Мстительница - Рейнольдс Аластер

– Точнее будет сказать, иногда тут бывает тепло. Ты же не боишься чуть замерзнуть, мм?

– Не боюсь.

– Мы справимся, – заявила Адрана, бросив на меня взгляд.

Каморка была размером с самую маленькую комнату, в которой мы когда-либо спали, и предназначалась она для двоих. В задней части были два гамака, один над другим, и занавеска, которой можно было отгородить гамаки для уединения. Прозор показала нам рундуки, в которых хранилось постельное белье. В них же имелось место для личных вещей, – впрочем, мы ничего с собой не взяли.

– Роскошно, – сказала я.

– Привыкли к лучшему, да?

– Мне показалось, капитан велел тебе быть с нами повежливее, – заметила Адрана.

– Если бы вам довелось поиметь со мной дело, когда я в дурном настроении, вы бы это поняли сразу. – Тяжело вздохнув, Прозор прибавила: – Все не так плохо, как кажется. Разумники ко всему быстро привыкают, и вы будете проводить здесь столько времени, сколько захотите. Лопаем мы вместе. Вы теперь будете новыми коками – готовят всегда чтецы костей, ведь они такие драгоценные и нежные, что поручать им другую работу попросту нельзя. А в остальное время вы будете на камбузе, со всеми нами, петь песни, рассказывать байки, ставить пьесы, предсказывать судьбу – короче, коротать время. – Она бросила на нас грозный взгляд. – На борту многих вещей не хватает. Но со свободным временем проблем нет.

– А книги у вас есть? – спросила я.

– Книжки – твоя фишка, да?

– Да. Это называется «чтение».

Прозор фыркнула, сморщив нос. У нее были резкие черты лица: острый нос и подбородок, пронзительные темные глаза под неровными бровями. Ее лицо выглядело сердитым независимо от настроения – сплошь клинья и углы, как будто ее нарисовали в спешке, скупыми штрихами. Прическа была такая же резкая, как все прочее: волосы, залитые то ли клеем, то ли лаком, торчали во все стороны, застыв в виде шипов и колючек.

– Поговори с кэпом. Он всегда рад похвастать своей библиотекой. Там больше книг, чем ты сумеешь прочитать.

– Сомневаюсь, – сказала я.

Прозор повела нас обратно через корабль. Это мог быть как путь, которым мы пришли, так и какой-то совершенно другой маршрут. Трудно было сказать наверняка. Она все время указывала на разные вещи и плевать хотела на то, что мы не могли запомнить столько сведений за один раз.

– Теперь мы почти посередине, – сказала Прозор, когда мы, все еще невесомые, одолели крутой поворот коридора. Мы с Адраной двигались, помогая себе кончиками пальцев и осторожно перебирая ногами, в то время как Прозор мчалась вперед с безумной скоростью, пусть ей и приходилось все время останавливаться и ждать, пока мы ее догоним. Она отодвинула панель и пригласила нас войти.

– Уже заблудились?

Я кивнула.

– Славненько. Нам того и надо. Нельзя, чтобы чужак, заявившись на борт корабля, слишком легко наткнулся на кости.

Перед нами оказалась серая дверь, бронированная, как дыхальный шлюз, с колесообразным запирающим механизмом. Позади нас уже осталась дюжина таких же.

– Мы их сюда поместили и по другим причинам, а не только для того, чтобы было трудно найти, – продолжала Прозор. – Они должны быть в тихом месте, не слишком близко к мостику, камбузу и так далее. И подальше от механизма управления парусами или машинного отделения. Это самое лучшее место, и вы можете войти.

– А ты сюда заходишь? – спросила Адрана.

– Мне своего жалованья хватает, детка. Я читаю шарльеры. Это у меня хорошо получается.

– Не забудем о таланте сердечно встречать гостей, – пробормотала я.

– По-вашему, вы сюда развлекаться прибыли? Позвольте рассказать вам про шарльеры. Чтение шарльеров сводит с ума, но только потому, что они – штуки замысловатые, и многое зависит от правильного истолкования. Жизни. Пистоли. Репутация. Чтение черепов… – Прозор умолкла с садистским содроганием, а потом добавила: – Моя голова мне нравится такой, какая есть. Обойдусь без пришельческих призраков, которые будут бродить внутри ее и вызывать ночные кошмары.

