Природная ведьма: обретение силы - Екатерина Романова

В спортивном зале заметно сгустился воздух. Дышать стало тяжело. Внутри меня клокотала яростная буря. Я не могла, не имела возможности тратить драгоценное время на что-либо, кроме поиска. Я должна найти ее, иначе смысла жизни – нет. 15 лет – это слишком долго… мне уже будет 35, и время безвозвратно утечет. Я почти до крови закусила губу. В спортивном зале содрогнулся пол. Затем еще один толчок и, что совершенно выбило меня из колеи, внезапно прямо из потолка рядом с мужчиной ударила молния, оставив на полу внушительный черный след опаленного дерева. В тот же миг все стихло. И тепло в груди, и щекотание пальцев, воздух снова стал нормальным, а тряска прекратилась. Что это было? Неужели я к этому причастна? От страха сердце колотилось в области живота.

– Я не имею возможности, – сквозь зубы процедила я, – вы просто не понимаете…

– Попытка нападения на Верховного главнокомандующего, – спокойно и, как мне показалось, даже довольно протянул Рейнгард. – Либо пожизненное тюремное заключение, либо учеба – выбор за вами. Если завтра на лекциях вас не будет, ждите к вечеру сумеречную стражу.

– Вы, вы… – я задыхалась от ярости, и воздух снова стал сгущаться.

– Пока вы не покалечились, адептка Торнтон, советую вам успокоиться и хорошенько подумать обо всем.

Я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы помочь себе вернуть рациональное мышление и поняла. Если сам верховный главнокомандующий пытается засунуть меня на обучение, значит ему от меня что-то нужно. Значит, заточать меня в тюрьме ему не выгодно. Следовательно, мы можем попробовать договориться. Но что он хочет получить взамен, если я не обладаю магией? Единственное, что у меня есть – я сама. Не думаю, что он позарился на мое тело, учитывая, что в университете тысячи прекрасных адепток, которые воспримут за честь возлежать с ним. Причина. Я ее не находила. И это пугало.

– Хорошо, – уже спокойно протянула я. – Я поступлю на обучение, но с одним условием, – холодные глаза сузились и с интересом меня изучали. – Мне нужен доступ к регистрационным книгам империи. Неограниченный.

– Я похож на умалишенного, адептка Торнтон?

– Никак нет, господин Рейнгард? – спросила я. – Видите, я могу быть послушной девочкой. Если вам что-то от меня нужно, то вы должны предоставить что-то взамен, а не шантажировать. Проку от меня, сидящей за решеткой, вам никакого, потому жду завтра вашего решения. Если до начала лекций я не получу ответ, пусть ваша многоуважаемая сумеречная стража приходит и забирает меня!

– А вы отрастили остренькие зубки, адептка, – подойдя ко мне вплотную, улыбнулся Кристиан. – Смотрите, как бы они не откусили ваш собственный язычок.

Он щелкнул меня по носу и, не отрывая взгляда от моих глаз, повысил голос:

– Адептка Луарен, не стойте как истукан. Положите сумку и 15 кругов по залу. Живо! – последнее слово было сказано очень тихо, но пробрало даже меня до самых пяток. Что-то в нем есть ужасающее, несмотря на весь светлый и добрый облик. Я бы могла назвать его ангелом, если бы он поменьше рот открывал.

К моему несчастью, то ли он мысли читать умел, то ли последнюю фразу я вслух произнесла, но мужчина как-то нехорошо улыбнулся и тихо произнес:

– Видимо, вы не встречали ангелов прежде. Кольцо приглянулось? – он проследил за моим взглядом и сурово сдвинул брови.

– И красивей видала! – для убедительности даже нос сморщила.

На этом наш разговор, судя по всему, был окончен, поскольку он развернулся и направился в сторону Деми. Девушка, как и верховный главнокомандующий, была полураздета. Укороченная майка, демонстрирующая все непристойности, помимо груди, и обтягивающие бриджи, чуть ниже колен вряд ли можно считать одеждой. Все красного цвета и с эмблемой факультета огня. Теперь понятно, что здесь за обнаженные игры. Деми, держа в руках два больших камня, бежала по залу. Видимо это индивидуальные занятия по физической подготовке. И где только столь высокопоставленный чиновник находит время на подобные глупости? А, что более важно, что мне теперь делать? Я так и не поняла, к чему мы пришли в результате разговора. Единственное, что стало абсолютно ясным, Кристиан Рейнгард – невыносимый и невоспитанный грубиян, который слишком высокого мнения о себе. Ну ничего, я осажу его однажды. Обязательно осажу. Но, видимо, придется принять его условия игры, поскольку из тюремной камеры, я не смогу выполнить то, ради чего с такими усилиями выжила. Не смогу найти и вернуть ее.

