Случайный свидетель Паша Петрова. Ироничный детектив - Сергей Глазков

Проехав несколько кварталов молча, Ревва, разворачивается и смотрит на Сарычева и Кузьмича, которые прикованы наручниками к бортам машины. И хоть они находятся в отсеке, отделённом от салона густой решёткой, они замечают его горящие ненавистью глаза. Даже женщины: Паша и Капустина вжимаются в сидения.

– Я не знаю, кто вы. Смерть Емельянова для меня – значит столько, сколько для обыкновенного человека значит смерть соседа. А вот за смерть Середы вам придётся ответить. Ответить по полной. И не по закону, который, что дышло, а по совести. Я вам это обещаю.

Он больше не поворачивается и ничего не говорит.

У следующего перекрёстка УАЗик снова останавливается на красный свет. Петайкин, подняв глаза на светофор, не сразу замечает несущийся лоб в лоб «Жигулёнок».

– Ух, ты чёрт! Куда он прётся?

Петайкин пытается сдать назад. Ревва понимает, что столкновения не избежать, быстро выпрыгивает. Из летящего серого «Жигуленка», вываливается Сахновский. Покувыркавшись несколько метров, он вскакивает на ноги. А неуправляемая машина на полном ходу врезается в полицейский УАЗ. Сахновский, остановившись посередине перекрёстка, бросает в УАЗик гранату. Затем вторую. Ревва, падая, бьётся головой о бордюр, но успевает выхватить пистолет и выстрелить. Сахновский валится на мокрый асфальт.

Первая граната падает рядом с Пашей. Она подбирает ноги, потом в ужасе смотрит на гранату. Сворачивается калачиком на сидении, обхватив голову руками. Капустина хватает гранату и выбрасывает из машины.

Взрыв гремит в стороне от раскуроченных столкновением машин, выбив окна и осыпав Пашу осколками стекла. Капустина, вытолкнув наружу перепуганную Пашу, сама выпрыгивает из машины, свалившись на асфальт.

– Шевели булками! Хватит киснуть! Быстро!

Они быстро отползают от машины, зная, что обязательно будет ещё взрыв. Прячутся в кустах.

Взрыв гремит в стороне от раскуроченных столкновением машин, выбив окна и осыпав Пашу осколками стекла.

Вторая граната, влетев в разбитое окно, попадает в отсек, где сидят Сарычев и Кузьмич. Поскольку их руки прикованы к бортам машины, действовать они могут только ногами. Но, кроме, как отчаянно футболить гранату друг другу, они ничего другого делать не могут.

– Сахно мозгами поехал, падла!

Взрыв отрывает у УАЗика кусок крыши и заднюю дверь. Ревва на мгновение приходит в себя. Он видит, как подскакивает от взрыва УАЗик, и снова теряет сознание. Капустина выглядывает из кустов.

– Ужас, прости Господи!

Она поворачивается и смотрит на Пашу, которая, свернувшись калачиком, лежит на земле.

– Ой!… Что же это такое?… Зачем же такое?

Капустина качает головой и бросает взгляд на окружающую обстановку. Видит посередине дороги мертвого Сахновского. Замечает лежащего на газоне Ревву. Обращает внимание на горящий полицейский УАЗик.

В окнах близлежащих домов загораются огни. Проезжающие машины сворачивают на другие улицы, стараясь объехать опасный участок дороги. Капустина снова смотрит на дрожащую Пашу.

– Кажется, пронесло.

Но Паша не слышит её слов. Капустина встряхивает её.

– Очнись, девочка! Все уже кончилось!

Паша в ужасе трясет головой. Капустина, чтобы привести в чувство Пашу, отвешивает ей пощечину.

– Приходи в себя! Ты меня слышишь?

Паша безумными глазами смотрит на Капустину. Постепенно её взгляд становится осмысленным.

– Ну, что? Вернулась? Или до сих пор в потустороннем мире?

Паша облизывает губы, затем кивает.

– Надо выяснить, кто жив остался?

Паша снова кивает. Они поднимаются во весь рост и выходят из кустов. Держась за руки, направляются к Ревве.

– Проверь, жив ли он?

– Как проверить? – Спрашивает Паша.

– Пульс пощупай!

Паша снова кивает и присаживается на корточки рядом с Реввой.

– А я в машине посмотрю, – говорит Капустина.

Она идет к полицейскому УАЗику. Паша берет руку Реввы и проверяет пульс. Капустина обходит машину вокруг, качает головой. Затем тормозит старенький «Жигулёнок», который пытается быстро проскочить мимо. Капустина открывает дверь.

– Разворачивайся, едем на Кронверкский.

– Я занят… – отвечает водитель.

– Поговори мне тут. Видишь, что творится!

Она садится в машину, но дверь не закрывает.

– Паша, я вернусь за полицией. Надеюсь, они еще не уехали…

Паша кивает. Капустина захлопывает дверь.

