Лезвие. Книга 1. Последнее Рождество (СИ) - Буянова Карина

Она победоносно улыбнулась ему в лицо, развернулась и медленно, уверенно прошла к двери, вскоре скрывшись за ней. И опять в этой фразе, в этой вальяжной поступи было что-то неуловимо-женское, что-то опасное, дерзкое и почему-то очень неприятное ему лично.

Северус сжал голову руками. Новый учебный год только-только начался, а он уже срывается. Гермиона будет им недовольна. Может быть, ей вообще не рассказывать об этом... первом опыте взаимодействия с девчонкой Уизли? Однако, какая кошмарная девка. Какой характер! Да тут не то, что Поттер не сдюжит - тут и Волдеморт подавится. Может, правда, доставить ее к нему, и пусть сам мучается, раз напросился?

Снейп покачал головой. Нет, нет, нельзя. Девчонку надо защитить. В конце концов, такая уж у него карма - всю жизнь подчищать за дурными гриффиндорцами и спасать им жизни. Такова его расплата за то, что когда-то не спас самые главные жизни, те самые.

Как он доведет свое дело до конца, если срывается уже сейчас? Нет, так нельзя. Тем более - из-за провокации какой-то девки, намекающей на то, что он спит со студентками.

Взять себя в руки. Срочно. Пережить очередной школьный день — и скорее к ней, к Гермионе, к умной, рассудительной, понимающей и родной, за мнимую каменную стену и как можно дальше отсюда.

И неважно, что она бы сейчас как раз училась на седьмом курсе. Это не имеет никакого значения. Уж во всяком случае - это не собачье дело никакой Джинни Уизли, что бы она там о себе ни думала.

________________________________________________________________________________________________

Её кожа была раскаленной, как жар адского пламени, способный растопить весь холод мира. Её кровь была сладкой и дурманящей, она сводила его с ума своей бесконечностью и живостью. Он запускал ногти в её молочно-белую кожу, водил пальцами по её спине, стараясь как можно сильнее внедриться в нее. Ей нравилась та боль, которую он ей причинял, она стонала и выгибалась под ним, чтобы усилить эффект, она впивалась зубами в его шею, оставляя на нем свои следы. Она хохотала, как безумная, когда он яростно двигался в ней, почти разрывая на части, впивалась в его волосы, когда он кусал её затвердевшие соски до крови. Она отдавалась ему с огромным жаром, который был тем сильнее, чем яростнее он её брал.

А потом она просыпалась и не помнила ничего, её тело не хранило его следа, её внутренности не разрывались от боли, смешанной с наслаждением, её губы не кривились от стонов восторга, и она не мечтала пережить события предшествующей ночи.

Но он, он никогда ничего не забывал. Он не считал нужным лишать себя этих сильных, по-настоящему сильных эмоций, он знал, что ей всегда будет не хватать именно этого, и она вспомнит его тогда, когда придет время. А оно придет, и это неизбежно. Она начнет видеть эти сны. Его сны.

Глава 5. "Женщины, черт их побери"

Странно, когда ты сходишь с ума

У меня появляется чувство вины

Я тебя понимаю, ведь мне иногда

Тоже снятся страшные сны

Смысловые галлюцинации "Зачем топтать мою любовь"

Остаток дня прошел хуже некуда. Брат и сестра Кэрроу опять применили на гриффиндорцах Круциатус, те, в свою очередь, сделали все, чтобы лезть на рожон, как будто нарываться на неприятности - это ну очень героический поступок. МакГоннагал опять встала на защиту своих студентов грудью, и это опять привело только к пикировке, а вдобавок Сибилла Трелони напугала кого-то из третьекурсников Пророчеством, которое, как подозревал скептически настроенный Снейп, было следствием отсутствия свежего воздуха в ее кабинете и злоупотреблением разных травяных отваров уважаемым профессором Прорицания. Когда он уже собрался покидать Школу и отправляться домой, его поймал Филч и долго, яростно жаловался на очередных сорванцов, которые сперли что-то из его кабинета с выдающейся коллекцией конфискованных вещей. Дурдом да и только. Как Дамблдор с этим всем справлялся?

