Влюбленным вход воспрещен! - Наталья Александрова

Я покинула прихожую и вернулась к своему занятию, прерванному странным визитом, – к ожиданию сестры.

На этот раз я устроилась на диване в гостиной, уставившись в темный экран телевизора. Включить его я, конечно, не решалась – боялась, что его услышит кто-нибудь из соседей. Да, честно говоря, я бы сейчас все равно ничего не смогла смотреть – мои мысли были заняты собственным кошмарным положением.

Просидев так какое-то время, я взглянула на часы.

Прошло уже больше часа с того времени, как уехала Ольга.

Пора бы ей уже вернуться!

А может, с ней что-то случилось по дороге? Или ей не дали обещанный автобус? Или она просто решила бросить меня здесь, наедине с трупом? Решила, что я сама как-нибудь выкарабкаюсь из этой ловушки – в конце концов, каждый за себя, и как писали классики, спасение утопающих – дело рук самих утопающих…

Мне и раньше-то было не слишком хорошо, а от таких жизнерадостных мыслей стало совсем плохо. Честно говоря, я даже позавидовала мертвому Каренину – ему-то больше ничего не угрожает…

И тут снова раздался звонок.

Я вскочила с бьющимся сердцем, но очень долго не решалась пройти в прихожую. Если раньше я ждала этого звонка, как спасения, то теперь была напугана им. Вдруг это не Ольга? Вдруг это снова кто-то совершенно другой? Вдруг это тот вор-домушник решил все же вернуться и обшарить квартиру?

Однако долго ждать нельзя. Я снова подкралась к двери, заглянула в глазок… и сердце мое забилось еще чаще.

За дверью стояла вовсе не моя сестра. Там торчал какой-то смуглый гастарбайтер в синем рабочем комбинезоне, с чемоданчиком в одной руке и большим мешком в другой.

Этому-то что здесь понадобилось?

Я стояла под дверью, дрожа от страха, а гастарбайтер вдруг наклонился и громко прошептал в щель между дверью и косяком:

– Что ты там пыхтишь? Открывай скорее, Машка! Сколько я тут буду торчать?

Я испуганно отшатнулась от двери.

Откуда этот тип знает мое имя?

Тут до меня дошло, что голос у гастарбайтера несомненно женский, больше того – он очень похож на Ольгин голос. Как первый раз, я прильнула к двери и прошептала:

– Ольга, это ты?

– Да я, я! – отозвалась она из-за двери. – Открывай быстрее, а то я тут торчу, как Эйфелева башня посреди Парижа…

Я открыла дверь.

Фигура в синем комбинезоне, оттолкнув меня, протиснулась в прихожую.

Это действительно оказалась сестра. Она была одета в синий форменный рабочий комбинезон, на голове – кепка-бейсболка, на носу – большие темные очки. Кроме того, она покрыла лицо темным тональным кремом, для усиления сходства с трудолюбивым жителем южных республик. В общем, узнать ее было трудно даже мне.

– Быстро переодевайся! – приказала она, открыв свой чемоданчик.

Там, поверх инструментов, лежал второй такой же комбинезон.

Я послушно напялила его, спрятала волосы под синюю бейсболку и взглянула на себя в большое зеркало.

На Ольге комбинезон сидел, как влитой, мне же он был велик на три или даже четыре размера. Да и бейсболка тоже была великовата, козырек все время падал на глаза. Кроме того, без темных очков и тонального крема я была не так похожа на гастарбайтера, но ничего, сойдет. Надеюсь, к нам никто не будет приглядываться.

– Ну, что ты любуешься собой? – прикрикнула на меня Ольга. – Некогда, нам нужно поворачиваться в темпе!

– Ты что, не могла найти что-нибудь поменьше? – спросила я, покосившись на сестру. – В этот комбинезон две таких, как я, влезут!

– Слушай, мне только и заботы было, что размер тебе подбирать! – огрызнулась Ольга. – Мы не на светскую вечеринку собираемся и не на показ мод! Сойдет и так, хватит дурака валять!

И правда, я совсем забыла свои собственные принципы…

– А как ты планируешь вынести труп из квартиры? – задала я сестре более существенный вопрос.

– Молча! – ответила она и показала на огромный мешок из-под сухой строительной смеси. – Вот в этом самом мешке, под видом строительного мусора.

Мы подошли к ванной и уставились на покойника.

– Знаешь, – проговорила я нерешительно. – Вообще-то я очень боюсь мертвецов…

– И что теперь? – Ольга взглянула на меня с нескрываемым отвращением. – Можно подумать, что я их обожаю! Всю жизнь только с ними и общаюсь! Все, некогда препираться, берись за ноги! Хотя подожди! Вдруг его найдут…

Она встала на колени возле трупа и расстегнула куртку. Забыла сказать, что покойный Каренин валялся на полу в чужой ванной прямо в верхней одежде. Как пришел с улицы, так в ванную и потащился. С какого перепуга? Что ему там понадобилось?

