Жизнь на кончиках пальцев (СИ) - Новка Маруся

Милочка, словно по воздуху, перепорхнула на середину зала, замерла на секунды, и закружилась в восхитительном фуэте.

Дверь танцкласса скрипнула, и в приоткрывшуюся щель заглянула Мстислава Борисовна:

— Ну и долго ты будешь над собой издеваться?! — она строго смотрела на Милочку, — пора бы уже смириться! Вон их учи! Больше толку будет!

Людмила, враз остановившись, словно сникла. Вытерла тыльной стороной ладони бисеринки пота со лба:

— Ну что ты, Славочка, я не издеваюсь и уже смирилась.

— Сядь на пол! — велела Мстислава. — Выпрями спину! — Милочка, словно завороженная подчинилась приказу.

Мстислава, подойдя к ней со спины, присев на корточки, уперлась коленом в поясницу, и резко дёрнула Милочку за плечи, словно пытаясь свести лопатки вместе.

Милочка откинула голову и вскрикнула от боли.

— Вот видишь! — гневно воскликнула Мстислава. — Каждый год одно и то же! Насмотришься на этих «личинок» и думаешь, что можешь все начать с начала вместе с ними?!

— Ничего я не думаю, — бормотала Людмила.

— Вот и не думай! — Мстислава Борисовна легко выпрямилась, словно не была обута в туфли на высоченной шпильке, — и с этими нянчиться прекращай!

— Но они ведь совсем одни, — еле слышно шептала Милочка.

— Можно подумать, что в детдоме они с кем-то были! Вон, комендантше делать нехрен, скажу, чтобы присматривала за девчонками! — Мстислава направилась к выходу из танцкласса.

— Ну что, пошли? — Людмила едва заметно улыбнулась девочкам.

— Куда? — Леночка озадачилась возможным маршрутом.

— В столовую. Самое время перекусить, да и мышцы как раз остынут, — Милочка, вслед за Мстиславой, покинула зал. Девочки семенили вслед за нею.

На коричневых пластмассовых подносах стояли тарелки с крохотными кусочами отварной куриной грудки и половинкой крутого яйца. Порции девочек составляли ровно треть от того, что лежало в тарелке Людмилы Марковны.

— Ешьте! — велела Людмила, — этого как раз достаточно, чтобы дать пищу мускулам. А для развития лёгких хватит жира в яичном желтке.

«Какой такой жир может быть в яйце?» — подумала Диана, запихивая в рот сразу всю половинку.

— Откусывай немножко, а жуй долго, — рассмеялась Милочка, — так насытишься, и не будешь чувствовать себя голодной.

Леночка кивнула и едва царапнула зубами яичный белок.

Второй этап оборочного конкурса, заключавшийся в том, что педагоги стремились распознать, а так ли идеален слух будущих балерин, тоже завершился. И Леночка, и Диана, нахлопавшись в ладоши под музыку, напрыгавшись, едва звучал требуемый для упражнения аккорд, наплясавшись полечки, остались в зале еще с парой десятков девочек. Остальные, одна за другой, провожаемые: «спасибо, можешь идти», от членов приёмной комиссии, выходили из танцкласса со слезами на глазах и уже «дорёвывали» на груди у мам или бабушек.

— Славочка, — шептал на ухо Мстиславе балетный танцовщик, — тебе не кажется, что вон та, чёрненькая, которую ты подобрала в детдоме, какая-то уж слишком широкая в груди и бёдрах?

— Какая-такая широкая?! — взвизгнула Мстислава. — Разуй глаза! Нормальные стати у девчонки!

— В принципе — да, — кивал танцовщик, — но другая понежнее, потоньше, черты лица более изысканные. И имя подходящее. Как её там?

— Диана, — подобострастно прошептала престарелая балерина, выполнявшая роль секретаря.

— Вот-вот! — обрадовался танцовщик. — Я же говорю — подходящее.

— Так, — прошипела Мстислава, — обе девчонки хороши! И на сегодняшний день они намного лучше той дылды, которую ты активно продвигаешь! Много тебе заплатили?! Или мамашку потрахиваешь втихаря от муженька-банкира?! — тут же ухмыльнулась, добавив: — Ах да! Я же совсем забыла, что ты «из этих»! — поставила точку в разговоре, прошипев: — Не смей мне перечить.