Иногда хотелось спросить об этом его портрет, но Северус никак не мог заставить себя снять с него черное покрывало. Пристальный и всегда немного укоризненный взгляд глаз Альбуса он бы сейчас не выдержал. И "сейчас" длилось с того самого дня, когда пришлось выполнить просьбу старого манипулятора и добить его, и так умирающего от долгоиграющего яда, на глазах у Малфоя, Поттера и всех остальных.

Когда-нибудь он многое скажет директорскому потрету. Предварительно изрядно накачавшись огневиски, конечно. Но сейчас головной боли хоть отбавляй и так, не хватало еще добавить к ней похмелье.

А вот выпить за ужином с Гермионой можно. Вроде бы дома еще осталось что-то. Вино точно, может, и чего покрепче найдется. Не то, чтобы Снейп злоупотреблял алкоголем, но в последнее время выпить хотя бы рюмку на сон грядущий ему хотелось практически каждый день.

Он себя всячески в этом ограничивал. Алкоголь, конечно, дает временное расслабление, но в этом таится и опасность, а ему нужно быть начеку в режиме 24/7/365. Не хватало еще, чтобы он ослабил бдительность и дал кому-то доступ к своим мыслям даже невольно.

Нужен какой-то другой способ временного успокоения нервов. Потому что сегодня к моменту возвращения он был взвинчен до предела, так, что буквально ворвался в дом на всех парах, едва не вышибая дверь. Он фурией пронесся по прихожей, и его черная мантия развивалась, как в фантазиях малолеток, представляющих, что их профессор вампир. Уж лучше, когда они представляют его кровососом, не отбрасывающим тени и не отражающимся в зеркале, чем охочим до студенток секс-маньяком, который развлекается с ними, а потом заботливо стирает память.

Тьфу ты, опять вспомнил. Чертова Уизли и ее наглость!

- Я дома, - громко сказал он, но Гермиона не отозвалась.

Снейп, почуяв неладное, мигом взлетел наверх, и его взору предстало облако кудрявых каштановых волос, которое странно подрагивало. Гермиона стояла к нему спиной.

Злость профессора мгновенно улетучилась. Он подошел к ней и обнял. Гермиона шумно выдохнула и характерно дернулась. Плачет, но не хочет это показывать. Хлюп носом был ответом его наблюдениям.

За год с лишним, что они прожили вместе, Северус и Гермиона научились понимать друг друга без лишних слов, слишком хорошо, чтобы терзать наводящими вопросами. Да и что тут спрашивать, чему удивляться: в последнее время Гермиона плакала часто, и причины для этого были как на ладони. Домашнее заточение и невозможность учиться магии дальше - раз. Тоска по друзьям, родителям и привычной жизни - два. Прослушивание запрещенного радио Сопротивления с перечнем убитых и страх - три. Отдельный и очень сильный страх за Поттера и компанию, включая всех чертовых Уизли - четыре. Страх за него - пять. Страх перед Беллатрикс - шесть. Еще какие-нибудь бесконечные и сугубо женские страхи - семь, восемь, девять и до бесконечности.

Поначалу он спрашивал, над чем именно она плачет, потом перестал - все равно сама расскажет. Или вначале будет долго отнекиваться, а потом, когда его раздражение нарастет в достаточной мере, чтобы дойти до ее внимания, все-таки объяснит, в чем конкретно дело на этот раз. Женщины, Мерлин их пойми. Нет, чтобы сказать прямо - нет, обязательно будет вот это "ничего", "честно, ничего", "неважно" и особенно "ты все равно не поймешь". Каждый раз когда Снейп слышал эти фразы, он внутренне свирипел и ничего не мог с собой поделать. Потом злился на себя, если не мог удержать эмоции внутри: он же знал, что Гермионе нелегко, и сейчас ей очень нужна опора и поддержка, молчаливая, теплая, терпеливая и ласковая.

Юная семнадцатилетняя девушка, умная и взрослая не по годам, но все равно такая молодая и хрупкая - и сколько свалилось на ее плечи. Впрочем, на его плечи практически в ее возрасте свалилось ничуть не меньше, если задуматься, но она все равно женщина, и женщина очень молодая, а он мужчина. Нужно быть терпеливее. Мудрее.