Суфийские ордены в исламе - Дж Тримингэм

Правнук Йунуса, Сайфаддин Раджихи б. Сабик б. Хилал б. Йунус (ум. 706/1306), отправился в Дамаск, где ему под завийю были отведены дом везира Амин ад-Даула, а также деревня в Гуте. Возникла наследственная таифа с ответвлением в Иерусалиме, функционировавшая еще в 1500 г.42.

Существовало множество и более мелких самостоятельных ответвлений, имевших ограниченное местное влияние43. Но все тарикаты, о которых шла речь выше, включая западнотурецкую халватийю44, стали родоначальниками самостоятельных Путей мистической философии и духовно-религиозной практики. Именно через эти тарикаты суфизм распространился по всему мусульманскому миру.

Основатели силсила принадлежали к двум основным школам мистической философии, которые можно назвать школами Джунайда и Бистами или же месопотамской и центральноазиатской, хотя распространение их не ограничивалось этими областями. Позднее магрибинскому суфизму, ведущему происхождение от Абу Мадйана (ум. 1197), суждено было создать третью территориальную школу, отличающуюся своеобразными чертами. Однако, несмотря на то что главный основатель этой силсила аш-Шазили был выходцем из Магриба, он и его преемники получили вначале признание и поддержку в Египте, и прошло немало времени, прежде чем его силсила получила распространение в Магрибе.

Противоречивые тенденции гораздо сильнее проявились в Хорасане и Средней Азии, хотя отнюдь не ограничивались лишь этими областями. Тем не менее мы не находим таких тенденций у основателей силсила, нередко сведущих в дозволенных исламом науках. Эти особенности были свойственны огромной массе бродячих дервишей (маламати и каландари), не связанных с признанным наставником или направлением и стоящих как бы над религиозным законом. Но коль скоро силсила были основаны и признаны как суннитские, они могли вбирать в себя самые разнородные элементы.

Суфизм теперь становится профессией, и этот период характеризуется бурным ростом неспецифических суфийских организаций. При Сельджукидах пользовались особой популярностью обители персидского типа, о чем можно судить по всем спискам дат их основания45, причем известность их возросла еще более во время правления Айюбидов. Саладин приглашал в Египет суфиев из Азии. Он и его последователи основали и субсидировали многие ханака, рибаты и завийа, длинный перечень которых приводит ал-Макризи46. У Муджираддина имеются описания таких мест в Иерусалиме, Хеброне и Дамаске47. В 585/1189 г. Саладин основал ханаку Салахийа в Иерусалиме48, передав ей дворец византийского патриарха49. Его наместник в Египте Каракуш б. 'Абдаллах ал-Асади "воздвиг рибат в ал-Максе"50, а Музаффараддин Гёкбёри, зять Саладина (ум. 630/1233), "построил для суфиев две ханака [в Ирбиле], вмещавшие огромное количество постоянных обитателей и гостей. В праздничные дни здесь обычно устраивались столь многолюдные сборища, что вызывали всеобщее удивление и восхищение. Обе ханака были полностью обеспечены доходами и могли дать все необходимое своим обитателям, каждый из которых должен был возместить расходы, если покидал ханаку. Гёкбёри часто бывал там и принимал участие в ритуальных песнопениях"51.

Далее Ибн Халликан описывает торжественное празднование дня рождения Пророка в Ирбиле в 1207 г., когда он ночи напролет слушал суфийские ритуальные песнопения. Гёкбёри построил также ханаку в Алеппо52.

Разница между двумя упомянутыми учреждениями состояла, очевидно, в том, что рибат был приютом или учебным центром арабского типа53, а ханака, где обучение не проводилось, была общежитием персидского типа, перенесенным в города арабского мира. Завийей называли более мелкие постройки, где жили шейх и его ученики, в то время как халва означала место "отшельничества" одного дервиша, часто это была келья на площади у мечети. Еще более уединенную обитель аскета иногда называли рабита.

Мистицизм был единственной религиозной сферой, где женщина могла себя проявить. Было немало женщин-суфиев, среди которых наиболее известна Раби'а ал-'Адавийа (ум. 801)54. Есть упоминание этого времени о женских обителях. Ал-Ирбили55 пользуется термином "ханака" для мужских обителей и термином "рибат" для женских. В одном только Алеппо было семь женских обителей, и все они были основаны в период между 1150 и 1250 гг.56. В Багдаде их тоже было несколько, причем самым известным был рибат Фатимы Разийи (ум. 521/1127). В Каире существовал рибат ал-Багдадийа, построенный дочерью ал-Малика аз-Захира Байбарса в 684/1285 г. для женщины-шейха (шайха) по имени Зайнаб бинт Аби-л-Баракат, известной как Бинт ал-Багдадийа, и ее последовательниц57. Этот рибат до сих пор существует в ад-Дарб ал-Асфар.

