Зеркальный лабиринт - Игнашева Анастасия Андреевна

над поверхностью планеты. При падении скорость составляла около 1300 км. /ч., а это выше скорости звука. При такой скорости вхождение в плотные слои атмосферы очень опасно. Поэтому десант применял индивидуальные ранцевые ракетные двигатели для снижения скорости. При свободном падении направить сопла ранца строго вертикально вниз очень сложно. Нужен навык, опыт. И он у нас есть! И лишь на высоте около одного километра над поверхностью наконец раскроются парашютные системы.

В-третьих — скрытность. Десантирование произошло в ночное время. А это дополнительные риски. Время свободного падения составило около десяти минут. Самые трудные из них — это на высоте чуть ниже пятидесяти километров. Разреженная атмосфера не позволит на первом этапе маневрировать. Расчёт времени и места прыжка должен быть идеальным. Если приземление произойдёт далеко от объекта — это потеря времени на подход и обоснование разведывательной позиции. Ну, а прямо на объект смысла падать нет. Это демаскировка и провал операции.

Но разведгруппа справилась. До объекта наблюдения всего три часа бега. Офицер был горд тогда за своих ребят.

Обстановку, царившую в лагере вблизи холма, Малинин охарактеризовал фразой «всё смешалось в доме Облонских».

Глава 5

Все смешалось в доме Облонских…

Я говорила уже, что ощущение времени под землёй пропало. Сколько я там провела — сказать не могу. Часов у меня не было, а комлинк, на котором тоже время показывалось, остался в лагере. И тут впервые я подумала о маме. Что она, наверное с ума сойдёт. Как я вообще могла вот так — взять и уйти в эту чёртову нору⁈ И так мне домой захотелось. Что хоть плачь! Но куда идти — я совершенно себе не представляла. По идее — надо было бы вперёд, тем более, что подъём пола возобновился. Я опять шла по сильно пологому пандусу. И коридор был всё такой же просторный, с гладкими стенами. А раз пол поднимается, значит — я иду наверх, к вершине холма, где наверняка есть выход на поверхность. Так я почему-то думала. Откуда взялась такая уверенность — не знаю.

* * *

Когда обнаружилось исчезновение ещё одного человека из лагеря началось чёрт знает что. Пропала дочь одной из участниц экспедиции, точнее — заместителя начальника. Та самая рыжая девчонка-подросток. Причём куда она делась и куда пошла — никто не видел. Но почему-то все были уверены, что она тоже полезла в эту проклятую нору под холмом! Мы с парнями подоспели в самый драматический момент, когда мамаша девчонки вцепилась в горло какому-то типу из их же экспедиции, обвиняя его в чём-то. Я так понял, что в пропажи дочери она обвиняла именно этого странного и довольно неприятного, надо сказать, мужика. Их еле разняли.

Мы, на всякий случай, обыскали лес вокруг холма, но, понятное дело, ни девчонки, ни следов не нашли. Мамаша, однако, была настроена решительно и собралась лезть в пещеру. Отговаривать её, почему-то, желающих не было.

А вот того, что произошло дальше — никто из нас предвидеть не мог. Хотя должны были бы. Потому что на планету заявились земные военные. А ещё точнее — группа земного космоспецназа. Но узнали мы про это в самый неподходящий момент. Таки им удалось тогда захватить нас врасплох.

* * *

Адмирал вспоминал донесения разведгруппы с этой странной планеты Зэду и улыбался. Но тогда его просто разрывала ярость от того, что он сам не может удостовериться в правдивости противоречивых данных. А о том, чтобы посылать рапорт в Бригаду и речи быть не могло. Там были гражданские! Этим всё сказано. Кроме них там было и воинское подразделение с планеты Счастье Человечества, но их действия хотя бы были логичны с точки зрения здравого армейского смысла. Хотя потом и они…

Первое донесение было кратким:

"Второй — Первому.

Высадка — штатно, потерь — нет.

Выдвигаюсь к объекту."

Кратко и ясно. Десантирование, самый сложный этап операции, прошло как и планировалось, вся разведгруппа в полном составе приступила к работе.

А вот последующие донесения были странными. Из-за режима секретности и соблюдая маскировку передачи велись в системе ZERO и были недолгими. Вращение планеты, расстояние до её луны, атмосферные помехи сокращали время передачи до минимума. Учитывая блокаду планеты кораблями противника разведгруппа испытывала трудности, это Адмирал прекрасно понимал и в прошлом, и сейчас.

"Второй — Первому.

На позиции.

Наблюдаю панику среди гражданских на объекте.

Периметр контролируется противником в количестве неполного взвода.

Готовлю проникновение.

Готов взять языка."

А вопросы накапливались. Что там происходило? Почему паника? Какая паника может быть у археологов? Ведь археологи — это люди, которые сродни погребальной команде. Народ это весьма специфический. Да и что там может быть такого, что как-то угрожало людям, смысл жизни которых ковырять мусор, оставшийся от прежних хозяев планеты?

"Второй — Первому.

Периметр переведён под усиленное охранение тройным караулом.

Наблюдаю сокращение числа гражданских.

Транспорта из расположения объекта не выходило.

Паника усиливается.

В ночное время слышны крики.

Сенсоры зафиксировали увеличение сканирования с орбиты.

Наше разведоборудование просканировать внутренние помещения объекта не может, предполагаю работу генераторов маскирующего поля.

Визуально на территории периметра периодически наблюдается туман.

Принял усиленные меры для маскировки позиции.

Нахожусь в режиме ожидания"

На тот момент решение командира разведгруппы было правильным…

* * *

… Проснулась я от голосов. Точнее, я долго не могла понять — сплю я, или нет. Голосов было несколько и я не могла понять — мужские они. Или женские и откуда они доносятся. Кажется, как это ни банально, они звучали в моей голове.

— Она не боится. — говорил первый голос.

— Да, страха нет. — добавил второй.

— Но она не Избранная.

— Избранных давно нет. Других много.

«Много званых, да мало избранных» — вспомнила я вдруг фразу из Писания и голоса испуганно, как мне показалось, замолкли. И я поняла, что не сплю. Сон опять, как в прошлый раз, свалил меня совершенно внезапно. Я вдруг как выключилась. Сначала были какие-то отрывочные, но опять до жути реальные видения, а потом появились эти голоса. Я села и прислонилась к стене. Фонарик не работал и это было самое паршивое. Пещерная темнота штука довольно неприятная — чувство пространства и направления улетучивается практически сразу. Ощупью попыталась поменять батарейки. Получилось, но лучше не стало. Темнота была какая-то вязкая, почти осязаемая и луч фонарика её почти не рассеивал. Вот тут мне стало не по себе. Куда идти — я