Кровавый пир - Андрей Зарин

– Ой, уж и напугала ты меня, государыня! – сказала ее девушка, Паша. – Гляди, уже утро!

Наташа тихо улыбнулась.

– Говоришь, время‑то и идет! – сказала она.

– А слышь, государыня, что я про гостя‑то узнала, – заговорила Паша, садясь на полу подле кровати, на которую легла Наташа.

– Что?

– С им холоп едет. Забавник такой. Дышлом зовут. Так он рассказывал. Князь от… – начала она и разочарованно замолчала, смотря на Наташу.

– Ишь, и заснула! – пробормотала она удивленно и, притянув к себе войлок, улеглась на полу и зевнула.

– Поди, целовалась, целовалась, – бормотала она, – как я с Митькой!

При этой мысли лицо ее расплылось в блаженную улыбку.

III

Князь Прилуков три дня прогостил у Лукоперовых и стал собираться в обратный путь. Хоть и приняли его радушно и ласково хозяева, но он под их кровлею только истерзал свое сердце. До сих пор он не знал любви, а тут сразу разгорелось его сердце пожаром, и не о чем он не мыслил, кроме сестры своего приятеля, а она, словно дразня его, ни разу даже не показалась ему.

Сон оставил князя, и украдкою, словно вор, следил он за нею, когда после обеда спускалась она со своими девушками в сад и пела там песни или резвилась, бегая. Кругом все спали, и она, словно птица, выпущенная из клетки, беспечно резвилась, но лишь раздавался на дворе голос первого проснувшегося холопа, она тотчас стрелой мчалась в свою светлицу.

Старик говорил ему раза два:

– Хотел тебя с доченькой получше познакомить, да, вишь, она у меня до чужого человека какая пугливая!

Князь только краснел при таких речах, ничего не отвечая.

«Бежать надобно, – думал он, – а то и вовсе головы лишишься!«Но, собираясь бежать, он уже оставлял здесь свое сердце.

– Так едешь, князь? – спрашивал его старик в день отъезда.

– Беспременно!

– Да ведь ты ввечеру? – спрашивал его Сергей. – По холодку‑то куда, сподручнее!

– Ввечеру! Как солнце сядет, мы и поедем!

– Ну, ну! Я тебя хоть до табунов провожу!

– Спасибо!

Старик не знал, как и угостить князя на расставание, и когда тот переоделся опять в свою походную одежду и вышел проститься, старик заставил дочь свою выйти поднести прощальную чашу гостю.

Князь не мог сдержать своего молодого чувства и словно обжег Наталью взглядом. Она вспыхнула и потупилась:

– На дорожку, князь! Дай Бог тебе пути доброго!

– Спасибо, государыня!

Он выпил и низко поклонился.

– Князь, князь, – заговорил старик, – ты уж не обижай меня! Возьми чашу‑то!

Князь стал отказываться, но старик настоял на своем.

– А теперь давай поцелуемся! По душе ты мне, князь, пришелся!

Князь горячо поцеловал старика.

– А вора не бояться?

– Не бойся, государь! Воеводы беречься будут! – улыбаясь, ответил князь.

Они вышли на крыльцо. Внизу уже стояли оседланные кони и князя дожидался Сергей. Он одет был теперь в суконный армяк, стянутый черкасским ременным поясом, в легкую шапку с собольим околышем, в черные штаны и сапоги из желтой кожи. За поясом у него был заткнут короткий меч, а на руке висела нагайка.

Старик еще раз поцеловал князя, благословил сына, и молодые люди, вскочив на коней, выехали из ворот в сопровождении Дышла, у которого мешки при седлах словно распухли от массы съестного, что по приказанию хозяина напихал ему господский дворецкий.

– Вот так здорово! – бормотал Дышло, улыбаясь во весь рот.

– Хорошо у вас! – заговорил князь, выезжая в поле. – Так бы и не уехал!

– Скучно только! – ответил Сергей. – Только и утеха что охота. Выедешь это в степи с соколом али собаками… ширь, простор!..

– Когда на Казань воротишься?

– На Казань‑то? Да вот год отбуду – и назад. Батюшка жениться велит, невесту сватает, – и Сергей широко улыбнулся.

Князь вспыхнул и сказал:

– Что ж, доброе дело! Бери только по душе.

– А где ее сыскать? Я, княже, от девок‑то сторонюсь. Ну их! Ежели и женюсь, так только для батюшки.

– Бог поможет, и слюбитесь.

– Так‑то и я смекаю, хотя я лют, княже! Рассержусь – беда.

Князь ничего не ответил. В это время в его голове мелькнула мысль и стала созревать и крепнуть Он не выдержал наконец, сравнялся конь о конь с Сергеем и сказал ему:

– Слушай, Сергей Иванович, я слово молвлю!

Что‑то торжественное прозвучало в его голосе, и Сергей быстро обернулся к нему:

– Молви, князь!

– Скажи по сердцу, по чистой правде, люб я тебе?

– Люб, княже! И мне, и батюшке моему!