– Чтоб тебе сквозь землю провалиться, Кристиан Рейнгард! – зло выругалась я и собиралась выйти из зала, но случилась очередная неожиданность. Не думала, что мои слова будут иметь настолько буквальное и мгновенное воплощение. Пол под мужчиной провалился, и, если бы не его молниеносная реакция, то мои слова исполнились бы в точности. Не успела я опомниться, как в ответ, в мою сторону полетел разряд молнии. Время словно загустело и растянулось. Я видела, как разрывая воздух, ко мне приближаются миллионы искрящихся частиц. Завороженная зрелищем и, не в силах даже зажмуриться, я закрыла лицо ладонью, в которую уже со всей скоростью влетела искрящаяся стрела. Как ни странно, я ничего не почувствовала. Вообще ничего. Меня должно было смести с ног, стереть с лица земли, поджарить, отбросить к стене, в конце концов. Увидев ошарашенный взгляд мужчины и Деми, которая даже камни из рук выронила, я быстро сообразила, что к чему, и, пока еще жива, выбежала из зала. Захлопнув за собой дверь, я побежала и не останавливалась до самой комнаты. Господи, что со мной происходит? Что с ним происходит? Мир что, с ума что ли сошел? Не удивительно теперь, что 60% адептов не выживают до выпускных экзаменов, если преподаватели в них вот так вот запросто молниями смертоубийственными швыряются.

– Физкультурой занимаешься? Мо-ло-дец, – одобрительно улюлюкнул филин, видя, как я влетела в комнату и запыхалась. Ну, еще этой напасти мне не хватало!

– Конечно. Все просто. Сначала проваливающийся пол и рассасывающиеся молнии, а теперь говорящий филин. Либо я уже тепленькая, либо мир действительно сошел с ума, – я прислонилась спиной к двери, пытаясь отдышаться от страха и бега по лестницам.

– А третий вариант ты не рассматривала? – бесстрастные глаза филина воззрели на меня.

– Не думала, что скажу это птице, но просветите, ваше пернашество!

– Ерничаешь. Что за ведьмы нынче пошли, не-пу-теее-вые! – протянул филин. – Ты ведьма, дурья башка. Самая что ни на есть настоящая!

– Да ты, знаешь ли, тоже не лучше выглядишь, – огрызнулась я, проходя в комнату и наливая себе успокоительных капель. – Вот сейчас выпью, высплюсь и завтра тебя здесь уже не будет. Потому что люди не разговаривают с птицами. Точнее, люди-то могут с ними говорить, но птицы совершенно точно не должны им отвечать!

– Хорошо, я могу поухать, если тебе от этого полегчает. Но ты не человек, а ведьма. И должна принять свою силу, Эбигейл!

– Слушай. Стоп. Стоп. Если ты намерен тут ошиваться, и не привиделся мне, давай договоримся о двух вещах. Ты не разговариваешь при посторонних – это раз. И не называешь меня Эбигейл. Я – Элизабет Торнтон, все понятно?

– Понятно-то понятно, да вот только кроме тебя меня никто не слышит. Все будут думать, что ты сама с собой разговариваешь и споришь с птицей, которая молчит.

Это явно похоже на какой-то дурной розыгрыш, поэтому, не имея больше ни малейших сил ожидать, какие еще сюрпризы мне принесет сегодняшний день, я выпила капли и прямо в платье упала на постель и предалась беспробудному сну.

Разбудило меня мое воспаленное сознание в виде белого филина, бесцеремонно усевшегося на подушку, что лежала рядом, и теребившего крылышком мой нос. Я три раза громогласно чихнула, отчего птица едва не свалилась с кровати, но, тяжело похлопав крыльями, уселась обратно. Закрывшись подушкой, я под собственные гневные сопения старалась продолжить нагло прерванное занятие.

– Вставай, соня, – клюв пробрался под теплый полог. – Проспишь первый учебный день!

О боже… и правда. Сегодня же первый учебный день. Я недовольно выглянула из-под подушки и воззрела на птицу. Он был красивый: белоснежные перья без единого вкрапления других цветов, с огромными глазами цвета баклажана, взирающими на меня настолько осознанно, что стало страшно, изогнутым крючком клювом и большими красными лапками. Кажется, несмотря на то, что я все отрицаю, происходящее со мной – не игра воспаленного сознания. Я сурово сдвинула брови.

– А, пришло, наконец, осознание? – понял филин.

– Ты не исчезнешь просто так, да? – устроившись удобнее на подушке, спросила я.

– Не просто так, а никогда. Все, дорогуша, допрыгалась. Тебе присвоили хранителя, а, значит, мы с тобой теперь не разлей вода и лучшие друзья, – филин, совсем как человек, развел крыльями и сам развалился на подушке.