Покончив с комнатой костей, Прозор отвела нас в отсек, полный одежды: шкафы, ящики и коробки, забитые брюками, рубашками, ремнями, перчатками – все это было перемешано без малейшего намека на систему в отношении размера или фасона.

– Подыщите то, что вам подойдет. Длинные платья, может, на Мазариле и в моде, но здесь они будут только за все цепляться.

На Прозор были брюки, кожаные тапочки и черная блуза, а на шее в невесомости позвякивали потускневшие украшения.

Адрана перебрала заплесневелое содержимое одного из ящиков. Вытащила перчатку, просунула палец в дыру:

– Это от пули?

Прозор задумчиво изучила отверстие:

– Нет, детка, – видать, крыса.

– Останемся в наших платьях, – решила Адрана.

Камбуз находился в передней части корабля, между мостиком и каютой капитана Ракамора. К нашему прибытию прочая команда собралась там, чтобы приветствовать нас. Несмотря на то что мы все еще были невесомы, они умудрялись сидеть на стульях вокруг большого круглого стола, украшенного черно-белыми шестиугольниками, с каким-то образом закрепленными на нем едой и питьем. Два окна одинакового размера выпирали в космос по обе стороны комнаты: Мазариль был виден через одно из них, он медленно поворачивался по мере того, как мы вращались вокруг него. В одном углу стояла консоль, несколько экранов и индикаторов были включены, и несколько небольших пультов управления и дисплеев были разбросаны по всему помещению, светясь как мерцательники; но в основном это место предназначалось для того, чтобы команда могла поесть, расслабиться и обсудить планы, и никто из них, казалось, не обращал никакого внимания на оборудование.

– Проходите, – сказал дородный бородатый мужчина, указывая на два свободных места по обе стороны от него за столом. У него было открытое, дружелюбное лицо. – Мы не кусаемся. Если вы уже встречались с Прозор, то вы обнаружите, что остальные заметно лучше. – Он подвинул кружку по столу, от черного шестиугольника к белому, поднял ее и обхватил губами насадку для питья на крышке. – Мэттис, – добавил он, сделав глоток. – Открыватель его капитанского величества капитана Рэка. И весьма хороший, раз уж я об этом упомянул.

– Упомянул, – передразнила женщина рядом с ним. – Ты только об этом и говоришь.

– В то время как ты, Жюскерель, никогда не хвастаешься тем, как ловко у тебя получается обращаться с прибамбасами.

– Я не хвастаюсь, Мэттис. По-твоему, этот корабль работает благодаря лунным лучам и щеночкам? – Она кивнула нам. – Жюскерель. Интегратор. Прозор показала вам мостик?

– Еще нет, – ответила я.

– Потом покажу. Я отвечаю за главного подметалу и трещальник, а также вон за ту дополнительную консоль. Моя работа заключается в том, чтобы заставлять один ящик с прибамбасами общаться с другим, даже если их сделали разные расы. Если на борту что-то работает как надо, благодарить следует меня.

Жюскерель была пожилой женщиной с крепким подбородком, вздернутым носиком и очень длинными волосами, заплетенными в сложную косу, перекинутую через плечо так, что она свисала – или плавала – на груди, пересекая ее по диагонали. Коса была вся в серебристо-серых и голубовато-белых нитях, похожих на чрезвычайно тонкую металлическую проволоку. В осанке Жюскерель была какая-то уравновешенность, элегантность, которая выделяла ее среди остальных.

– Садитесь с нами, – повторил Мэттис, похлопывая по одному из свободных стульев. – Сюда. Пиво. Хлеб. Неужели в Хадрамо все такие тощие? – Он бросил на Прозор укоризненный взгляд. – Надеюсь, ты не напугала их до потери рассудка.

– А куда деваться-то, – беззаботно сказала Прозор, занимая свое место за столом. Она передвинула металлическую коробку через стол, с черного шестиугольника на другой такой же, открыла крышку и выудила буханку хлеба. – Будь они еще чуток моложе, мы бы имели дело с зародышами.

– Мы все когда-то были молодыми и неопытными, – сказал третий член команды, пока я и Адрана усаживались по обе стороны от Мэттиса. – Никто из нас не родился на корабле, в космосе. – Он закашлялся и поднес руку к горлу. – Триглав. Ионные системы. Я тот бедолага, который отвечает за перемещение корабля, когда паруса перестают полоскаться на космическом ветру.