Впрочем, мы этого уже не узнаем.

– Что ты делаешь? – изумленно спросила я. – Зачем ты шаришь у него по карманам?

– Ключи ищу! – огрызнулась она. – Если ты говоришь, что он явился сюда до тебя, то у него должны быть ключи от этой квартиры. И если их найдут, то свяжут убийство со мной. А мне это надо? Черт, что это я, ключи же в нагрудном кармане должны быть!

Снова в голове у меня мелькнула мысль, откуда Ольга знает, в каком кармане носил ключи Александр Каренин. Но тут она сильно дернула молнию на кармане куртки Каренина, его рука сама собой поднялась и шлепнула меня по ноге. Я завизжала, показалось, что сейчас покойник встанет и пойдет на меня, ужасно оскалившись. В общем, возвращение живых трупов.

– Не ори! – прохрипела Ольга, надо думать, обыскивать покойника вещь неприятная. – Не ори! – повторила она, поднимаясь на ноги и позванивая связкой ключей. – Вот они!

Но даже на первый взгляд становилось ясно, что это не те ключи, что дала мне Ольга сегодня в японском ресторане. Там было всего два плоских ключа и таблетка от домофона. Здесь же звенела целая связка, как будто покойный Каренин работал ключницей у богатого барина. Ольга профессионально быстро перебрала ключи и выхватила из связки один похожий. Метнулась к двери и попыталась вставить ключ в замок. Ничего не вышло.

– Так-так… – сказала она и очень нехорошо на меня посмотрела.

– А что, а что? – заторопилась я. – Я же тебе говорила…

– Вот-вот. Ты говорила, что когда ты пришла, он уже лежал в ванной мертвый, так?

– Так… – я опустила голову под ее взглядом.

– И как же он сюда попал? Кто его впустил, если у него нет ключей?

– А я откуда знаю? – буркнула я.

– Дура, – вздохнула сестра.

– Сама такая! – вяло отругнулась я.

– Да не ты, а я, – с досадой ответила сестра, – ведь знала же, что с тобой вечно какие-то истории, черт меня дернул дать тебе ключи от чужой квартиры! Ладно, давай работать, мне автобус вернуть надо!

Я тяжело вздохнула, наклонилась и ухватила за ноги бывшего телеведущего.

Никогда не думала, что так трудно запихнуть покойника в мешок.

Правда, мне никогда и в страшном сне не снилось, что придется этим заниматься. Кое-как мы запихнули в мешок ноги Каренина и даже большую часть его туловища, но руки торчали в разные стороны, как у рыболова, который показывает, какую рыбу поймал на минувших выходных, и никак не умещались в чертов мешок. Покойный был крупный, плотный мужчина, и мы с Ольгой здорово устали. Одна рука, наконец, влезла, но вторая совершенно не гнулась и торчала под немыслимым углом к туловищу. В глазах Ольги появился какой-то нехороший блеск, она выскочила в прихожую и вернулась со своим чемоданом. Открыв его, достала пилу-ножовку…

– Только не это! – взвизгнула я и изо всех сил навалилась на покойника. Видимо, ужас перед тем, что собралась сделать Ольга, удесятерил мои силы, во всяком случае, рука покойника наконец распрямилась, и мне удалось затолкать ее в мешок. Дальше дело пошло легче, и через пару минут бывший телеведущий Александр Каренин был полностью упакован в мешок.

Я выпрямилась, вздохнула и вытерла пот тыльной стороной руки. Я понемногу входила в роль настоящего трудового мигранта.

– Рано радуешься, – пропыхтела Ольга. – Самое трудное впереди!

Перед тем как уйти, Ольга заставила меня вымыть плитку в ванной, да и саму ванную тоже. Сама она пробежалась по всем комнатам, придирчиво оглядывая мебель и ковры, не осталось ли каких отпечатков. Мы прихватили всю мою одежду и даже продукты из холодильника не забыли.

– Помни, тебя тут не было, – твердила Ольга, – с камерой все будет нормально, она пишет всего сутки, потом автоматически все стирается. Ну, взяли!

Тут-то и начались самые трудности.

Каренин и при жизни, видимо, был очень тяжелый, а я слышала, что покойники становятся еще тяжелее. Возможно, это и вранье, но для двух хрупких девушек вес был неподъемный.

Однако другого выхода не было.

Мы с невероятным трудом взвалили мешок на плечи и побрели к выходу из квартиры.

На лестничной площадке пришлось его положить на пол, чтобы запереть дверь квартиры. Когда с этим было покончено, мы переглянулись и без слов поняли, что еще раз поднять такую тушу – выше наших сил. Тогда мы просто перекантовали его к двери лифта.

Я нажала кнопку вызова… и ничего не произошло: лампочка не загорелась, и кабина, находившаяся на верхнем этаже, не тронулась с места.