Привет от талибана - Андрей Бадин

— За меня не беспокойся, — отвечал Болт.

Ровно в десять тридцать мокрый «уазик» подкатил ко входу в бухгалтерию. Мишка уже был в здании, а Альбатрос и Болт приготовились к атаке в скверике. От машины их отделяло тридцать метров, но они не проявляли интереса и даже не смотрели в ее сторону. Они ждали, когда шестеро инкассаторов на тележке ввезут деньги в здание.

Как только дверь за ними захлопнулась и в кабине осталось только двое, Альбатрос скомандовал:

— Вперед.

Они пошли быстрым шагом к машине.

— Я — водилу, ты— вертухая, — процедил сквозь зубы Альбатрос.

— Угу, — хмыкнул в ответ Болт и пошел в обход «уазика».

Альбатрос встал перед дверью и постучал в стекло:

— Командир, а премию за квартал привезли? — улыбаясь во весь редкозубый рот, спросил он.

Водитель нехотя опустил стекло и, выдохнув в лицо Альбатросу папиросным дымом, произнес:

— Привезли. В бухгалтерии пересчитают, развезут по цехам…

В это мгновение Болт осторожно потянул за ручку. Дверца с другой стороны машины открылась, и он, распахнув ее, встал перед охранником в полный рост:

— А мне премию за говняный, рабский труд выплатят? — с блатной издевкой, ехидно и хрипло выпалил он.

— Закрой дверь, не положено, — начал охранник, но Болт, прятавший в рукаве финку, размахнулся и всадил острое, обоюдоострое лезвие тому в горло. Слова застряли у парня в глотке, он захрипел, согнулся, затем дернулся и замер.

Альбатрос схватил за горло окаменевшего от ужаса шофера, размахнулся левой рукой и воткнул нож ему в грудь, в самое сердце. Пожилой, полноватый мужчина хрипло выдохнул, обмяк и уронил голову на грудь.

Те десять минут, что Мишка провел в коридоре, показались ему вечностью. Его то знобило, то бросало в жар, ему пару раз в голову пришла подлая мыслишка — бросить все и убежать, но усилием воли он гнал ее подальше. Нет, он не боялся смерти, он боялся, что может убить кого-то. Он сидел на подоконнике и смотрел на серую, грязную улицу, на круги в мутных лужицах от вялого дождя. Машины все не было, и Мишка загадал, чтобы никого сегодня не убили, а только ранили и они с братом благополучно добрались до дома.

Подъехал «УАЗ», и инкассаторы стали выгружать мешки на тележку.

«Пора», — подумал Мишка, взвел курки на двуствольном обрезе, спрятал его за полу пальто и пошел в коридор.

Он ждал полминуты, пока не услышал топот шестерых охранников и скрип колесиков груженной деньгами тележки.

Все они были взрослыми мужчинами, умудренными опытом семейной жизни и тяготами опасной работы. Двое шли впереди телеги, двое ее катили, и еще двое прикрывали сзади.

Мишка появился из-за угла неожиданно, и на мгновение первые два охранника остановились. Но, увидев перед собой подростка, успокоились.

— Проходи быстрее, парень, — сказал первый, старший из всех, — тебе здесь находиться не положено.

Мишка, не говоря ни слова и не дожидаясь, пока подоспеют брат и Балуев, вытащил из-под пальто обрез, направил ствол в грудь первого охранника и, как учил брат, нажал на спусковой крючок.

У мужчины, когда он увидел направленное на него оружие, лицо вытянулось, а рука автоматически потянулась в кобуре с револьвером. Но дотянуться так и не успела — грохнул выстрел. Рубленые гвозди пробили грудь охраннику, и он, вздрогнув, начал заваливаться спиной на мешки с деньгами.

Выстрел грохнул как раскат грома и ошарашил Альбатроса и Болта. Они как раз шли на подмогу парню.

— Черт, — заорал Альбатрос и что есть силы побежал к двери.

Мишка хладнокровно направил ружье на второго охранника и снова надавил на курок. И прогремел второй выстрел. Сотни людей замерли в замешательстве. Что это — авария, война или причуды безобидной осенней грозы.

Охранник, сраженный первым выстрелом, упал на телегу, на набитые пачками денег мешки, а его напарник рухнул на него. Четверо оставшихся замерли в ужасе, но через доли секунды до них дошло — ограбление.

У Мишки кончились патроны. Он открыл затвор двустволки, резким движением выбросил стреляные гильзы, и в воздухе сразу запахло порохом. Держа обрез в правой, левой рукой он полез в карман пальто, достал два патрона и быстро вставил их в горячий ствол.

Прикрывавшие тыл охранники, как по команде, бросились один вправо, другой влево и прижались спинами к стенам. Те, что катали телегу, присели и спрятались за банковскими мешками и телами убитых товарищей.