– Гони!

«Жигуленок», скрипя тормозами, разворачивается и едет в обратную сторону.

Паша радуется, услышав, как у Реввы бьется пульс. Она кладет его голову себе на колени. Ревва приходит в себя, почувствовав, что на его лицо капает вода. Он открывает глаза и видит Пашу. Это её слёзы приводят его в чувство. Она сидит на газоне, на коленях держит его голову и плачет.

– Я не хотела этого. Честное слово, не хотела.

– Я живой? – Интересуется Ревва.

– Да.

Ревва поднимается. Голова кружится, тело от многочисленных ушибов и ран разламывается. Он ощупывает руки, ноги.

– Если болит, значит, живой.

16

На крыльце РУВД стоит дежурный Бражник, встречая машину заместителя прокурора Никифорова. Тот оставляет машину на стоянке и поднимается по лестнице. Бражник отдает ему честь.

– Дежурный РУВД капитан Бражник…

– Ревва приехал? – Перебивает его Никифоров.

– Еще нет.

– Звонил?

– Никак нет.

Никифоров останавливается на крыльце и смотрит по сторонам.

– Где произошло убийство?

– На Кронверкском… по-моему…

Никифоров строго смотрит на дежурного и осуждающе качает головой.

– «По-моему…» Звони, Бражник, выясняй, где застрял Ревва.

– Понял…

Бражник козыряет и заскакивает в здание РУВД. А Никифоров нетерпеливо смотрит по сторонам, ожидая приезд Реввы.

17

К месту нападения Любушкин едет на джипе, торопясь, не останавливаясь на красном свете светофора. За ним, не отставая, мчится машина скорой помощи. Обе машины скользят по мокрому асфальту, оставляя после себя мелкие брызги, которые разлетаются в разные стороны, образуя блестящие на свету водяные веера. Рядом с Любушкиным – Капустина.

18

Ревва смотрит по сторонам. Покорёженные машины дымятся, но не горят. На перекрёстке неподвижно лежит мертвый Сахновский. Шатаясь, он обходит УАЗик и заглядывает в отсек, где сидят арестованные преследователи. Ревва кривиться, видя, что осталось от Сарычева и Кузьмича.

– Мать честная!

Дальше он ковыляет к водительскому месту, на котором, уткнувшись лицом в руль, лежит Петайкин. Ревва прощупывает пульс за ухом. Петайкин стонет.

– Потерпи, Петайкин, сейчас скорую вызову.

Ревва вынимает трубку мобильного телефона и пытается набрать номер. Трубка рассыпается прямо в руках.

– Черт!

Ревва качает головой и идет к Паше. Садится рядом с ней на газон.

– У вас телефон есть?

– Я его потеряла, когда от бандитов убегала.

– Нужно вызвать скорую. Петайкин ранен.

– Капустина пошла звать помощь.

– Давно?

– Порядочно.

– Слава Богу, хоть она жива.

Ревва ложится на газон.

– Вы знаете, я не могу сейчас вспомнить грех, – произносит Паша.

– Какой грех? – Интересуется Ревва.

– Какой я сотворила, что Боженька наказал меня этим испытанием.

– Не казните себя, Паша, – успокаивает её Ревва, – Это совершенно случайно всё с вами вышло.

– Нет, товарищ майор. Ничего просто так не бывает. Всё имеет смысл. И даже это безумие. Наверное, я что-то в своей жизни упустила. Что-то делала не так, или не то.

– Не берите «дурного» в голову. Сегодня вы придёте домой, ляжете спать, проснётесь и будете вспоминать эту ночь, будто сон. Страшный сон. Извините. Издержки производства. Но со временем и это забудете.

– А вы забудете?

– По крайней мере, постараюсь забыть. Я в такую передрягу впервые попадаю. И главное: погибли мои друзья, а это, хочешь – не хочешь, забыть трудно.

С шумом на перекрёсток выезжает черный джип и притормаживает на другой стороне улицы. За ним следуют машины скорой помощи и прессы. Из джипа выскакивает Любушкин, подбегает к Ревве и Паше.

– Жив, майор?

– Жив, Люба, – отвечает Ревва, – Петайкин ранен.

– Знаю. Капустина сказала.

Рядом с джипом тормозит машина с надписью «Пресса», из которой выгружается журналист Егоркин.

– И этот красавец уже тут… – вздыхает Любушкин, показывая на журналиста.

– Это его работа, Люба, – машет рукой Ревва.

– Мне иногда кажется, что он и у меня дома видеокамеры установил.

– Все может быть, с него станется. Но сейчас он, как никогда, к-стати.

Егоркин, проведя по дороге съемку фотоаппаратом, тоже подходит к ним.

– Что здесь происходит, майор? Такое впечатление, что был налет вражеской авиации.

Ревва его перебивает:

– Егоркин, хватит трепаться, а лучше помоги.

– Что нужно делать? – спрашивает журналист.