Из "Яффских рассказов" (любительский перевод) - Менахем Тальми

— День еще молодой, — говорит Бен-Шушан.

— Ладно, только чик-чак, а?

— Полминуты, — обещает Вики, — Только скину джинсы и натяну платье.

— Ви-Ви, — не говори так, — ты мне уже возбуждаешь витамины.

— Что, проголодался, — смеется Вики и садится в машину.

Пока добираются до Викиной квартиры, Бен — Шушан успевает проверить, все ли у нее на месте, не пропало ли что-нибудь с прошлого раза.

— Перестань, — отбивается Вики, — мы ведь едем к Котелю, нет?

Из дверей ее квартиры слышны танцы, из последних на рынке.

— Это моя подружка Шошана, — объясняет Вики. С утра лежит на патефоне, не может оторваться от пластинки.

— Это "Бони М", — говорит Проспер, про которого говорят, что он лучший танцор в Яффо. Еще не успели зайти, а он уже отбивает ритм пальцами, и подергивает задом. Входят в квартиру, знакомятся с Шошаной из Ашдода, лучшей подругой Вики и Рамле.

— Пока я переодеваюсь, давайте, станцуйте разок.

— Не хочешь станцевать, золотко? — Предлагает Проспер.

— Сдохнуть как хочу! — радуется Шошана. Как только Вики заходит во вторую комнату, Бен-Шушан идёт следом.

— «Валак йа маньяк»! — кричит Проспер, — может дашь даме переодеться спокойно?

— Не волнуйся, пока ты станцуешь, я уже верну даму одетой!

Проспер, которому уже не терпится потанцевать:

— Ладно ладно, только чтоб вас не пришлось ждать.

Патефон играет, Проспер танцует с Шошаной.

— С ума сойти, как ты танцуешь, — говорит Просперу Шошана, — я бы с тобой всю ночь плясала.

— Я бы тоже, но нам надо ехать к Котелю.

— Йа Алла! Никогда не была у Котеля!

— Ну давай пристегивайся.

— 100 %,- говорит Шошана, — заведём еще разок?

— Ну давай.

— Пока вы спляшете, я пойду куплю сигарет, — говорит тощий Шломо.

— А я вздремну, — говорит Йосеф и устраивается на софе.

Четыре раза закончилась пластинка, пока Вики и Бен-Шушан появляются из второй комнаты.

— Шошана тоже едет с нами.

— Cабаба! Только пусть переоденется, иначе не пустят к Котелю.

— Возьми там какое-нибудь мое платье, — говорит Вики.

— Потанцуйте пока мы там подберем ей одежду, — говорит Проспер.

— Не торопись, — отвечает Бен-Шушан, — день еще молод, и дадим Йосефу отоспаться, чтобы у него были силы рулить.

Пока танцевали пришел тощий Шломо, осмотрелся, говорит:

- Вы не против, если я тоже вздремну.

Лёг рядом с Йосефом и уснул на месте.

Открывается дверь, выходит Шошана с улыбкой. Бен-Шушан спрашивает: "А где Проспер?"

— Устал мальчик, заснул как младенец.

— А плевать, день еще молод, а пока эти еще не проснулись, сделаете нам по чашечке кофе?

— 100 %,- говорит Шошана.

— А пока я тоже вздремну две минутки. Если ты не возражаешь?

— Cабаба! — соглашается Вики.

Бен-Шушан растягивается на ковре, и не проходит минуты, как уже храпит.

— Устали мужчины, — говорит Вики, — пойдем сделаем кофе.

В полседьмого просыпается Проспер, выходит из комнаты, видит Йосефа и тощего Шломо, спящих на кровати, Бен-Шушана, храпящего на ковре.

— Посмотрите на этих говнюков, развалились, как среди ночи, опять мы пролетели с Котелем.

К ночи вернулись домой, останавливаются у Грека принять на сон грядущий.

— Говорите, что хотите, а денек был что надо, все время экшен, — говорит Йосеф.

— А до «Котеля» не доехали, — парирует Проспер.

— Пустое, завтра вторник, а даже в Торе сказано, что вторник лучший день для поездки к Котелю.

— В 9 точно, ни полсекундой позже, заметано?

— Век воли не видать!.

Утро вторника. Только радио пищит девятичасовые новости, отпускают сцепление и дают газ. Музыка играет и на радио, и в сердце. Какое небо, какое солнце, какие воспоминания от вчерашнего кайфа. Когда нет проблем, жизнь может показаться сплошным праздником. Как только вдалеке показалась развязка Бейт Даган, Бен-Шушан говорит:

— Помните вчерашние Бобы? Бомба! А лабане? Притащили полные кастрюли, наверняка половина еще осталась.

— Тихо мне, вы там, — говорит Проспер, — выкинуть все из головы, сегодня едем прямо к Котелю, эскпресс, нет остановок.

Что тут сделаешь, едут дальше, переезжают железку, подъезжают к Рамле.

— Мое почтение Рамле, — говорит Бен-Шушан, — как нас тут вчера развлекали, как мы выспались!

— Если мы люди, заедем за девочками, мы им вчера обещали Котель.