Мишка захлопнул затвор и взвел курки. Вдруг он увидел, как охранник, находящийся справа от него, у стены, уже открыл кобуру и вытащил из нее револьвер. Второй — менее расторопный, впопыхах шарил трясущимися пальцами по кобуре, не в силах найти застежку. Двое других, укрывшихся за массивной рукояткой телеги, тоже вытаскивали оружие.

Мишка направил обрез вправо, на самого быстрого вертухая и выстрелил. Тот уже прицелился в Мишку, но выстрел ружья опередил револьвер. Мужчина охнул, покачнулся и по стене начал оседать на пол. Он опустил руку с револьвером и в предсмертных судорогах нажал на курок. Пуля попала в ногу охраннику, прятавшемуся за телегой. Тот вскрикнул, упал на пол и выронил револьвер.

Мишка прицелился во второго мужчину у стены, но в лицо ему прогремел выстрел. Левое плечо обожгло пулей, но она прошла навылет, пробив только одежду и кожу. Мишка выстрелил в ответ, и сноп картечи, величиной с кулак, попал стрелявшему в голову. От его лица не осталось ничего: раздробило губы, зубы, нос, выбило глаза и даже уши оторвало. Он рухнул на пол.

Мишка прыгнул назад к стене и попятился к повороту коридора. Ему нужно было перезарядить ружье, а охранник из-за телеги уже целился в него. Грохнул выстрел, и пуля просвистела мимо левого уха. Мишка отпрянул, присел и быстро забежал за угол. В это мгновение вторая пуля выбила кирпичные брызги из стены в том месте, где только что находилась его голова.

Альбатрос с ходу ударил ногой в дверь, и та с грохотом распахнулась. Они бежали быстро, как только могли, и на бегу доставали ружья.

Раненный в ногу инкассатор схватил свой револьвер, подполз к телеге и укрылся за ней.

— Как ты? — спросил его второй.

— Выдержу, — прорычал тот и огляделся. Четверо его товарищей были мертвы. Они лежали бездыханные, а под их телами быстро расползались багровые, вязкие лужи.

— Перезаряжает. Самое время напасть, — тихо произнес коренастый и начал двигать телегу с деньгами к повороту коридора, туда, где спрятался Михаил.

Прячась за металлической рукояткой, охранники приближались, а оглушенный выстрелами Мишка лихорадочно запихивал патроны в стволы ружья. Наконец он взвел курки и хотел было выглянуть из-за своего укрытия, как вдруг увидел выезжающую телегу. За рукояткой виднелись макушки инкассаторов. Мишка вскинул обрез и выстрелил, но попал в лежащее на телеге тело. Второй выстрел, и картечь, пробив мешок, подняла фонтан пятидесятирублевых купюр. Они осыпались на охранников золотым дождем и на мгновение заслонили видимость. Мишка выбросил гильзы, полез за патронами, но рука запуталась в кармане. Видя его замешательство, охранники встали во весь рост, подняли револьверы и начали целиться. Михаил открыл рот, мутным взглядом посмотрел на направленные в него стволы….

Вдруг раздался выстрел, а за ним еще один. Обоих мужчин тряхнуло, и они повалились на пол. Не понявший ничего Мишка посмотрел на себя, затем на свое согнутое пополам ружье без патронов и вдруг увидел выбегающего из-за угла брата.

— Жив! — заорал тот.

Брат подбежал к нему, обнял, потом ощупал и, обнаружив кровь на левом плече, сказал:

— Подними руку.

Мишка поднял.

— Болит?

— Нет.

— Сваливаем!

Болт и Альбатрос сбросили с телеги убитых и покатили ее к выходу.

— Револьверы подбери, — крикнул Болт Мишке.

Мешки с деньгами забрасывали в машину пять секунд. Потом выпихнули трупы из кабины, уселись сами, и «уазик» рванулся с места.

Вооруженные люди из бухгалтерии уже бежали вниз. В проходную была передана телефонограмма: задержать машину инкассаторов, а в ближайшем отделении милиции был поднят по тревоге весь личный состав и направлен на завод. В Управление Внутренних Дел города сообщили о разбойном нападении.

«Уазик» с ходу выбил державшуюся на честном слове секцию забора, и преступники оказались на свободе.

Напрасно их ждали у проходной, напрасно ставили грузовик с прицепом, преграждая путь к воротам. Машина через проходную завода так и не проехала.

На пустыре деньги перегрузили в угнанный «Москвич», а «уазик» облили бензином, подожгли и сбросили в овраг. Он пылающим факелом пронесся по склону метров сто, затем врезался в дерево и взорвался. Бандиты уселись в «Москвич» и рванули в город.

По дороге Альбатрос и Болт все восхищались:

— Как это ты, Мишка, четверых вертухаев завалил? Один, из обреза, и сам жив остался…