Дневники Энди Уорхола - Энди Уорхол

Вторник, 7 декабря 1976 года

Встретился с Бобом Колачелло [см. «Введение»] и Фрэн Лебовиц[51], и мы отправились под дождем в отель «Билтмор», на ланч, устроенный для зарубежных корреспондентов. Несколько недель назад, когда меня туда пригласили, я ответил организаторам, что приду, но буду там просто присутствовать, а вот Боб всем расскажет про наш журнал Interview, и они согласились. Правда, после выступления Боба все начали задавать вопросы, обращаясь непосредственно ко мне, а я не был готов к такому, поэтому отвечал только «да» или «нет». Позже я, однако, пожалел, что снова включил эту свою робость, тогда как надо было воспользоваться случаем и попрактиковаться: я ведь так хотел бы уметь лучше говорить на людях, даже выступить с небольшой речью. Надо будет поработать над этим.

Они задали Фрэн лишь один вопрос: почему ее колонка в Interview называется «Во все детали», и она ответила: потому же, почему Теннесси Уильямс в одном ток-шоу, когда его прямо спросили, не гомосексуалист ли он, сказал: «Давайте так сформулируем: я вхожу во все частности…» Ответ ее не вызвал никакого отклика, никто даже не засмеялся. Когда ехали в такси, она сказала, что пусть ей лучше вырежут аппендицит, чем она еще раз пойдет на подобное мероприятие.

Позвонила Бьянка, пригласила меня на показ фильма «Серебряная стрела». Домой я попал лишь в семь часов вечера, и уже было пора забирать ее из отеля «Пьер» – они с Миком недавно сняли дом на 72-й улице, но он все еще не готов, туда пока что нельзя переезжать. Поехали в кинотеатр «Лоуз Тауэр Ист». Фильм был вроде как смешной. Бьянка выглядела очень красивой. После сеанса, перед кинотеатром, пока мы не нашли лимузин, какой-то чернокожий парень в черном шарфе все наседал на Бьянку, у него явно были не все дома, он ей говорил: «Ты что, одна-единственная на свете, у кого красивые платья?» Наконец мы нашли машину и отправились в «Ла Гренуй». Туда приехали Исабель и Фредди Эберштадт[52], еще Мика Эртегюн[53], и вместе с ними была Ненна[54], красавица-дочь Исабель и Фредди. Я не мог оторвать от нее глаз, все говорил, какая же она красотка, и в результате Исабель развела нас в разные стороны. Я так и не понял, почему они позвали меня на этот ужин, поскольку если бы я не предложил привести с собой Бьянку, то пришел бы один я… Мика была очень славная. Она все говорила о том, какой Джо Аллен[55] интересный человек и отчего же это Барбара Аллен ушла от него. Дочка Эберштадтов за весь ужин не сказала ни слова, а потом вдруг взяла да выпалила, что когда-то специально ходила на Юнион-сквер, просто чтобы постоять там и снизу посмотреть на «Фабрику», и было так замечательно услышать такое от молодой красавицы. Я ей сказал, чтобы она появилась у нас, чтобы начала брать интервью для нашего журнала, и она ответила: «Отлично! Мне как раз нужны деньги». Ну разве не здорово сказано? Хотя вообще-то, когда у Фредди умер отец[56], он оставил ему в наследство целую брокерскую фирму.

Мы распрощались, пожелав друг другу доброй ночи и поблагодарив за хороший вечер, и я надеюсь, что не забуду послать цветы.

Пятница, 10 декабря 1976 года

Сегодня похитителей Сэма Бронфмана[57] признали невиновными. Бриджид появилась на «Фабрике» впервые после того, как начала свою диету в августе – сейчас она весит 86 килограммов, а когда ее видели в последний раз, она весила 118. На самом деле она хорошо выглядит, и все засуетились вокруг нее, стали к ней приставать, а я сделал несколько фотографий. Барбара Аллен нашла себе новую квартиру на 77-й улице, близ Пятой авеню.

Воскресенье, 12 декабря 1976 года

Прочитал книгу Рут Клигман[58] «Любовная интрига», про ее собственную «любовную интригу» с Джексоном Поллоком – и все это, конечно, в кавычках. Книга очень плохо написана – ну как из такой сделать кинофильм, если только ее всю, полностью, не переписать? Рут говорила мне, что хотела бы, чтобы продюсером был я, а главную роль сыграл Джек Николсон. В книге она пишет что-то вроде: «Мне пришлось удрать от Джексона, и я скрылась так далеко, насколько смогла». Ну, и как ты думаешь, куда же это она скрылась? [Смеется.] В Сэг-Харбор. А он-то жил в Спрингсе. И между ними было – сколько там? Шесть миль? А она изображает все так, будто убежала на другое полушарие. Дальше она пишет: «Зазвонил телефон… Но только как же, кáк ему удалось меня здесь найти?» Я не сомневаюсь, что она сама обзвонила всех на свете, чтобы оставить свой новый номер – на случай, если он спросит.

Понедельник, 13 декабря 1976 года

Виктор Хьюго заехал за мной, и мы отправились на площадь ООН, на ужин, который миссис Кайзер давала в честь Хальстона (такси 3 доллара). Но уже приехав туда, мы вдруг поняли, что забыли про Бьянку, и нам пришлось вернуться, чтобы забрать ее из отеля «Пьер». Виктор предложил ей немного кокаина, но она отказалась.

