Аферисты (Мутное дело) - Николай Леонов

– Ладно, разберемся, – сказал Гуров. – Веди, Сусанин!

Они пошли через лес и долго продирались через путаницу осин, кленов, полусгнившего бурелома. Чтобы обойти все эти препятствия, постоянно приходилось нагибаться, перепрыгивать через рухнувшие стволы, продираться через кусты. Усилий приходилось прилагать столько, что разговаривать просто было некогда.

Наконец заросли вдруг кончились. Оперативники вышли к неглубокому овражку – скорее большой яме, на дне которой еще стояла дождевая вода, позеленевшая, полная насекомых и прелых листьев. По другую сторону ямы высились красноватые сосны. Запахло смолой.

– Мне говорили, что где-то здесь есть участок, сплошь засаженный сосняком, – сообщил Боголепов. – Реликтовая сосна. В Красной книге числится.

– А это что? – спросил Гуров, который соснами не заинтересовался, а смотрел на дно ямы.

Остальные проследили за его взглядом. Глинистый склон ямы был словно перепахан. Даже дождь не смог до конца скрыть этих глубоких рваных следов.

– А это ведь, пожалуй, следы колес, – задумчиво произнес Боголепов.

Крячко сбежал вниз и, присев на корточки, некоторое время обнюхивал странные следы. Потом он поковырял их пальцем и встал, отряхивая руки.

– А ведь ты, Лева, голова, – вдруг сказал он. – Это не просто следы колес. Это специальная резина. Шипованная. Экстремалы такой пользуются. Знаете, которые по всяким труднодоступным местам катаются. На шоссе им скучно, вот они где попало и оттягиваются. Говорят, некоторые на Эльбрус даже забираются. Ну, тут Эльбрусом, конечно, не пахнет, но резина серьезная. Пожалуй, и под дождем можно проехать.

Гуров с Боголеповым переглянулись и быстро спустились на дно ямы.

– Ну и грязища! – сказал Боголепов, с сожалением глядя на свои башмаки. – А ведь товарищ полковник дело говорит. Тут на машине кто-то ехал.

– Безумству храбрых, как говорится… – пробормотал Гуров и тут же спросил: – И часто тут у вас экстремалы по лесам катаются?

– В этом районе, по-моему, первый раз, – задумчиво сказал следователь. – А вообще в городе есть энтузиасты. Организация у них своя, устав, все как положено. Я слышал, они даже за границу выезжали на соревнования. Именно как товарищ полковник говорит – то ли на Эльбрус въезжали, то ли на Джомолунгму…

– Ну, на эту-то вряд ли, – усомнился Гуров. – Но все равно надо будет нам их навестить. Может, прояснят что-нибудь насчет резины. А пока давайте искать, где еще есть такие следы.

– Голову даю на отсечение, что эти следы приведут нас точнехонько на то самое место, – заявил Крячко и с неожиданной для него прытью взобрался на противоположный край ямы.

Гуров с Боголеповым последовали за ним, и через минуту все трое шагали среди подсвеченного солнцем сосняка, внимательно поглядывая по сторонам.

– А в самом деле, – спросил Гуров. – На месте преступления похожих следов не находили, Павел Сергеевич?

– Когда мы туда прибыли, там была уже такая каша, – махнул рукой Боголепов, – что говорить о каких-то следах не приходится. Там все перемесили. И ваши коллеги, которые на посту стояли, и те же чиновники, которые из «Тихой гавани» прискакали. Говорят, сам Визгалин там крутился.

– Интересно, что его заставило? – пробормотал Гуров. – Насколько я знаю чиновников, они не любители гулять под проливным дождем. И руки марать не любят. Переживал за случившееся? Или была какая-то другая причина?

– Этого он нам не докладывал, – усмехнулся Боголепов. – Однако на месте преступления он топтался, это точно.

Участок, поросший сосняком, после дождя уже основательно подсох. Идти здесь было легко и приятно. Однако следов, похожих на те, что они нашли на дне ямы, больше не попадалось. Единственный вывод, к которому все пришли единогласно, – на хорошо подготовленной машине преступники, в принципе, могли проехать через лес. Сверились с картой.

– Если они выбрались из той ямы, – заключил Боголепов, – а они, несомненно, выбрались, то вот здесь, – он ткнул пальцем в карту, – у них была прекрасная возможность выехать на шоссе. Видите, здесь идет вырубка? На своей чудо-резине они проскочили это место как по маслу.

Вскоре опять начался смешанный лес, сырой и мрачноватый, хотя и не такой густой и запущенный, как у шоссе. А еще через несколько минут впереди между деревьев мелькнула серая полоса асфальта.