— Спаси и сохрани!

— Почему?

— Сейчас опять начнется вся эта байда с переодеваниями танцами и прочим, в результате проснемся к вечеру.

— Подниматься не будем, снизу посигналим.

— Посигналь себе в штаны, едем в Иерусалим, никаких фокусов по дороге.

Едут дальше.

— Ах, Вики-Вики, — вздыхает Бен-Шушан.

— Подумай о Котеле, может полегчает, — советует ему Проспер.

Видят вдалеке вывеску "Мороженое Рамле".

— Побывать в Рамле и не попробовать мороженное Рамле? — удивляется тощий Шломо, — это все равно, что проехать мимо родительского дома и не сказать маме "Шалом".

— Выкинь из головы, сегодня будем у Котеля.

Наконец, добрались до Иерусалима. Едут по городу, спрашивают какого-то человека:

- Где тут Котель?

- Прямо до светофора, направо, прямо до Старого Города, там вам уже подскажут.

Проехали еще две минуты, Йосеф запутался в улочках. Мать его, какие тут запутанные улицы.

Туда-сюда, заехали в маленький переулок, с трудом выбрались из него на какую-то улицу, забитую гаражами.

Только заехали на эту улицу, как навстречу едет машина, прямо посреди дороги. Еле успели затормозить фара в фару.

— Осел! — орет второй водитель, — куда ты прешь под "кирпич"!

— Он назвал тебя ослом, — говорит тощий Шломо Йосефу.

— Ты уверен? — переспрашивает Йосеф.

— Я такого не слышал, — говорит Проспер, — только что-то про "кирпич".

— Ему только не хватало меня ослом назвать.

— Осел! — не успокаивается водитель, — может подвинешь тачку и дашь проехать людям?

— Ещё раз тебя ослом назвали, — говорит Шломо.

— Теперь и я слышал, — подтверждает Проспер.

Йосеф заглушает мотор и открывает дверцу, говорит:

— Мало того, что иерусалимец, так он меня ещё и ослом назвал.

— Только не устраивай тут балаган, — просит Проспер.

— Одна оплеуха, максимум, — обещает Йосеф.

Как только Йосеф выходит из машины, иерусалимец тоже выходит из своей. Иерусалимец на удивление оказывается не маленьким, да и здоровье не подкачало. Иерусалимец оценивает Йосефа — щуплый, среднего калибра, так себе товар.

— Давай двигай, прежде чем я тебя не разобрал на запчасти.

Многие уже совершили эту ошибку, думали маленький, щуплый, одно дуновение и нет его, а когда обнаруживали ошибку, уже было поздно. Не важно, как выглядит Йосеф, его руки — это, гидравлические домкраты. Работают тихо, но какие веса берут!

— Ты вышел из машины, чтобы попросить у меня прощения? — все ещё надеется Йосеф.

— Нет, я вышел, чтобы убрать тебя с дороги.

При этих словах Йосеф обрушивает левый крюк прямо на подбородок иерусалимца. Левый прямой у Йосефа тоже вполне симпатичный, но крюк, трудно себе представить, что он делает с людьми. Иерусалимец, несмотря на свой размер, поднимается в воздух, как утренний бздох, и укладывается на асфальт.

— Валла, вы видели, какие эти иерусалимцы легкие, как высоко летают? — удивляется тощий Шломо.

— Кус ухт Абу-Абук![40] Йа крханджи ибн Арс![41] — орет иерусалимец, отскребывается от асфальта, и хватает булыжник на 4 кило.

Но прежде, чем успевает его бросить, Йосеф налетает на него, как ракета, кидает на землю:

— Йа ибн Шармута![42] С камнями на меня полез?

Иерусалимец особенно не возражает, и так уже башка разбита, и из нее на асфальт течет кровь.

На этом месте можно было бы закрыть дело, но что происходит? Гараж напротив как раз принадлежит этому иерусалимцу, и какие-то четверо работяг, а может и братьев, тоже здоровых и похожих на него, вылезают наружу с ломами и молотками.

— Нечего делать, придется вылезать, — говорит Проспер, — без ломов Йосеф бы еще справился с ними, но тут смотри сколько железа.

Полиция в Иерусалиме работает как часы. Только уложили иерусалимскую четверку, не успели подойти к машине, а два "воронка" уже ждут.

Надо же, в этом городе устраивают целое дело из-за пары затрещин. Из окон "воронка", провожают взглядом стену Старого Города.

Йосеф говорит: "Если я не ошибаюсь, там где-то внутри и есть Котель."

— Мы сядем на кичу на "Миграш ха Русим".

— Ты уже там сидел?

— Нет еще, ни разу.

— Оттуда "Абу Кабир" кажется раем.

Вышли меньше, чем через 20 часов. Приехал Давид Бухарец, подписал им залог. После того, как выходишь из "Миграш ха Русим", не стоит ни на Котель и ни на что другое. Хочется только одного — убраться от этого места подальше. Едут прямиком в Яффо. Зашли к Греку, заказали пиво, салаты, рыбу. Сидят, едят молча.