Первая, кого мы увидели в гостях у миссис Кайзер, была Марта Грэм[59], а еще там была Си-Зи Гест[60]. Дизайн этой квартиры делал Пол Рудольф, и он там тоже был. Все внутри – белое по белому. Там одна только спальня хозяйки размером со все наше помещение в доме 860, причем в комнате есть только кровать, и еще там стеклянное окно от пола до потолка, с видом на город: именно это меня и пугает, хотя и красиво. Среди гостей были Марисоль[61], и Ларри Риверс[62], и Эльза Перетти[63], и Дженни Хольцер, и Боб Денисон. Мы с Полли Берген[64] обсуждали тему ее телевизионной программы сегодня утром – про гермафродитов.

Вторник, 14 декабря 1976 года

Во второй половине дня я получил письмо от нашего редактора, Стива Аронзона, в котором говорилось, что он уходит из издательства «Харкурт Брейс Джованович» и что он попросил заняться нашим «ПОПизмом» самого мистера Джовановича.

Уолтер Стейт (он из Филадельфии)[65] пригласил меня в «Ла Гренуй» на ланч, а Максим с Лулу де ла Фалез[66] он попросил приехать прямо туда. В другом конце зала сидел весьма похудевший Трумен Капоте. Он выглядел почти так же, как когда я с ним впервые познакомился. Трумен не ответил на мое приветствие, но позже, в середине ланча, надел очки, помахал мне рукой, а потом записал для меня свой личный номер телефона. Все модницы были в меховых шляпах от Ива Сен-Лорана.

После полудня я работал у себя в офисе, в доме 860, а потом за мной заехал Франсуа де Менил[67] – отвезти меня в гости к Норману Мейлеру, в Бруклин-Хайтс. Он раньше занимал весь дом, но сейчас лишь верхний этаж, поскольку нижний сдает, – причем переднюю часть дома он сделал полностью стеклянной, она выходит на Манхэттен, и это очень красиво.

На этой вечеринке было завались интеллектуалов – ну прямо как в шестидесятые. Артур Шлезингер, Мика и Ахмет, потом еще та девица, которая пишет книгу про Линдона Б. Джонсона. Норман сейчас прекрасно выглядит, поседел, на вид чистый ирландец. Там была его мать, она маленького роста. Еще была Джин Кеннеди Смит с мужем. Сандра Хокман[68] сказала мне, что в ее будущей книге мне отведена целая глава, она ведь разговаривала со мной о женском движении и тому подобной ерунде. Она сказала: «У меня на каминной доске стоит ваш портрет», но я-то знаю, что это вовсе не так.

У Нормана в гостях была еще Изабелла Росселлини[69], она работает на итальянском телевидении, сейчас делает программу про боксеров, вот отчего она, по-видимому, и появилась у него – ведь он пригласил Хосе Торреса[70]. Она сказала, что пару недель назад видела издалека, как ее мать, Ингрид Бергман, разговаривает со мной в отеле «Пьер», и помчалась разглядеть меня поближе, однако я успел куда-то исчезнуть. Выходя от Нормана, она не смогла найти свое пальто – так и ушла без него. Норман был мил, и они с Франсуа явно хорошие друзья, поскольку то и дело обнимались, целовались и давали друг другу тумаки. Франсуа отвез нас домой на своем сером «мерседесе», он прекрасно водит.

Суббота, 18 декабря 1976 года

Ходил в «Бонвит» и «Бендел»[71] – покупать подарки для офиса, а потом зашел в «Кво вадис»[72], на ланч – надо было представить друг другу Робина Уэста и Дельфину Ратацци[73]. Я было решил, что во время уикенда, который мы провели у Уайетов, он понравился Кэтрин, но она сказала, что в принципе она, конечно, не против, но хотела бы уступить его Дельфине или что-то в таком роде. А вот Дельфине он понравился, она так и поперла на него: я впервые услышал, как она сказала: «Мои родственники занимаются производством самолетов» – а ведь обычно притворяется такой бедной… Робин, к тому же, летчик. Видел, что пришли на ланч Карен Лернер и Сиси Кейхан[74], и сообразил, что, наверное, Карен Лернер недавно продала принадлежавшие ей отпечатки моих «Цветов», потому что Дэвид Бурдон[75] недавно приобрел их подешевке на аукционе «Парк-Бернет». Когда я пришел домой, позвонила Бьянка и сказала, что собирается упаковывать вещи у себя, в гостинице «Пьер», чтобы потом перевезти их на новое место – в дом, который они с Миком приобрели на 72-й улице. Я пришел к ней в «Пьер», она там без конца упаковывала да упаковывала, все было готово только к полуночи, и мы поехали на новое место, там она отключила сигнализацию, и мы вошли внутрь. Наверное, этот небольшой дом стоил им целого состояния. Хозяева его недавно ремонтировали, но все там заново покрашено и мебель новая, вот только хотел бы я видеть, в каком все будет состоянии, после того как семейство Джаггеров проживет там целый год. Мы пробыли там какое-то время, но потом Бьянка включила сигнализацию и отправилась в аэропорт, чтобы улететь в Монток: она хотела вернуться туда, потому что там такая красота! [Речь об участке на берегу океана в поселке Монток, штат Нью-Йорк, на восточной оконечности острова Лонг-Айленд. Энди купил его пополам с Полом Моррисси в 1971 году. На участке стоял главный дом и три небольших коттеджа, а также дом сторожа, мистера Уинтерса. В то время Мик и Бьянка Джаггеры все еще снимали там дом у Энди и Пола.] Ведь Джейд[76] все еще в Монтоке.