Легенда о вампирах. Диаблери - Ана Шерри

ним бок о бок уже больше века, они не смогут жить друг без друга. Мариан даже не понимал своих чувств к ней, потому что настолько сильно привык к этой девушке. Она заменила ему всех! Она была ему всем! Лия – его семья. Оставшись здесь, они очень рискуют. Он боялся ее потерять. А что, если ее убьют? Тогда для него потеряется весь смысл жизни, хотя этого смысла и так нет, но Лия украшает эту жизнь просто одним своим существованием.

Он оперся руками о подоконник.

– Почему?

Она молчала. Все это время он смотрел на нее и ждал ответа. Но она молчала. Лишь ее сердце стало биться все сильнее и сильнее, оно буквально готово было вырваться наружу. Почему? Знала ли она ответ на его вопрос?

Их тишину прервали проходящие по коридору следователь и Ален Дандевиль.

– Лия Бран, – следователь подошел ближе, – и Мариан Визард. Я скоро выучу имена всех сотрудников в этой больнице.

Лия напряглась, чувствуя себя снова неуютно. Мариан повернулся к ним и встретился взглядом с Аленом. Тот тоже не отрываясь смотрел прямо в глаза Мариану.

– Доктор Визард, вы уже давали показания следователю? – спросил Ален и сделал шаг к Мариану. – Кажется, вы дежурили этой ночью в больнице?

Эти слова он произнес с саркастической ухмылкой на губах.

– На что вы намекаете, доктор Дандевиль? На то, что я причастен к этому убийству? Я могу задать тот же вопрос и вам: где вы были этой ночью? Возможно, вы могли вернуться сюда и совершить преступление. – Мариан начал закипать.

– Мариан, прошу тебя, не надо! – шепнула другу перепуганная Лия.

Саркастическая улыбка Алена даже не дрогнула, но он грубо и громко произнес:

– Этой ночью, доктор Визард, я был безумно занят, предавался плотским утехам, пока вы скучали здесь в одиночестве. И кто знает, чем вы тут занимались еще. – Он прищуренным взглядом посмотрел сначала на Лию, потом снова на Мариана.

Лия ахнула, сердце чуть не вылетело из груди от безумного волнения. Она будто в замедленной съемке видела, как Мариан вышел из себя и одной рукой замахнулся на Алена. Не понимая, что делает, Лия в одну секунду встала между ними, лицом к Алену. Реакция Мариана, испытанная веками, сработала – он вовремя опустил руку, не задев девушку. Он испугался сам себя в эту секунду. Никто не понял, как так получилось: почему она влезла между ними?

Следователь уже был возле Алена, хватая его за руку, которую тот поднял, чтобы отбить удар. Глаза Алена встретились с ее глазами. Такими голубыми и яркими, как озеро в солнечный день в диком лесу.

– Ух ты! Да у вас тут весело! – послышался позади голос выходящего из палаты пациентов Марка Вольфа.

Ален отступил на шаг, продолжая смотреть в глаза Лие. Следователь отпустил его руку, удостоверившись, что продолжения не последует.

– Доктор Дандевиль уже уходит, – сказал он, – произошло недоразумение. А вы кто?

Теперь все внимание было приковано к Марку.

– Врач, – спокойно ответил он, – и вы, наверно, хотите взять мои показания? Только если вся эта компания не пойдет с нами, прошу вас пройти со мной туда, где нам никто не помешает.

Следователь кивнул и последовал за доктором. Ален еще раз гневно взглянул на Мариана и направился налево, к лестнице.

Лия молча пошла направо, в сторону своего кабинета. Ее сердце безумно стучало, а в голове была неразбериха. Что это было? Кого и от кого она пыталась защитить? Почему Ален набросился на Мариана с подозрениями? Почему Мариан так быстро взорвался? Почему ей было так тяжело слышать слова Алена о том, как он провел сегодняшнюю ночь?

Она не должна была сейчас вот так уходить, там, позади, стоял ее друг, ему нужна была ее поддержка, но она не могла остаться.

– Я знаю почему! – крикнул ей вслед Мариан, напоминая про свой вопрос. – Это Дандевиль.

Лия встала как вкопанная, не смея обернуться.

Глава 3

С того ужасного утра прошло уже больше трех недель, а казалось – целая вечность. Все оставалось по-прежнему: работа, дом и снег. Только Мариан стал немного отстраненным. Он так же, как и раньше, приходил к Лие утром, приносил кровь, но что-то в нем изменилось, он закрылся. Лия не винила его и не пыталась досаждать вопросами, она просто была рядом.

Лия шла по заснеженной улице. Ветер трепал ее волосы, снежинки в вихре опускались на ресницы. Она остановилась, смотря, как маленькие детишки играют в снежки, детский смех эхом отозвался у нее в груди. Она вспомнила себя и брата, как они радовались выпавшему снегу. Конечно, его было не так много, как в этом городе. Лия вздохнула. Она любила Тамаша даже после того, что он сделал с ними. Возможно, он хотел, чтобы его семья жила вечно и они были бы вместе навсегда, поэтому и обратил их в вампиров. Но он не учел, что однажды люди восстанут против нечисти и это разлучит их семью.

Дорога прошла в приятных воспоминаниях, и Лия не заметила, как оказалась у входа в Центральную библиотеку. Она стряхнула с себя снег и зашла внутрь. В глубине читального зала Лия заметила Мариана, который сидел за столом и что-то внимательно читал.

– Я немного опоздала. Что ты читаешь? – спросила она, подойдя к другу, и села напротив.

Библиотека была их любимым местом времяпрепровождения. Тишина и запах книг – что может быть лучше?

– Не поверишь, – Мариан оторвался от чтения, – я нашел старую копию рукописи о монастыре Святого Мортона в Венгрии. Помнишь, я же там провел в служении двадцать лет?

– Как интересно. А в Интернете ее разве нет?

Мариан удивленно посмотрел на нее:

– Нет, я не верю Интернету. Я верю тому, что держу в руках.

Он протянул ей книгу в ветхом переплете, но Лия отпрянула от нее:

– Нет, нет, я даже брать ее боюсь, вдруг порву.

Мариан кивнул и положил книгу перед собой.

– Я тебе ведь рассказывал про аббата Бенедекта Сайго, который приютил меня в монастыре. Он мне был как отец, он привил мне веру в Бога, научил духовно жить с самим собой. Он дал мне образование, он приучил меня к труду и к чтению. – Мариан задумался. – Да, особенно к чтению.

Лия откинулась на спинку стула. Эту историю про доброго аббата она, конечно, слышала часто, но всякий раз, когда Мариан начинал этот разговор, в ней просыпалась ярость к Бенедекту Сайго. Причину она не могла понять. Может, она злилась на аббата за то, что вот уже более ста лет Мариан мучится