Age of Madness: Рассказы - Александр Назаров

В голове существа горели мысли: «Сначала – прокуратор, за ним – Сефира. И да прибудет на земле царство единственного божества – Тиз’Карафракса, Извечного врага!».

– Куда мы бежим, Зефи?

– Я все обдумала, папа, – от быстрого бега оба они задыхались, – только она может помочь нам. Только Сефира. Те люди, она не заболели – они очистились.  Я знаю, кто нас преследует, ему самому нужна помощь.

– Я не верю! Она безумна, она сектант, она враг, зараженная.

– Отзови стражу от её камеры!

Они добежали до тюрьмы, но и преследователь не отставал. Подбегая к камере Сефиры, Прокуратор позвал стражников на помощь. Они, вооруженные гладиусами выбежали вперед, навстречу демону. Тот взмахнул один раз мечом, и двое стражников были располовинены. Зефира стала в панике открывать двери камеры, перед этим врезавшись в неё. Теневая фигура в разбеге размахнулась для удара. Но из камеры вышла Сефира с расставленными руками, словно зная, что ей нужно делать. С улыбкой она заключила преследователя в объятья и держала его несколько секунд. Она держала его без силы, даже с нежностью, а по его щекам потекли слезы. Еще мгновение, и он загорелся ярким пламенем. Тогда Сефира Даатская отпустила его, он бежал по улице. В итоге, опаленный, но очищенный Гипнос упал в канаву. Прокуратор с дочкой смотрели на всю эту сцену, забившись в угол. Первой встала Зефира. Она подошла к спасительнице.

– Спасибо, Сефира, – промолвила она.

– Не за что, доченька, – ласково ответила пророчица… и потрепала Зефире голову.

Прокуратор не успел схватить дочку до рокового момента. Зефира упала на руки отца. Он держал её, в глазах застыла паника.

– Милая, милая, ты как?

–Все хорошо, папа, лучше, чем когда-либо, – сквозь глупую улыбку говорила она, глаза её сияли, – кстати, я долго таила от тебя… но спрошу открыто: ты не против, если я выйду замуж за Марка?

Отец держал Зефиру на руках, прижавшись головой к её лбу. Когда он поднял глаза, Прокуратор увидел, что Сефира Даатская пропала: ни в камере, ни в тюрьме её не было. Он понес дочь на руках домой. Он был морально уничтожен.

Следующим днем ни одного облака не было на ярко-синих небесах, солнце яростно обжигал своими лучами землю. Словно и не было карантина. Люди высыпали на улицу, они гуляли и обнимались; в воздухе царила атмосфера веселья. Вот, Марк с Зефирой идут рука об руку, они счастливы. Вот, весь в бинтах, Гипнос общается с Агнесс на самые интересные темы. За ночь все перевернулось: патрули отказались арестовывать людей и теперь ходили вместе со всеми с улыбкой на лице. Под давлением нового общества Триумвират отрекся от власти. Республика была упразднена.  Государственность исчезла, что будет дальше, неясно. Анархия? Хаос? Возможно. Сефира Даатская победила.

Во всей этой радостной толпе сильно выделялись двое мужчин, чьи лица были мрачными. На телах их была простая одежда цвета пустыни. Уверенными шагами шли они к дому Прокуратора. Прокуратор был у себя дома, развалился на ложе. От его былого величия не осталось и следа: он весь исхудал и словно состарился за одну ночь еще сильнее. Впервые был он небрит, оброс щетиной. Когда дочку его поразило проклятие «любви и слабоумия», у бедного отца и правда ничего не осталось. Кроме того, он фактически провалил задание, выданное ему Триумвиратом Магды. Осталось только одно. Двое мужчин вошли внутрь, как песчаная буря.

– Господин прокуратор, – отозвался один из них охрипшим голосом, – вызывали?

– Да, – глухо отозвался Прокуратор, – каждый из вас получит по пять тысяч золотых монет за выполнение моего задания.

– Отлично. Кого мы должны отправить на тот свет?

– Сефиру Даатскую, – он описал внешность и повадки своего врага. Внутри Прокуратора змеей свернулась тьма, не он, а она говорила теперь, – И… и принесите мне её черное сердце.

Прокуратор остался один. Он вышел на террасу, где на маленький столик он поставил чашу и небольшой пузырек с черной жидкостью внутри. Вот избавление, вот выход. «Зачем ты пришла? Почему я не убил тебя, сразу как увидел? Почему не расправился потом? – вопрошал в пустоту Прокуратор: -Зачем ты пришла и разрушила мою жизнь, жизнь честного человека? Вот оно, твое добро – разрушенная страна? Республика, Триумвират, а самое главное – моя дочь. Все пропало. Она теперь как безумная бездумно слоняется по улицам с тупой улыбкой вместе со своим поэтом. Это конец. Наши дети безумны. Нет спасения».

На вершине амфитеатра, свесив босые ноги и болтая ими, сидела Сефира и наслаждалась видом города, затопленного солнцем. На глазах поблескивали робкие слезы радости. Она почти жадно вдыхала воздух. Рукой Сефира игралась с бантами в волосах. Когда сзади неё появились две мрачные фигуры, она спокойно встала и повернулась к ним:

– Я знаю, зачем вы здесь, но я вас прощаю…

Прокуратор ожидал их в своем доме. Два мешка с монетами были приготовлены. Убийцы вошли в дом. На их лицах не было улыбок от ожидания предстоящей награды.

– Дело сделано, господин.

– Вот ваша награда. Покажите сердце.

Убийца засунул руку под мантию. Когда он вытащил её, все присутствующие обомлели. В руке наемник держал сияющий кристалл.

– Что это? – вскочил прокуратор.

– Тут было сердце, клянусь!

– Давай сюда, берите награду и убирайтесь.

Кристалл и правда, напоминал по форме сердце. Прокуратор широкими шагами шел к амфитеатру. Погода изменилась: дул холодный ветер, на небе появлялись черные тучи. С Кристальным сердцем в руке он шел по опустевшим улицам. И куда все пропали? Прокуратор вышел в центр гигантского пустого амфитеатра. Ветер трепал его одежды и волосы. Он выставил руку с кристаллом вперед, к солнцу, которое вот-вот должны были закрыть черные тучи. И сквозь кристалл Прокуратор увидел все: на что он обрек мир, на что обрек себя. Ужас объял его. Но только на мгновение. Страх порождается незнанием и неопределенностью. Человек, который точно знает, что его ждет, не будет бояться. В голове Прокуратора пульсировали слова Сефиры Даатской: «Иногда добро – это просто добро». Смотря на ужасающее солнце умирающего мира, он произнес:

– Ну, здравствуй, Вечность!

Возможно, еще есть шанс, он сам в это не верил. Придя домой, он откупорил пузырек, вылил содержимое в чащу и выпил черный яд. Было ли то, что случилось с миром, предсмертным проклятием Сефиры, или это было последствием её отсутствия – неясно. Все умирало медленно. Люди еще с древности думали, что все закончится быстро и красочно: Армагеддоном, огнем, апокалипсисом. Нет, все было не так, но угасание было неизбежно. На это могли уйти года, даже века, тысячелетия, но конец был неизбежен.