Макризи указывает, что первой ханакой в Египте была Дар Са'ид ас-Су'ада58 (подлинное ее название ас-Салахийа), названная так потому, что помещалась в доме, конфискованном у Са'ида ас-Су'ады, евнуха, который служил во дворце Фатимидов, а затем был отпущен ал-Мустансиром на волю и казнен в 544/1149 г.59. В 1173 г. Дар Са'ид ас-Су'ада была превращена в вакф. Вначале эта ханака служила обителью для пришлых суфиев, но потом функции ее расширились и она стала главным центром египетского суфизма. Шейх ее носил официальный титул шайх аш-шуйух60, который, однако, был просто почетным званием и не давал дополнительных прав за пределами ханаки. Позднее этот титул часто жаловали главам и других ханака61.

Учреждение ханака продолжалось при Бахри (1250-1277) и других мамлюкских преемниках Айюбидов. Ибн Халдун пишет: "Начиная со времени их господ, аюйбидских правителей, члены этой тюркской династии в Египте и Сирии строили школы для обучения наукам и странноприимные дома с целью дать возможность бедным [суфиям] следовать правилам, чтобы усвоить ортодоксальный суфийский образ жизни с помощью упражнений в зикре и бесконечных молитв. Они заимствовали этот обычай от предыдущих династий халифов. Они воздвигали здания [для таких учреждений в качестве неотчуждаемого даpa] и наделяли [их] землями, приносящими доходы [достаточные], чтобы обеспечить стипендии для обучающихся и для суфиев-аскетов... В результате школы и странноприимные дома в Каире довольно многочисленны. Они и сейчас служат приютом для нуждающихся юристов и суфиев"62.

Ибн Баттута описывает эти ханака и их распорядок во время своего посещения Каира в 1326 г. Он пишет: "Каждая завийа63 в Каире приписана к таифе дервишей, главным образом персов, людей образованных и сведущих на пути тасаввуфа"64. Речь здесь идет об организованной группе, хотя маловероятно, чтобы группа эта подчинялась каким-то особым правилам; во всяком случае, это не были ханака, субсидируемые правительством.

Ал-Калкашанди (ум. 1148) кратко описывает отношения между ханака Египта и Сирии и мамлюкскими властями65. Поскольку эти учреждения были пожалованы мамлюкскими правителями и нередко приносили большие доходы их руководителям, мамлюкские правители назначали на этот пост тех, кого хотели обеспечить синекурой, но так, чтобы это не отразилось на их собственном кармане. Судя по всему, ни один из шейхов ханаки сумайсатийа (или салахийа) в Дамаске (основана ок. 453/1061) не был суфием66. Первым этот пост (предполагавший также попечительство над машйахат аш-шуйух)67 получил Са'ид б. Сахл ал-Фалаки, бывший везир Хорезма, которого задержал в Дамаске Нураддин Махмуд б. Занги (1146-1173) и определил ему эту должность, чтобы заручиться его поддержкой, поскольку все эти ханака были вакфами. В 791/1392 г. Ибн Халдун был назначен главой ханаки Байбарса68.

Если ханака служила для суфиев не более чем странноприимным домом (и местом ритуальных песнопений для знати), а назначение рибата, резиденции учителя или проповедника (необязательно суфийского), не всегда было четким, завийи стали центрами обучения под руководством настоящего суфийского шейха, чьи последователи сознательно распространяли его учение и метод. Главу ханаки назначали светские власти, в то время как глава в завийи выбирался братьями (ихван). Именно здесь зародилась практика наследственной преемственности.

Авторы, оставившие описания духовных учреждений в крупнейших мусульманских городах, а также сведения об их основателях, учениках и последователях, только для завийи отмечают или предполагают преемственность в обучении и наличие особого распорядка жизни. Ибн Баттута останавливался во многих завийа и восточных ханака, каждая из которых имела особую генеалогию: сухраварди в Исфахане (1326), мавлави в Конье, многочисленные учреждения рифа'и в Анатолии и на Кавказе (1332), в Дамаске (ветвь Харири), а также центр с гробницей основателя в Батаихе в Ираке. О Конье он пишет:

"В этом городе имеется гробница... Джалаладдина, известного под прозванием Мавлана. Существует организация (таифа) в стране Рум, члены которой ведут от него свое происхождение69 и называются его именем джалалийа, подобно иракской ахмадийа [рифа'ийа] или хорасанской хайдарийа. Подле его гробницы - большая завийа, где обеспечивают едой всех приезжих"70. Судя по всему, это и были настоящие суфийские таифа.