– Так будь ты мне сватом, Сережа! – дрогнувшим голосом сказал князь. Сергей понял его и даже покраснел от удовольствия.

– За кого же сватать тебя? – спросил он, уже улыбаясь.

– За сестру твою, Сережа. Увидел я ее, и нет мне покоя! Знаю, не успокоюсь и теперь, доколе ты моему счастью не поможешь.

– Что же! Девка добрая, хоть и сестра. За нее вон недавно сам воевода сватался, да мы повернули его. А твоим сватовством честь нам делаешь!

– Так по рукам? – вспыхнув от радости, сказал князь.

– По рукам!

– Стой! Поцелуемся!

Они задержали коней и, обнявшись, крепко поцеловались.

– Уж как матушка‑то моя обрадуется! Все‑то она к себе невестку ждет. Вот и будет! – мечтательно произнес князь.

Они проехали верст тридцать.

– Стой! – сказал Сергей. – Тут тебе переправа, и все берегом по Волге поедешь, а я назад! Сделаем привал!

Они слезли с коней и, стреножив, пустили их.

Дышло развязал мешок, вытащил оттуда сулею с настойкой, провизию, а потом набрал у реки сухого тростника и запалил костер…

Теплая весенняя ночь раскинулась над степью.

Опрокинутое небо горело звездами. Кругом было тихо, тихо, только кричали в высокой траве звонкие дергачи.

– Благодать! – сказал Сергей, оглядываясь и вдыхая широкой грудью ароматный воздух.

– Так бы жил, жил и жил! – мечтательно произнес князь, думая о своей любви и обещании Сергея, а судьба готовила уже им горькие чаши.

Так неведомо для нас составляется книга жизни нашей, и нередко, когда мы думаем о наступившем счастье, над головою нашей разражается смертельный удар.

Друзья расстались и поехали каждый в свою сторону, думая свои думы.

У князя все мысли были полны Наташею, и он невольно заговорил с Дышлом, думая поделиться с ним переполнявшими его сердце чувствами.

– Ну что, не сердишься теперь, что сделал крюку? – спросил он его.

– Рад даже! – ответил Дышло. – Вот люди, княже! Рубашка!

– Так доволен?

– Как еще! И ты ешь, и ты пей, и девки кругом зубы скалят. Рай! Не то что у воевод этих. Нет чтобы угостить, а еще сами сорвать норовят!

– Кто ж тебе там понравился?

– Все!

– Дочку‑то видал?

– Вот так здорово! Коли она сама в ину пору на кухню ходит, как же не видеть‑то. Вот уж краля так краля! И умница, прости Бог.

Князь с улыбкою слушал его, и грубый голос Дышла казался ему теперь музыкой.

– Вот бы, княже, тебе жениться на ней. То‑то матушка – княгиня была бы рада!

Князь весело рассмеялся.

– Пожди! Поженимся! – весело сказал он.

– Вот так здорово! – захохотал Дышло. – Ехали дружка навестить, ан подружку сыскали.

Князь улыбался и ни одной минуты не думал, что сам он Наташе, может быть, и не мил.

А Сергей тем временем, возвращаясь домой, думал о предложении князя и довольно улыбался.

«Чего еще лучше? Здесь, в глуши, разве может так сосвататься Наташа? С князем породниться, честь немалая! Только Наташа как? – и Сергей нахмурился. – Вдруг заупрямится. Ну, да уломать батюшка возьмется! А что до того, что бают, любит она этого… оборвыша, ну так его!..» – и Сергей взмахнул нагайкой.

Конь рванулся и примчал его к усадьбе.

Сергей сошел и, взяв за узду коня, думал уже стучать в ворота, как вдруг в ночной тишине ему послышалось, будто кто скребется по тыну. Он быстро привязал коня и тихо пошел вдоль ограды.

Кто‑то лез из сада. Сергей остановился и замер.

Вдруг человеческая фигура показалась на верху тына, скользнула и прыгнула на землю.

– Стой! – крикнул Сергей, бросаясь на человека и схватывая его.

– Пусти! – рванулся тот. Сергей вгляделся, и в миг у него помутился ум от ярости.

– Ты? – захрипел он. – Опять сестру порочить? Убью, стервец! – и он с силой ударил Чуксанова нагайкой.

Чуксанов задрожал от злости.

– Держись, коли так! – вскрикнул он и бросился на Сергея.

Они оба покатились по земле. Между ними завязалась борьба. Чуксанов оказался сильнее Сергея и навалился на него.

– За все! – хрипел он, тиская Сергея. Тот стал искать меч, но он выпал у него во время борьбы из‑за пояса.

– Вор! Я затравлю тебя псами! – сказал злобно Сергей, выбиваясь из‑под Василья, но тот снова навалился ему на грудь.

– Холопам велю палками заколотить, голь! – бранился Сергей. – Сермяжный дворянин!

– Я ж тебя!..

Брошенная плеть попалась под руку Чуксанова, и он не помня себя начал наносить удары Сергею. Сперва он бил его, не выпуская из рук, потом приподнялся и, видя, что Сергей лежит недвижим, стал опять наносить удары, пока не оборвал плети.