Ищите Волка ! - Леонид Сапожников

- К сожалению, времени на это нет. А так любопытно, конечно. Видел, как у ребят в зале глаза горели, когда вас слушали. Скажите, а где особенно важно применение роботов?

- Всюду, где возникла или возникает необходимость заменить труд человека. И, конечно, в первую очередь там, где существует опасность для его жизни.

- Выходит, и в уголовном розыске? - пошутил я.

- Увы. - Он развел руками. - Боюсь, таких роботов долго еще не будет. Гораздо проще найти им работу, скажем, на Луне.

- И что же, в таком случае скоро не нужны будут полеты человека на Луну? - продолжал спрашивать я, чтобы не иссяк разговор.

- "Нужны" или "не нужны" - это, Вениамин Александрович, несколько иные категории, нежели те, которыми привыкли оперировать мы, люди техники. Впрочем, и науки тоже. Скорее всего здесь применимы термины "оправданно" или "неоправданно". Так вот, я целиком разделяю точку зрения тех специалистов, которые считают, что полет человека на Луну полностью оправдан при решении важнейших принципиальных вопросов и необходимости в наблюдениях, которые требуют человеческого интеллекта... Извините... Товарищ водитель, вот здесь остановите, пожалуйста. Мы приехали.

...Храмов жил в двухэтажном деревянном доме. В прихожей небольшой квартиры нас встретила его жена, моложавая женщина с уложенными короной косами. Мы познакомились.

- Вдвоем с Надеждой Николаевной остались на все лето, - объяснил Сергей Николаевич, когда жена ушла на кухню готовить ужин. - А дети в лагере отдыхают. Завтра возвращаются. Они у нас погодки. Сыну одиннадцать, а дочери двенадцать лет. Поздние дети... Мне ведь, между прочим, уже пятьдесят первый пошел.

Я все ждал, когда же он сам спросит, в связи с чем я пожаловал в Старогоров. А Храмов как будто и забыл об этом.

- Сергей Николаевич, - я сдался первый, когда в нашем "светском" разговоре наступила пауза, - вот такой вопрос возник к вам. Когда вы находились в номере Сурина, не заметили там желтого портфеля?

- Нет... Да я, собственно, по сторонам и не глазел. Мы пришли к нему, он взял со стола бутылку вина, разлил его в стаканы. Я выпил, пожелал ему спокойной ночи и ушел. Простите, а что, этот портфель и есть те самые новые обстоятельства, о которых вы мне говорили?

- Не только портфель... Скажите, а кто из вас двоих проявил инициативу в обмене гостиничными номерами?

- Во всяком случае, не я... Вениамин Александрович, вы хитрите. Это для меня ясно. Зачем я вам понадобился? Не думаете же вы, что я всерьез приму ваши расспросы по поводу портфеля? Стоило ли из-за него ехать сюда? Ведь можно было связаться со мной по телефону. Или, наконец, затребовать с помощью местной милиции ответ в письменном виде...

- Один ноль в вашу пользу! - рассмеялся я. - Вы правы. Хочу лишь добавить. Я не один приехал. Со мной еще несколько наших сотрудников. Целая группа...

- Даже так! - воскликнул он. - А вы мне про портфель... Вот, значит, как события разворачиваются... Что-то у вас действительно серьезное появилось?

- Да, - кивнул я. - Появилось. Версия одна.

- Если не секрет, какая же?

- Вообще-то секрет, - усмехнулся я. - Но не от вас. И не для вас... От всех - секрет, а вам сказать можно. И нужно.

- Благодарю за доверие!

В комнату вошла жена Храмова, неся на подносе хлеб, зелень, тарелки с закуской.

- Сережа, - сказала она, - скоро чайник закипит. Сам за гостем поухаживай, а я побегу. Боюсь, что опоздаю. - И пояснила мне: - Примерка в ателье у меня сегодня. Ну, если не увижу вас больше, то до свидания... Уже в дверях она спросила мужа: - Ты не забыл о телеграмме?

- Не забыл, Надюша, отправил, - ответил он.

Она еще раз кивнула мне и ушла.

- Так вот, Сергей Николаевич, - заговорил я, как только мы принялись за еду, - появилась у нас версия. Есть мнение, что выстрел в Сурина предназначался вам.

- Да что вы! - Мои слова, похоже, не произвели на него особого впечатления. Он оставался спокойным, даже улыбался. - Да что вы, Вениамин Александрович, господь с вами! С какой это стати и кто мог в меня стрелять? Знаете, я люблю определенность. И потому не скрою: когда увидел вас во Дворце культуры, ударила мысль - ко мне! Зачем? По поводу того дела, не иначе... Научен, понимаете, анализировать и сопоставлять. Откровенно говоря, решил, что какие-то мои слова не подтвердились: время не совсем точно указал, администратор что-то не упомнила и так далее. Но, как видите, спокоен, ибо говорил только правду. И в конце концов верю: все образуется... А посему готов, Вениамин Александрович, еще раз самым наиточнейшим образом изложить свои показания. А насчет того, что стреляли в меня, - извините, вы мне не говорили, я не слышал.

