Вайделот - Виталий Гладкий

– И то верно. Но все равно, я не могу.

– Ну, как хочешь… – Фаслав отшвырнул деревянный меч в сторону и улегся на спину, подложив ладони рук под голову. – Продолжай терпеть. И чем старше ты будешь становиться, тем сильнее Небр будет тебя лупить. Уж поверь мне. Он считает, что воинскую науку нужно вколачивать мальцам в башку в прямом смысле этого слова.

Скуманд задумался. То, что Небр его недолюбливает, он знал точно. А уж его «наука», несмотря на холодную речную воду, которая быстро помогает при ушибах, до сих пор дает о себе знать ноющей болью во всем теле, особенно в правом предплечье, которому досталось больше всего. В этот момент ему так сильно захотелось отомстить Небру, что он отбросил все сомнения и колебания. Чему быть, того не миновать!

– Ладно… я согласен, – хмуро сказал мальчик.

– Уговор?

– Уговор!

– Только у меня есть к тебе еще одна просьба…

– Какая просьба? – Скуманд ощетинился; что еще задумал этот рус?

– Меня зовут не Фаслав, как нарекли меня в селении. Мое имя Воислав. Мне оно больше нравится. Будь добр, зови меня Воиславом.

– Чего проще! – радостно воскликнул мальчик. – Воислав… Воислав… Быть по сему!

– Что ж, тогда за дело. Сначала тебя лечим, а потом займемся важным делом. Только не на берегу. Здесь слишком много любопытных глаз. Найдем где-нибудь укромное местечко…

– Я знаю такое место! – загорелся Скуманд.

– Тогда веди…

Селение дайнавов располагалось на вершине длинного холма вдоль неширокой, но коварной речки, изобиловавшей омутами и водоворотами. Оно было окружено двумя мощными валами, насыпанными в незапамятные времена. Еще один вал – третий, совсем новый, – вился по склону холма, ограничивая въезд в селение, причем так хитроумно, что вражеским воинам, которые могли попытаться пройти этой тропой, пришлось бы подставлять под удар копья или дротика, главного оружия дайнавов, свое правое плечо, не защищенное щитом. Его насыпали под руководством Ящелта, когда в Пуще появились войска рыцарского ордена меченосцев. К счастью, они так и не нашли селение, поэтому оно не было разорено, как многие другие.

Жилища в селении были разными – от совсем крохотных столбовых хижин со стенами из плетеного хвороста до весьма просторных домов, сложенных из бревен и разделенных на две-три комнатушки, в каждой из которых находился очаг, окруженный камнями. В холодную пору в нем тлели уголья. Кроме того, в жилищах были глинобитные печи для приготовления пищи и выпечки хлеба.

Скуманд не повел Воислава в селение – там точно не спрячешься от людских глаз. Они обошли холм и оказались на границе обширного непроходимого болота, служившего прикрытием защитных укреплений с севера. Но непроходимым оно было только для врагов. Жрецы племени и вождь знали потайную тропу, ведущую в глубь болот. По ней дайнавы, в случае смертельной опасности, могли уйти от врага. Она была обозначена вешками, но их мог заметить разве что опытный взгляд охотника-следопыта, и то, если подсказать ему, где тропа начинается.

Мальчик узнал о тропе от Павилы, который не счел нужным скрывать от своего будущего наследника столь важную тайну. Трудно сказать, как он решился на это, ведь даже главному вайделоту дайнавов такая несдержанность могла принести большие неприятности. Наверное, Павила опасался, что по прошествии некоторого времени старейшины и Ящелт все-таки заставят его избавиться от найденыша и готовил ему путь для бегства. Ведь на странного ребенка, который родился с зубами, можно было свалить любые беды племени и, чтобы избавиться от них, принести его в жертву. Старик настолько уверился, что мальчик подарок – бога Еро, что не мог позволить свершить такое святотатство.

Впрочем, знать, что есть такая тропа, это еще не все. Нужно было хоть раз пройти по ней вместе с теми, кто ее обустраивал. Это были в основном жрецы и старейшины племени. Павила водил Скуманда по тропе несколько раз, и мальчик знал ее, как свои пять пальцев. Конечно, он не сказал Воиславу, что тропа может привести его к свободе. Они прошли совсем небольшое расстояние от твердой земли и оказались на островке, густо поросшем лесом. Там была сооружена просторная хижина с очагом и лавками вдоль стен. Старейшины дайнавов предполагали, что островок послужит временным укрытием для женщин и детей, пока мужчины будут отражать натиск врагов на селение.

Тропа тянулась и дальше, но Скуманд даже не заикнулся Воиславу о ее существовании. Да рус и сам не мог даже предположить, что по болоту, затянутому зеленой ряской, можно пройти. Ему хорошо было известно коварство ятвяжских болот. Он едва в них не сгинул, когда спасался от тевтонцев. Поэтому при одном виде трясины его пробивала дрожь, хотя трусом он не был. Когда он шел вслед за Скумандом, время от времени после неосторожного шага проваливаясь в липкую грязь по колени, его лицо стало белее снега, и мальчик лишь втихомолку посмеивался, сознавая свое превосходство хоть в этом.

– Здесь! – сказал Скуманд, указывая на расчищенную от травы площадку перед хижиной.

– Отличное место… – удивленный Воислав оглядывался по сторонам.

– Только поклянись, что ты никогда и никому о нем не расскажешь.

– Клянусь…

– Не так! Клянись своими богами. Иначе останешься здесь один, и тебя сожрут болотные твари!

Скуманд стоял у края тропы, ведущей к селению, и не опасался, что Воислав сможет удержать его на островке силой или сделает что-нибудь плохое. Он просто сбежит от него. А самому Воиславу с островка не выбраться. Мысль взять с него клятву пришла в голову Скуманда уже на островке. До этого, захваченный мечтами о своих будущих подвигах (ведь Воислав обещал научить его сражаться на мечах так, как не умеет никто из воинов-дайнавов и потом, разве он мог не поверить в этом вопросе русу, высокое воинское мастерство которых было у всех на слуху?), мальчик не отдавал себе отчета в том, что совершает ужасный проступок.

– Да будет так, – серьезно сказал Воислав; он уже понял, что мальчик невольно посвятил его в большую тайну дайнавов. – Здесь нет ни щита, ни меча, на котором обычно мы, русы, клянемся. Но я клянусь именем Перуна[10], что тайну эту сохраню и никогда не использую ее во вред ни тебе, ни твоим единоплеменникам. Если я нарушу клятву, пусть мне никогда не видать Ирий[11], а мое тело, брошенное, как падаль, расклюют вороны. Достаточно?

– Вполне… – Скуманд облегченно вздохнул; клятва Перуном у русов была самой сильной; об этом ему рассказывал Павила.

– Ну что же, бери свой «меч» и начнем урок.

– А щит?

Воислав снисходительно улыбнулся.