– Та самая дорога, – с облегчением сказал Боголепов. – Дошли наконец.

Нужное место искали недолго. Боголепов уверенно указал на понурую осину с поврежденным стволом, росшую чуть в стороне от дороги.

– Вот здесь валялся «Форд», – сказал он. – Очень приличная тачка, между прочим. Мы рассчитывали, что кто-то предъявит на нее права, но до сих пор никто не обращался. Как, кстати, и за телами погибших. И здесь же топталось все это слоновье стадо, из-за которого потом не было смысла искать какие-то следы.

Гуров пристально рассматривал место, на котором разыгралась трагедия. За исключением поврежденной осины, сейчас ничто здесь не напоминало об этом. Зеленели кусты и трава, горело солнце на верхушках деревьев, щебетали птицы.

– Мы там у себя интересовались, что это за фирма – «Маркет-Тим», – сказал Гуров, не прерывая своего занятия. – Так вот – такой фирмы практически не существует. Грубо говоря, это какая-то афера. После смерти этих двоих мыльный пузырь лопнул. Доскональная проверка еще впереди, но главный вывод можно уже сделать. Так что вряд ли кто-то в ближайшее время обратится к вам по поводу этих покойников и их имущества.

Он повернулся и медленно побрел вдоль обочины, глядя себе под ноги. Земля здесь была еще влажной, но трава над ней уже поднялась, скрыв последние следы, которые оставили здесь люди. Но именно в траве Гуров увидел эту странную бумажку. Возможно, кому-то другому она не показалась бы такой уж странной – замусоленный, мятый обрывок. Но Гуров смотрел на это несколько иначе. В этой бумажке было что-то удивительно знакомое, но никак не вязавшееся с тем антуражем, который окружал ее в настоящий момент. Гуров наклонился и поднял из-под куста клочок бумаги. Это был обрывок банковской денежной упаковки.

Глава 5

Вернуться в пансионат Гурову и Крячко удалось только к вечеру. Но сначала с ними произошла не слишком приятная история. Усиленная с некоторых пор охрана объекта под названием «Тихая гавань» принесла свои плоды, и всех их, включая Боголепова, задержал на дороге милицейский патруль. Никакие удостоверения и доводы на патруль не подействовали. Капитан, его возглавлявший, лишь монотонно бубнил об отсутствии у задержанных пропусков и об особом распоряжении областных властей, которые он обязан строго выполнять. Московских начальников он нисколько не боялся, и, видимо, был по-своему прав.

Гуров надеялся, что разбираться их поведут прямо к авторам особого распоряжения, но так далеко дело не зашло. Всех троих просто доставили на контрольно-пропускной пункт, который они так ловко обошли, а оттуда на служебной машине отвезли в город – в управление внутренних дел.

Впрочем, далее все развивалось абсолютно мирно и цивилизованно. Следователя Боголепова вообще тут же отпустили на все четыре стороны, и больше ни Гуров, ни Крячко его в тот день не видели. А Гурова почти без проволочек и совершенно неожиданно проводили к начальнику управления, генералу Томилину, которого Боголепов охарактеризовал как человека непростого и труднодоступного. Но вначале Гуров еще успел познакомиться с местным уголовным розыском, а конкретно – с его представителем опером Маштаковым, который занимался убийством московских бизнесменов.

Знакомство было предельно мимолетным – Маштаков нарисовался будто ниоткуда, выплыл из-за спины дежурного, представился почтительно, но сдержанно и посетовал, что с Гуровым вышел такой казус, но призвал не обижаться, потому как что ни говори, а милиция лишь выполняет требования власти и тут нет ничего личного. Маштаков показался Гурову человеком ничем не примечательным и не слишком энергичным. Он был больше похож на кабинетного работника, утомленного цифрами, чем на заядлого сыщика, коим по идее должен был являться, раз уж его назначили на это дело. Но хорошенько присмотреться к Маштакову Гуров не успел, потому что тут уже последовало приглашение пройти к генералу.

Начальник местного управления оказался жилистым, подтянутым человеком, хорошего роста, с узким суровым лицом, на котором даже очки в тонкой оправе смотрелись как-то угрожающе. Судя по всему, генерал предпочитал форме обычный костюм, но даже тот выглядел на нем так, будто задумывался и шился как мундир, но в последний момент портной передумал и не пришил погоны.

Гуров представился по всей форме, доложил цель своей командировки. Томилин выслушал его с непроницаемым лицом, кивнул и предложил садиться.