Альпинист. Книга 2 (СИ) - Волков Тим

— Да ну тебя! — отмахнулся я. — Там йети настоящий ходит, а ты все хохмишь!

— Ты бы видел себя! — рассмеялся вдруг Генка.

— Чего? — не понял я.

— Ты правда подумал, что йети увидал?

— А что?

— Это вторая группа пришла. Вон, Костарев топает.

Парень указал в сторону. Там, на тропе, по которой мы пришли на Пик Терскол, и вправду кто-то шел.

— Вторая группа… — произнес я, разглядывая знакомые лица парней.

— Именно. Ты, наверное, кого-то из них и увидел.

Я вновь посмотрел туда, где заприметил тень. Тропы для подъема там нет, места крутые. Кто же это из ребят мог пойти там по своей воле? Столько сил тратить зачем?

Все эти сомнения я хотел высказать Генке, но тот поднялся и пошел встречать парней.

Немного успокоившись и отойдя от первых эмоций, я вновь сел на свое место — плоский камень, — и отвлекся совсем на другие мысли. Отпивая чай, невольно подумал о том, что не мешало бы в него пару ложек и сахара сыпануть. Потом вспомнился утренний эпизод с кизяком.

Я принялся поглядывать на пришедших ребят, пытаясь понять, кто же мог меня так подставить. И никого, кроме Костарева в этой роли не увидел. Да, была малая вероятность какого-то мелочного завистника, кому оказался не по душе мой трюк с рывком Нестерова. Но я сомневался, что эта версия реальная.

Потом глянул на Молодова. Вспомнил еще одну версию, высказанную Володькой. Психологический тренинг… А что, интересная мысль. В наше время такие штучки весьма популярны. А были ли известны тогда, в Советском союзе? Молодов — тренер от бога. Знает многое, делится опытом щедро, обучать умеет. Но такой шаг с сахаром… Сложно представить его в такой роли.

А может быть, это Кайрат Айдынович? Вот этот может. Правда сыграно было не лучшим образом, грубо. Хотя, условия для идеально подставы были так себе. Темная казарма, едва ли что-то видно, плюс кто-то мог чутко спать. Возможно, просто спешил, поэтому так исполнил. В любом случае Генка прав — нужно быть осторожным.

Молодов ходил по лагерю, проверял количество людей, сверялся со списками. Когда через час пришла третья группа, вновь всех оббежал и только потом достал рацию и сделал подробный доклад на базовый лагерь. Также согласовал и отклонение от первоначального маршрута. Идти до ледовой базы решили послезавтра. Снега на Пике Терскол хватало вполне, чтобы провести несколько тренировок здесь.

Кайрат Айдынович что-то бухтел в динамик, но все же согласился с доводами Молодова, который этим решением преследовал всего лишь одну цель — выждать. Спешить в горах нельзя, и суеты высота не терпит. Тем более, когда есть хоть капля сомнения. Я видел, как Молодов тревожно поглядывает на небо. Утренний туман не давал ему покоя, хотя погода сейчас стояла великолепная и прогноз ничего плохого не предвещал.

Настала пора варить ужин. Это доверили Генке и Косте. Те охотно за это взялись, и уже через полчаса на горелке дымился котелок с густой аппетитной похлебкой. Мы поели, нахваливая поваров. Потом Молодов дал отбой. Пора было ложиться спать.

На разговоры не хватило уже сил, мы заползли в палатке и тут же уснули.

Следующий день предполагал физические нагрузки. После не самой лучшей ночевки бегать и прыгать ни у кого не было желания. А спали и в самом деле не шикарно. Твердая поверхность, холод, завывание ветра — все это сну не способствовало.

Особенно ветер. Здесь, на высоте, он был словно живой. Каждый раз, когда его протяжные печальные завывания разносились по округе, я просыпался. И каждый раз в голову приходила единственная мысль — там, снаружи, за тонкой гранью ткани палатки, где-то ходит та самая тень, которую я видел днем.

Йети? Нет, бред какой-то. Во все это я не верил. Не бывает на свете всех этих йети, лохнесских чудовищ, чупакабр, русалок, единорогов и прочей фантазий. Но… и вот это самое «но» заставляло трещать мои шаблоны и испытывать когнитивный диссонанс. Я ведь видел! Собственными глазами!

