Не бойся, тебе понравится - Агата Лель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мама перестаёт кромсать лук и переводит на меня холодный взгляд.
- Мне тоже всё это не по душе, но это дело Виктора и его жены. Если он так поступил, значит, так было нужно. Давай не будем лезть туда, куда нас не просят, хорошо? Ты уже достаточно взрослая чтобы понимать, что в каждой избушке свои погремушки, и лезть туда со своим уставом...
- Какие погремушки, о чём ты? Ты себя вообще слышишь?! - хвастаюсь руками за голову и на эмоциях делаю дугу от стола к окну и тут же обратно. - Ладно жену, но он сына своего бросил. Да, не младенца, но он ещё безработный студент. Твой Витюша им совсем деньгами не помогает! Просто вычеркнул из жизни, как ненужный эпизод. По-твоему, это поступок настоящего мужчины? Хочешь сказать, что умудрилась полюбить этот кусок дерьма, который не только разбил нашу семью, но и наплевал на собственного ребёнка?
- Не смей так говорить о Викторе... - шипит сквозь зубы и, видит Бог, смотрит на меня с настоящей ничем не прикрытой ненавистью. Вена на её лбу некрасиво вздулась, тонкие ноздри ходят в такт тяжёлому дыханию. - Нравится тебе это или нет, но я люблю Витю. Люблю так, как никого и никогда в своей жизни! Я с ним счастлива! Твой отец обрюхатил меня совсем ещё девчонкой, я только школу закончила! Я восемнадцать лет не видела ничего, кроме чёртовых пелёнок, уроков, работы и идиотских, абсолютно бездарных книг твоего папаши-импотента! Вот кто кусок дерьма!
И тут я делаю то, в чём ни в тот момент, ни годами позже так и не смогла дать себе отчёт - я поднимаю руку и замахиваюсь на мать. Вернее, не я - моя обида за отца, за себя, за нашу разрушенную семью - вот что подбросило тогда мою руку.
Мама стоит напротив, прижимая ладонь к щеке, будто уже получила удар, и прожигает меня взглядом полного презрения.
- Марш в свою комнату, - цедит сквозь зубы.
Подрываюсь с места и, схватив свою сумку, бегу на выход, со всего маху врезаясь в Виктора. Из его рук падает бумажный пакет с продуктами, по полу в рассыпную разбегаются кроваво-алые помидоры.
- Что это с ней? - слышу за своей спиной, но ответ матери тонет в оглушительном хлопке двери.
Закрываюсь на замок и, сипло дыша, швыряю многострадальную сумку на пол.
Внутри всё клокочет, жжёт, печёт... Щёки расчерчивают кипящие дорожки слёз.Я чуть не ударила свою мать. Ещё бы чуть...
Приподнимаю руки ладонями вверх - они мелко дрожат. Я нахожусь в глубоком шоке. Глубочайшем.
Я едва не подняла руку на мать! Недопустимо!
Но... она обозвала отца. Единственного родного и близкого для меня человека! Никто и никогда не любил меня так, как он. Нет на земле более чуткого, доброго и понимающего человека. А она его бросила, унизила, растоптала!
Из-за её прихоти мне пришлось бросить всё и ехать сюда, на другой конец страны. И всё ради чего? Чтобы тут же стать изгоем?
Взгляд Эмиля... Да он меня ненавидит! Наверное, считает, что я такая же, как и моя мать, а в его глазах она наверняка расчётливая стерва, разрушающая всё на своём пути. По сути я тоже отняла у него всё: семью, средства к существованию, да даже его комнату.
Наверное, мне должно быть плевать на чувства чужого для меня человека, но мне не плевать! По сути мы с ним в одной лодке, только вот гребём в разные стороны.
Как донести до него, что я ему не враг и не нужно смотреть на меня волком? Что не нужно настраивать свою подругу против? Я такая же как и он - жертва обстоятельств.
Не знаю, зачем, но я очень хочу, чтобы он это знал! Чтобы понял, что я не такая, как моя мать. Нам нужно по-человечески поговорить, просто объясниться и после на нормальной ноте разойтись в разные стороны.
Снова смотрю на руки - пальцы всё ещё подрагивают. Мне ужасно стыдно за свой едва не совершённый поступок, но где-то в глубине души я нахожу ему оправдание.
Два дня в новом городе, всего лишь два... И почему-то мне кажется, что всё только начинается.
Часть 8
***
Просыпаюсь от бьющего в глаза света полной луны. Я лежу поверх застеленной пледом кровати, прямо в одежде. Пытаюсь пошевелить правой рукой - бесполезно, и лишь спустя полминуты ощущаю бегущие по атрофированным венам колючки стекловаты.
Дожидаясь, когда рука обретёт чувствительность, прогоняю остатки сна, глазея в незанавешанное окно на небо. Надо отдать должное - оно здесь невероятное. Огромное, бархатное, усеянное мириадами звёзд. Никогда в своей жизни я не видела такой красоты.
Интересно, когда Эмиль лежал здесь, вот на этом самом месте, он видел точно такое же небо, каким вижу его я?
От чего-то мысль о том, что он спал на этой же самой кровати, заставляет меня испытать какое-то едва уловимое волнение... Та потерянная бритва была его, его забытое полотенце. Его плед.
Трогаю ожившими пальцами мягкие ворсинки.
Представляю лицо Аделины, узнай она о том, что я сплю на кровати Ветрова, и губы растягиваются в улыбке. Бедняжка же точно в него влюблена. Ну или была - слышала я её печальные ахи-вздохи.
Взрывные эмоции дня улеглись, и я вспоминаю причину своего неожиданного отруба - я едва не ударила мать, а потом какое-то время ревела, оплакивая... Да чёрт знает, что именно я оплакивала. Столько всего разом навалилось, не перечислить.
А ещё мне становится очень стыдно за свой поступок. Какой бы она ни была, всё-таки она меня родила
