм» создал свою собственную разновидность еврейской ненависти к самим себе. Несмотря на его название и претензии, «лейбористскому сионизму» никогда не удавалось завоевать на свою сторону сколько-нибудь значительную часть еврейского рабочего класса в любой стране диаспоры. Его члены выдвинули внутренний противоречивый довод: еврейские рабочие заняты в «периферийных» отраслях промышленности, таких, как производство иголок, которые не имели существенного значения для экономики государств-«хозяев», и поэтому еврейские рабочие всегда будут находиться на периферии движения рабочего класса в странах их пребывания. Утверждалось, что еврейские рабочие могли вести «здоровую» классовую борьбу только в своей собственной стране. Естественно, бедные евреи не проявляли большого интереса к так называемому рабочему движению, которое не приказывало им вложить все свои силы в сиюминутную борьбу за лучшие условия, а предлагало заняться далекой Палестиной. Как ни парадоксально, «лейбористский сионизм» в первую очередь обращался к тем молодым евреям из среднего класса, которые стремились порвать со своим классовым происхождением, но не были готовы вступить в ряды рабочих страны их проживания. «Лейбористский сионизм» стал своего рода контр-культурной сектой, критикующей еврейских марксистов за их интернационализм, а еврейский средний класс — за то, что выступает в роли паразита, эксплуататоров наций, «хозяев».

Фактически они переводили традиционный антисемитизм на идиш: евреи-де находились не в тех странах, занимались не теми профессиями и вели не ту политику. Потребовался геноцид, чтобы их образумить. Только тогда они поняли, что в своих проповедях и о. ни, и нацистская антиеврейская пропаганда говорят одним голосом. В марте 1942 г. Хаим Гринберг, в то время редактор нью-йоркского органа лейбористских сионистов «Еврейский рубеж», с болыо в душе признавал, что в самом деле «было время, когда считалось модным заявлять,

как это сделали сионистские ораторы (включая самого автора): «Чтобы быть хорошим сионистом, нужно быть немного антисемитом»… До сегодняшнего дня «лейбористско-сионистокие» круги находятся под влиянием идеи, что возвращение в Сион неотъемлемо от процесса очищения от нашей экономической нечистоплотности. Всякий, кто не занимается так называемым ручным «производительным» трудом, считается грешником перед Израилем и человечеством»14.

«Вода на мельницу нацистской пропаганды»

Если, не приводя дальнейших факторов, кому-нибудь говорили, что сионисты начала века были расистами, то автоматически можно было бы предположить, что это часть колониалистских аспектов сионизма в Палестине. В действительности это не так; сионизм, основанный на чистоте крови, появился бы даже в том случае, если Палестина осталась бы совершенно пустой. Энтузиазм, вызванный приверженностью крови и земле, был частью сионизма до того, как первый современный сионист когда-то покинул Европу.

Расовый сионизм был странным отростком расового антисемитизма. Действительно, утверждали сионисты, евреи были чистой расой, наверняка более чистой, чем, например, немцы, у которых, как признавали даже пангерманцы, была большая примесь славянской крови. Но, по мнению сионистов, даже их расовая чистота не могла бы позволить им преодолеть один недостаток: у них не было своей собственной земли. Если тевтонские расисты могли считать себя сверхчеловеками, древнееврейские расисты не рассматривали евреев под этим углом зрения; скорее, дело обстояло наоборот: они полагали, что, так как у евреев нет собственной земли, они — недочеловеки и поэтому для их «хозяев» являются более чем пиявками — мировыми паразитами.

Если кто-нибудь убежден в обоснованности расовой исключительности, то трудно возражать против расизма кого-либо другого. Если, далее, кто-нибудь убежден, что любой народ не может быть здоровым, если он не проживает у себя на родине, тогда нельзя возражать против того, чтобы кто-нибудь другой выселял чужеземцев со своей территории. В действительности, средний сионист никогда не представлял себе, что он выедет из цивилизованной Европы в пустынную Палестину. В жизни, как это совершенно очевидно, сионистские догмы о крови и земле давали превосходное логическое обоснование, для того чтобы не вести борьбы с антисемитизмом у себя на родине. Повинны не антисемиты; виной всему то, что, к несчастью евреев, им выпала доля жить в изгнании. Сионисты со слезахми на глазах доказывали, что потеря Палестины была той основной причиной, которая вызвала появление антисемитизма, и что возвращение Палестины — единственный ключ к решению еврейского вопроса.