А что ты, парень, видел? Какую-то тень? Ни лица, ни тела толком не рассмотрел. Просто серое пятно. А может, это просто игра света? Или не вовремя разыгравшееся воображение? Вот когда морду волосатую увидишь, тогда и можно возвращаться к этому разговору. Если еще поздно не будет…

Генка тоже ворочался и стонал. Ему что-то снилось, явно не самое приятное.

Громогласный голос Молодова раздался часов в шесть.

— Подъем! Встаем, сонные тетери!

Все с бухтением начали вылезать из палаток.

— Прогоняем через себя кипяток, чтобы согреться — и на снег. Будем тренироваться.

Кипяток уже стоял на горелках — Молодов щедро натопил снега. Кто-то заикнулся про чай, но тренер тут же оборвал его:

— Чай по утрам вреден. Тем более перед тренировкой.

— Почему?

— Горло сушит. А вот кипяток — в самый раз. Все, оставить разговорчики. Пьем, приводим себя в порядок и встаем в строй.

Три группы встали в несколько рядов.

— Сегодня работаем с вязким снегом. Вчера вечером я невдалеке отсюда нашел небольшую седловину — не ту самую, которая на вершине Эльбруса, гораздо меньше, — забитую снегом. Прекрасная возможность отработать кое-какие элементы. Так что давайте, дружно идем вперед!

Мы быстро собрались и двинули к месту тренировок. Топали не долго, седловина — низина, между двумя небольшими вершинами, — располагалась метрах в ста от места ночевки, была размерами в пару десятков метров и практически вся утоплена в снегу.

— Отличное место! — довольный собой, произнес Молодов.

По поводу вкусов тренера можно было поспорить, но силы никто не хотел тратить на пустые разговоры, понимая, что впереди — трудный день.

— Вот это, — Молодов поднял над головой ледоруб, — ваш основной инструмент на Пике Победы. А это, — он кивнул на снег, — то, с чем придется работать все время. Поэтому мы здесь. Я сделаю так, что ледоруб будет вашим продолжением руки.

Ребята принялись посмеиваться.

— Да мы знаем, что это такое! — крикнул Генка. — Ледорубом нас Дубинин научил пользоваться еще до первого восхождения, при подготовке к значку «Альпинист СССР».

— Повторение — мать учения, — Молодов принялся ходить из стороны в сторону. — В нашей работе важны два фактора, и каждый из них очень важен. Первый — это психологический. Соображать надо уметь быстро, ориентироваться, не поддаваться панике, уметь принимать решения. И второй — физический. Четкость движений, их сила, выносливость. Одно без другого не может быть использовано эффективно. И эти два фактора мы с вами и будем развивать.

— Опять начинает свои лекции, — шепнул Генка.

Но тихо сказать не получилось.

— Мои лекции, Геннадий, помогут тебе выжить на Пике Победы, — с нажимом произнес Молодов. — Если ты, конечно, пройдешь испытания.

Генка тут же замолк, сник.

— Итак, продолжим, — вновь оживился тренер. — Сейчас полчаса отрабатываем кувырки на утоптанной снежной площадке. Затем — с ледорубом. Учимся не бояться ледоруба. Чего смеетесь? Знаю, что опытные, знаю, что ничего не боитесь. Но тренировка есть тренировка. Лишней никогда не будет. Так что вперед.

И наступили часы тренировок, изматывающих, долгих, тяжелых. Высота тоже налагала на все свой след. Было тяжело дышать, да и усталость наваливалась на плечи раньше времени, когда ее совсем не ждешь. Впрочем, привыкшим к такому был только я, потому что вновь ощутил что, что уже когда-то испытывал.

Старость. Это все сильно походило на старость. Сделаешь пару шагов — и уже отдышка. Махнешь ледорубом — и руки трясутся. Парни злились, а я лишь улыбался. Вот так, ребята, привыкайте, когда-то такой эффект будет ощущаться даже на равнине!

Терпели все. Домой никто возвращаться не хотел.

Прошли первую часть тренировок, отдохнули полчаса, начали вторую.

— Разбиваемся по двое, — приказал Молодов. — Идем по направлениям в седловину. Каждая группа отступает от рядом стояще шагов на десять-двадцать. Идем через всю седловину. Цель — научиться передвигаться по вязкому большому снегу.