— Да я и не думал, — танцовщик, чьё рыло давно было в пуху, сник, вспомнив, что не напрасно Славочку прозвали Мстёй! Свяжешься — себе дороже будет.

Все знали, что Мстислава Борисовна Звездинская давно лелеет мечту воспитать Приму! Да не абы какую! Не ту, что будет исполнять ведущие партии в местном оперном театре! А ту, за кого станут драться всемирно известные антрепренеры, приглашая станцевать ведущую партию на лучших мировых сценах! Соблазняя немыслимыми контрактами и гонорарами!

Когда-то, много лет тому назад, Мстислава и сама мечтала стать Примой…

… но жизнь сложилась так, как сложилась. Уродоваться, как Милка, она не собиралась! Если не суждено самой — нужно реализовываться через воспитанницу! И ею должна стать одна из этих замарашек! Какая? Не важно! Просто вот именно здесь и сейчас внутренний голос подсказывал Мстиславе — одна из них! И это точно! Вот только ткнуть пальцем конкретно в какую-то девочку, мерзкий голос не торопился. Словно давал возможность Славочке сделать выбор самой.

— В принципе, неплохие девочки, — танцовщик снисходительно улыбался тем малышкам, что остались в танцклассе. Поднявшись за столом, объявил:

— Всем спасибо! Все свободны! Ждем вас через три дня! И обязательно приведите маму и обеих бабушек!

Будущие балерины, радостно хихикая, довольные тем, что все, кого отсеяли на этом этапе, уже успели покинуть здание училища, устремились в коридор.

Двадцать худеньких тоненьких девочек, сопровождаемых мамами и бабушками, замерли у стены танцкласса перед придирчиво рассматривающими их членами отборочной комиссии.

— Вы, вы и вы! — Мстислава ткнула по очереди наманикюренным пальчиком в отобранные по одной ей известным признакам группы, — можете быть свободны!

— Но почему?! — одна из бабушек, высокая корпулентная дама, в ушах которой переливались бриллианты величиной в горошину, решила возмутиться несправедливостью.

Мстислав ухмыльнулась:

— Обернитесь к зеркалу!

Дама, не чуя подвоха, повернулась и уставилась на своё отражение в огромном зеркале на стене.

— Вы видите перед собой балерину?! — измывалась Мстислава.

Женщина смутилась. Её фигура, равно как и вес, явно не соответствовали балетным требованиям.

— Вот я не вижу! — злорадно улыбалась Мстислава, — а то, что вы сейчас лицезреете в зеркале, и есть будущее вашей девочки! Против генетики не порёшь! И вкладывать народные деньги в ту, которую мы будем вынуждены отчислить через несколько лет, никто нам не позволит!

— Но мы занимались! Мы оплачивали уроки на протяжении трёх лет! — возмущалась дама. — Что же нам теперь делать?! Ведь моя внучка так любит танцевать!

— Вот и хорошо, — Мстиславе уже начал надоедать бессмысленный спор, — отдайте вашу несостоявшуюся балерину в школу народного танца. Там ей самое место!

На разобиженную даму зашикали те, чьи данные позволяли их дочерям остаться и продолжить отбор. Все три группы покинули зал.

Диана и Леночка, стоявшие особняком, так и не поняли, прошли ли они этот тур или нет. Ведь ни мам, ни бабушек предъявить капризному жюри они не могли. Впрочем, ни у кого не возникло даже мысли, что эти две крохотных девчушки смогут либо вытянуться, либо раскормитья. Ни первому, ни второму способ «вскармливания и выращивания» балерин не позволит свершиться никогда!

— Завтра я за вами зайду, — еле слышно прошептала Милочка, проходя мимо подружек. Добавила уже громче, — идите в свою комнату!

— А если мы не пройдём четвёртый тур? — Диана склонилась к плечу подружки, словно ища у неё то ли защиты, то ли ободрения.

— Пройдём! — Леночка прижала к себе подружку.

— А если пройдёт одна из нас? Что тогда? — не унималась Диана.

— Я откажусь! — ответила Леночка, — если не возьмут тебя, то и мне этот балет нафиг не нужен! А ты?

— И я откажусь, — еле слышно прошептала Диана.

Конечно, более искушенный человек услышал бы в её голосе нотки сомнения и задумался о том, откажется ли девочка от мечты ради подруги? Но искушенных слушателей рядом не было. И Леночка, еще крепче обняв подружку, чмокнула её в щеку, свято веря в нерушимость девичьей дружбы.