- Ну что вы, право, Сергей Николаевич, сразу в амбицию. Но стреляли-то, думается, все-таки в вас. В вас...

- Вы это официально заявляете? - нахмурился он.

- Какое официально! Ни протокола, ни свидетелей. Но давайте спокойно прикинем все, проанализируем.

- Ну что ж, не вижу оснований отказываться.

- Помнится, той ночью в гостинице вы были очень напуганы, а, Сергей Николаевич? - осторожно начал я.

- А как вы думаете, Вениамин Александрович? - Храмов был спокоен и серьезен. - Ведь в человека стреляли. В номере, который рядом с моим. Кто стрелял, неизвестно. Где убийца, никто не знает. А может, он в самой гостинице затаился? Рядом. Вы бы не испугались?

Я молчал.

- А я вот, представьте, испугался. Сразу подумал: вдруг маньяк какой-нибудь объявился в гостинице?! И убивает. Что, так не бывает?

- Лично мне не доводилось с этим сталкиваться.

- А мне довелось! - жестко сказал он. - В парке. Пьяный молодчик ни с того ни с сего трех человек - и ножом, ножом! До сих пор - глаза видят и уши слышат. Как я тогда испугался! До сих пор боюсь. Я понимаю, взрослый человек, мужчина и так перетрусил. Но что поделаешь - было.

- Где? В парке? - перебил я. - Перепугались-то?

- И в парке и в гостинице... Героя перед вами изображать не стану. Да, испугался! До дрожи в коленках, до затмения в глазах, если хотите!.. Когда домой вернулся, в Старогоров, было стыдно даже вспомнить... Но то, что вы придумали, - извините, несерьезно. Кому, да и за что меня убивать? Врагов у меня нет таких.

- Значит, - задумчиво сказал я, - в маньяка вы поверили бы?

- Могу допустить, - ответил он. - Маньяк в этой истории пришелся бы кстати. Но сознательно убить меня? Нет, исключено!

Я хотел ему верить, но моя вера зиждется на тщательной проверке.

- Ешьте, ешьте, Вениамин Александрович. - Храмов пододвинул ко мне тарелку с зеленью. - Полезная штука - травка... Неужели вы только из-за этого и приехали ко мне? Чудно как-то...

- У нас служба такая, - я развел руками, - если версия появилась, обязаны ее проверить... - Я чувствовал: мне надо убедить Храмова, что его "проверку" я провожу лишь в силу служебной необходимости.

- Конечно, - закивал он головой, - я понимаю... И готов вам помочь. Однако все, что знал, я рассказал...

- Спасибо, что хотите помочь, Сергей Николаевич. Ну, хотя бы для начала расскажите о себе, о своей жизни. Поподробнее, пожалуйста... И хочу вас предупредить: мы все проверим. Извините.

- Все-таки вы снова о своем. Как я понимаю, это не столько просьба, сколько...

- Что вас, собственно говоря, смущает, Сергей Николаевич? Я что, прошу о чем-нибудь незаконном?

- Но согласитесь, Вениамин Александрович, мое-то положение при таком обороте становится двусмысленным. Видите - проверять! Как вы хотите меня проверять?

- Что вы имеете в виду? - не понял я.

- Ну, как это у вас... Гласно или негласно?

- Ах, вот в чем дело! Не волнуйтесь, мы постараемся проделать это таким образом, чтобы ни в коей мере не помешать вашей жизни, работе. И репутации, естественно.

- Очень вам признателен, - раздумчиво протянул Храмов. - Старогоров маленький городишко. Мне бы очень не хотелось... ну... разговоров всяких...

- Не будет разговоров! - твердо пообещал я. - Никто ничего не узнает. Даже отдел кадров НИИ автоматики.

- Ну, если так, - облегченно вздохнул Храмов, - тогда сдаюсь!

- Знаете, Сергей Николаевич, я очень рад, что вы правильно поняли меня. Скажу откровенно, опасался, что вы будете возмущаться, протестовать. И мы в таком разе не установим контакта, - вполне искренне сказал я.

- С какой стати я должен возмущаться, - пожал он плечами. - У вас работа... Спасибо, что сказали, предупредили. Другое дело, если бы я случайно узнал, что меня проверяют. Вот тогда обязательно устроил бы вам грандиозный скандал! - Он громко рассмеялся. - А так? Могу только еще раз поблагодарить за откровенность. Значит, ваша проверка будет носить конфиденциальный характер?

- Да, да, - подтвердил я. - Именно конфиденциальный.

- В конце концов - чем черт не шутит! - вдруг ваша версия окажется плодотворной! Тогда мне, как понимаете, вообще придется рассыпаться перед вами в благодарностях!

Опять нельзя было понять, иронизирует он либо говорит искренне. Сейчас я уже опасался анализировать его слова, интонации. Впрочем, один важный вывод я сделал для себя без риска ошибиться: Сергей Николаевич Храмов несомненно, человек волевой, умный, тонкий. Если расценивать его как потенциального соперника, то он опасный, сильный противник. Если же наша версия рассыплется, то я уверен, он поймет меня.